Наконец, сил на рыдания больше не осталось и Лина затихла на коленях у Медеи. Та молча поглаживала ее по голове, приговаривая, что все будет хорошо. А что она еще могла ей сказать?

- Почему так, тетя? - всхлипнув, спросила девушка, - Почему?

- У нас, ткущих, всегда сложная судьбы, моя девочка, - тихо проговорила Медея, - Мы меняем чужие судьбы, и получаем в ответ вот такое. Мы никогда не бываем счастливы, понимаешь. Реальность не прощает вмешательства.

- И что мне теперь делать? - едва слышный шепот был полон тоски, - Я же так люблю его!

Женщина тихо вздохнула.

- Не знаю, девочка моя. Просто не знаю.

Она подняла свою племянницу со своих колен и вытерла ей слезы. Девушка всхлипнула снова, но Медея жестко ее встряхнула.

- Но самое главное - прекрати истерику. Сейчас ты ничего не решишь. Надо как следует все обдумать…

- Что тут обдумывать? - Лина прижала ладонь ко рту, чтобы снова не расплакаться.

Женщина ее еще раз встряхнула и ударила по щеке.

- Прекратить! Ты правнучка Циклаури, а мы слишком сильные для бабских истерик! Марк любит тебя и это главное! А любовь такого, как понтифик, очень дорогого стоит!

Девушка зло на нее взглянула:

- Это унизительно. Мне не нужна любовь, которую я сама же и…

Она не могла найти подходящего слова для того, что сделала.

Медея вздохнула и погладила Лину по голове.

- Я знаю, что унизительно, знаю. По себе знаю, - качнула головой, то ли подтверждая свои слова, то ли жалея себя, но затем твердо взглянула на племянницу, - У тебя есть два варианта, Алина. Ты можешь жить, как и раньше, ничего не рассказывая понтифику. Он тебя любит, ты его тоже. Какая разница, изменяла ты его жизнь или нет? Либо ты можешь все ему рассказать. Это будет честно. Все-таки привороженную любовь сложно назвать настоящим чувством. Но, - словно принимая какое-то внутреннее решение, Медея встала, - мое личное мнение - ты будешь полной дурой, если ему об этом скажешь. Совесть - вещь иной раз неплохая, но подумай, что ты теряешь из-за желания быть честной? И действительно ли готова все потерять?

…

Гюнтер прекрасно понимал, что лишний раз показываться перед бывшими соклановцами ему не стоит. И поэтому сейчас, поднимаясь по лестнице на четвертый этаж комфортабельной высотки на Баррикадной, он втайне беспокоился, что друг может его все-таки выдать.

Короткий звонок в дверь и навстречу вышла симпатичная невысокая девушка в футболке и легких брюках. Русые волосы обрезаны в задорную стрижку, большие голубые глаза смотрели с улыбкой, на курносом носике - россыпь забавных веснушек.

- Здравствуй, Алиса, - поздоровался с ней Гюнтер, - Елиазар дома?

Девушка мигом помрачнела, нахмурилась. Чуть оскалилась, демонстрируя удлинившиеся клыки.

- Он велел никого не впускать! Особенно тебя!

Парень фыркнул и фальшиво рассмеялся.

- Да мало ли, что он приказал тебе. Ко мне это не относится!

Сделал шаг вперед, но Алиса встала на его пути, закрывая вход в квартиру.

- Гюнт, не надо! - вампирка попыталась было протестовать, но парень с силой шарахнул ее об стену и шагнул в квартиру. Оглянулся назад, словно убеждаясь, что девушка сильно не пострадала. Увидел, как она, морщась, дотронулась до затылка и сочувственно проговорил:

- Малыш, он приказал тебе меня не впускать? Ты именно это и сделала. Я вошел сам, так что к тебе претензий нет, - Гюнтер огляделся по сторонам, оценивая мебельное убранство прихожей, - Так, когда он будет?

Елиазар приехал домой через полтора часа. Открыл квартиру своими ключами и насторожился, увидев на вешалке чужую куртку.

Алиса вышла к нему бледная как мел, но с широченной улыбкой на лице. Она наигранно весело поинтересовалась, как у него дела, взяла из рук его пальто и повесила рядом с чужим.

- Алиса, в чем дело? - Елиазар прекрасно знал девушку, чтобы понимать, что она до безумия испугана.

Из комнаты навстречу медленно вышел Гюнтер и оперся о косяк, сложив на груди руки.

- Ты? - нахмурился Елиазар и перевел взгляд на девушку, - Я же предупреждал…

- Не ругайся, друг, она все равно не смогла бы меня остановить, - Гюнтер безразлично пожал плечами, - Я старше ее на сто с лишним лет, какие у нее шансы?

- Что тебе надо?

- Ее убери отсюда, - кивнул вампир в сторону девушки, - и поговорим.

- Мне не о чем с тобой разговаривать, ты разыскиваешься за нападение на инициала понтифика. И будь благодарен, что я еще не сообщил куда надо, что ты у меня в квартире.

Гюнтер удивленно поднял брови:

- Правда? И ты действительно готов к тому, что приехав по твоему вызову, служба безопасности увидит тут молоденького вампира? - парень иронично поднял бровь, издеваясь над другом.

Елиазар набычился и зло проговорил:

- Понтифик разрешил открытое обращение.

- Разумеется, разрешил, - покорно согласился Гюнтер, рассматривая свои ногти, - Только вот было это чуть позже, чем ты обратил Алису.

Мужчина в ярости сжал зубы. Но Гюнтер был прав - девушка действительно была обращена до официального открытия обращения.

И что с ней сделают, если узнают об этом, Елиазар знал не понаслышке.

Он замолчал, пытаясь найти выход, но ничего придумать не мог.

Гюнтер театрально поднял руки в жесте “сдаюсь”.

- Я просто хочу поговорить. И ничего больше. Клянусь, об Алисе никто не узнает, если ты меня выслушаешь.

Елиазар недолго думал, верить парню или нет. Выбора по любому у него не было. Он коротко кивнул тому в сторону кухни, приказал девушке сидеть в комнате и не выходить, пока не позовет, и направился вслед за другом. Скорее всего, бывшим.

Гюнтер вальяжно развалился на стуле у обеденного стола, Елиазар встал у окна, сложив руки на груди. Пристально рассматривая в стекле парня, он пытался найти в нем какие-то отличия от того веселого и порой бесшабашного вампира, которого он знал до недавних пор. Друга мужчина не видел с зимы, с того злосчастного Совета высших, когда наставник Гюнтера вывел семью из клана. Затем было молчание в течение нескольких месяцев и потом - то жуткое происшествие с Ветровой. Что заставило Гюнтера совершить подобное преступление, Елиазар не знал и долгое время не мог поверить, что это именно его рук дело.

Но парня до сих пор разыскивают за совершенное им преступление, а появившись тут, он открыто подставил Елиазара перед клановой службой безопасности.

Кстати…

- Как ты приехал? - он повернулся к вампиру лицом.

- Как и все, - мило улыбнулся Гюнтер, демонстрируя полную доброжелательность, - На самолете. Это, знаешь ли, самый быстрый путь из Европы.

- И легко прошел таможню? - недоверчиво поднял бровь Елиазар.

- В составе дипломатической миссии европейского клана - абсолютно без проблем.

Тогда все понятно. Все члены дипмиссий других кланов неприкасаемы, и будут такими до тех пор, пока действует их статус.

- Но твоя фамилия в списке не могла не насторожить проверяющих.

Гюнтер широко улыбнулся и развел руками.

- Друг мой, я приношу свои соболезнования из-за гибели одного очень педантичного и ответственного вампира. Скорблю вместе с кланом!

Елиазар коротко выругался. Еще и этого не хватало!

- Но убивал его не я! - Гюнтер предупредил следующий вопрос друга, - Не знаю кто, мне об этом не докладывали.

Мужчина отвернулся к окну и оперся о подоконник руками. Было ясно, что парень паясничал и иронизировал, чувствуя за своей спиной уверенную поддержку Александроса. И если тот принял под свое крыло разыскиваемого преступника, значит у европейца есть серьезнейшее оправдание для такого поступка.

- Что ты хочешь от меня? - он смотрел на парня через стекло и почему-то именно сейчас увидел морщины от усталости на его лице и горькую усмешку, залегшую в уголках рта. Словно Гюнтер смеялся над самим собой.

Ему тоже пришлось несладко, понял Елиазар и чуть смягчился.

- Есть два дела. Первое - я точно знаю, что у Ветровой был близнец. И что-то мне подсказывает, что ты знаешь побольше моего об этом. И второе…