Мужчина нажал сбоку от крышечки на ему лишь известный штырек и открыл коробочку.

Внутри лежал длинный темно-каштановый локон. Волосы даже не потускнели от времени, специальное заклинание сохраняло прядь в том же виде, в каком Марк срезал его с головы любимой женщины.

Бьянка. Первая любовь и первая боль от потери.

Ее привезли в первый день зимы. Молоденькая, двенадцатилетняя девочка, стоящая посреди большого зала на каменных плитах и с улыбкой разглядывающая своего будущего мужа, взрослого мужчину девятнадцати с половиной лет. У Бьянки были огромные синие глаза, розовые нежные губки, и ямочки на щеках. Длинные волосы распущены и разбросаны по спине в знак невинности. Темное платье с простой вышивкой, легкие туфли, в которых ей наверняка было холодно. Улыбается, а у самой губы нервно искусаны, и пальчики маленькие дрожат в испуге.

Благородный, но совершенно нищий род надеялся заполучить с помощью этой женитьбы от Марка и его семьи хоть немного денег для восстановления родового поместья.

Жену будущий понтифик любил очень сильно и все восемь лет брака благодарил Господа за такой подарок.

Но видимо, у того были свои планы в отношении молодой жены Марка, и через восемь лет он забрал ее к себе. Бьянка не выдержала долгих родов, и, произведя на свет девочку, умерла.

Потом в жизни Марка было много женщин. Кого-то он любил, кому-то просто позволял быть рядом с собой. Но жену ни одна из них так не смогла заменить. Пока не появилась Лина.

Они даже чем-то похожи. Нет, не внешностью, а внутренним стержнем, который был и у его маленькой молоденькой Бьянки, и у этой смертной девушки. Вот так запросто протестовать против действий высшего вампира у ночного клуба в прошлом году? А сколько раз Лина откровенно плевала на его приказы и делала все равно по своему?

Но надо отдать смертной должное, она умела мыслить разумно и самое главное - не опускалась до банального лизоблюдства и двуличности перед понтификом.

Марк не любил покорных женщин, считал их тупыми овцами. Разве можно считать настоящей личностью женщину, которая смотрит тебе в рот и выполняет все, что ей прикажешь, без промедления. Покорность должна быть у рабов. Но никак не у спутницы жизни, которая встала бы рядом с вампирским понтификом.

Но и излишне самостоятельных Марк не любил также, видел, что чаще всего стоит за подобной независимостью - либо глупость, либо расчет.

Бьянка же искренне любила своего мужа, став ему хорошей женой и подругой, и ей было все равно - герцог он или обычный пахарь.

Лина - такая же.

Бьянка была его первой женой.

Лина станет второй и последней.

На столе снова зазвонил телефон. Понтифик аккуратно поставил ларчик на сейф, взял в руки орущую трубку. Посмотрел на экран телефона и нахмурился. Сегодня звонка от этого вампира он не ждал.

- Приветствую, Александрос.

- Марк, искренне рад тебя слышать! - судя по голосу, грек был доволен жизнью, - Хотел бы попросить кое о чем: помнишь, месяц назад я передал тебе в аренду нескольких своих менталов. Я хочу посетить Москву и посмотреть, как там они.

Приехать в Москву? Марк мигом вспомнил суммы, полученные Арсеном, и подозрительно поинтересовался:

- Не доверяешь моим словам? Я ведь на прошлой неделе отправил тебе отчет по твоим менталам.

- Марк, ты не можешь отрицать, что я имею право проверить, как обходятся с клановым имуществом, - резонно заметил Александрос, и понтифик словно увидел, как тот разводит извиняюще руками, мол, что поделать — такая служба.

Да, против такого аргумента нечего возразить, понтифик и правда не может запретить посещение по такому поводу.

- Ты можешь приехать. Я направлю тебе сегодня официальное разрешение, - ответил он, - Какова численность делегации?

- Небольшая, это не официальный визит. Думаю, человек пять-шесть. Мы максимум на недельку.

- А Клавдия тоже приедет? - с двусмысленным намеком спросил Марк.

Александрос усмехнулся. Ну, разумеется…

- Нет, моя жена останется дома, как и полагает почтенной матроне.

- Что ж, это радует. Насколько я помню, во время своего последнего визита в Будапешт, Владимир от нее даже голову потерял!

- Да, на жену я не жалуюсь! - широко улыбнулся Александрос, расточая по телефону благодушие, - К тому же, считай, что я тебе оказал услугу.

- Какую же? - удивился Марк.

- Ты теперь можешь жениться на любимой женщине. Поверь, я знаю насколько это важно. Ну и заодно, избавил тебя от надоедливого юнца. Признаюсь, Владимир и мне не особо нравился.

Что ж, Александрос полностью подтвердил свое участие в недавней афере с румынским престолом. Не сказать, что Марк этого не знал, но его изрядно насторожило, с какой легкостью грек меняет руководство на подчиненных территориях.

Но Владимир правил кланом очень долго, и если он действительно вызывал неприязнь Александроса, то почему тот решился на подобную интригу только сейчас? Не стала ли смена господаря очередным шагом к чему-то большему?

- И ты посадил на его место Эстебана, - утвердительно проговорил понтифик.

Европеец сочувственно вздохнул:

- Что поделать, Марк, во всем есть свои издержки. Пришлось брать того, кто оказался поблизости. Впрочем, у Эстебана сейчас тоже будет много забот лет так на двадцать, так что можешь считать это свадебным подарком от меня.

- Рановато одариваешь. Свадьбы пока не было.

- Я слишком стар, Марк, и тороплюсь успеть все, что запланировал!

Понтифику уже порядком надоел этот завуалированный обмен любезностями, и он более серьезно поинтересовался:

- Когда вас ждать?

- В начале следующей недели. Мы приедем максимум дней на пять.

Подтвердив еще раз свое разрешение, Марк отключил вызов и положил телефон на стол.

Взял в руки локон Бьянки, покрутил его в пальцах и снова набрал номер телефона.

- Елиазар, Тамара сегодня в резиденции? Пришли ее ко мне.

…

Мила с изумлением смотрела на молодую женщину.

Лина тут? В этой квартире?

Ведь она только вчера вечером должна была вернуться из своей зарубежной поездки. Дитрих же ездил за ней вместе с понтификом.

Что Лина тут делает?

Молодая женщина поздоровалась быстро с Мишкой и перевела удивленный взгляд на Милу:

- Вы, наверное, обознались? Меня зовут Катерина. Я не Лина.

Не Лина?

Мила не верила своим ушам. Такого просто не может быть.

Но с каждой секундой, что вампирка вглядывалась в лицо этой знакомой незнакомки, она отмечала те мелкие детали, что отличали ее от любовницы понтифика. Волосы более короткие, едва доходят до плеч, и просто собраны в хвост, скулы чуть шире, а правая бровь рассечена небольшим шрамиком. Женщина была одета в домашний цветастый халат с передником, на ногах - темные велюровые тапочки.

- Мама? - из комнаты в коридор выглянула чумазая разноцветная мордашка. Забавная девчушка, черноволосая и смугленькая, наверное, в отца, в коротком платьице и колготках.

Мила уставилась на малышку, чуть сщурив глаза. Ребенок!

И хотя вампирка была сыта, но все равно в ней начало просыпаться дикое желание схватить эту маленькую девочку и впиться ей в горло, ощущая на языке сладчайший вкус крови. Мила сжала руки в кулаки, впиваясь в ладони длинными ухоженными ногтями, и боль слегка привела ее в чувство.

Катерина обернулась к дочери. Ахнула, увидев ее в таком виде и прикрикнула:

- А ну, живо в ванную! Снова красками перепачкалась!

- А Ника тоже разукрашенная! - пожаловалась дочь, проходя по прихожей в ванну и виновато, но в то же время любопытно, поглядывая на гостей темными глазками.

- Ника? - охнула женщина, - Ника! Вылезай из комнаты и срочно мыться!

- Ну, мама!! - из комнаты выглянула полная копия только что прошедшей малышки, - Меня Вика испачкала…!

Мать лишь грозно указала пальцем на дверь ванны. Насупившись, вторая девочка потопала в том же направлении, что и ее сестра. Катерина услышала, как в раковине зажурчала вода, и вернулась к своим гостям.