Она уже знала о противоречивости этой эмоции, сильной и жизненно важной, которая живёт в ней. Такая удел, такой вызов, судьба предложила ей бесплатно…это было больше, о чём она когда-либо смела мечтать.
Повернувшись в его объятиях, она смотрела в его лицо, встретилась с его тёмными глазами. В них как никогда, ничего невозможно было прочесть, но его губы сжались.
“Я знаю, я не должен давить на Вас.” Он удержал её взгляд. “Я знаю, что Вам всё ещё нужно время, чтобы обдумать всё, что я сказал, всё, что произошло между нами, но я хотел, чтобы Вы знали, как много дхля меня значите, так что Ваши пожелания будут…полностью услышаны ”.
Она улыбнулась его выражению; несмотря на его бесспорный интеллект, он ещё не понял, что любовь не нуждается в времени,чтобы думать.
Он улыбнулся в ответ. “И теперь я собираюсь дать Вам столько время,сколько Вам нужно для решения. Я не скажу больше ничего, пока Вы не скажешь мне,что я должен.”
Опустив голову, он слегка, в нетребовательной ласке, коснулся её губ, .
Это было не то, что он собирался сделать, но было достаточно,что бы напомнить ей, что от человека как он, предоставление ей времени было подарком.
Её объявление колебалась в центре деятельности её ума, всё же его щедрость была ненужной, хотя заслуживала некоторого признания; поскольку их губы оторвались друг от друга, она поднялась на цыпочки, прижалась губами к его губам, раздвинула их-приглашая. Они были одни, наедине; никто не мог видеть.
Подняв руки, она обняла его за шею, прижалась к нему. Его руки удерживающие её за талию, прижали её на мгновение, а затем он тихо засмеялся, наклонил голову и сделал поцелуй глубже.
Погрузил её глубже, в знакомое состояние их взаимного желания.
В течение долгих моментов они наслаждались - друг другом, взаимным теплом, неотъемлемым удовольствием.
Затем вспыхнул огонь . Никто не вызывал его; пламя вдруг просто появилось, жадно поглащая все вокруг них, искушая, соблазняя …
Оба приостановились, ощущая его, ища другие направления …
Оба сдались. Охваченные этим огнём
Его руки двигались по её спине, его прикосновения были собственические и уверенные.
Она погрузила руки в его волосы, прижала его к себе и бесстыдно потребовала большего.
Лаская её грудь, целуя её медленно, с твёрдым обещанием, он прижал её каменной стене.
Взаимная желание воспламенило их кровь, они одновременно потянулись друг к другу, она к поясу его брюк, он поднимал её юбки.
Взаимная страсть заставила их задыхаться,они были голодными и ненасытными, он поднял её, обнял, прижав к камню, погрузился в неё, потом сделал глубокий толчок.
Взаимный экстаз захватил их; тяжело дыша, они замерли, прислонившись лоб ко лбу, со смешанным дыханием, смотря друг другу в глаза они упивались восхитительными ощущениями их соединения.
Позволяя этим ощущениям проникнуть глубоко в себя.
Затем он закрыл глаза и застонал, она застонала, и каждый стремился найти губы друг друга.
И взаимное освобождение охватило их.
Щелчок был всем предупреждением для них .
“О, мой Бог!”
Пронзительный возглас, упавший, как ведро ледяной воды над них, сопровождался хором вздохов и более приглушенными выражениями шока.
Приподняв голову, Ройс думал быстрее, чем он когда-нибудь думал в своей жизни.
Женщины, леди, невыразимое количество, стояли сосредоточенные в дверях пять ярдов за спиной. Кто-то привёл их сюда, но кто это был, не было его первой заботой.
Находясь в его объятиях, удерживаемая его рукой ниже спины и окруженная его телом, погруженным глубоко в неё, Минерва была натянутой. Сжав руками его воротник, она опустила голову ему на грудь.
Он почувствовал, словно его ударили палкой по голове.
Его плечи были широки; женщины позади него не могли видеть её, по крайней мере не её лицо или тело.
Они будут в состоянии увидеть её пучок волос, предательского цвета золота пшеницы , через плечо и даже больше убийственно, её чулки,что были одетые на ногах,которые обхватили его бедра.
Не было надежды скрыть их занятия.
Поцелуй был бы достаточно плох, но это…
Для него был открытый только один план действий .
Освобождая Минерву от себя, он вышел из неё, учитывая его габариты, что потребовало маневр, даже при взгляде сзади нельзя было ошибиться. Колени соскользнули с его бёдер, он опустил её, пока ноги не коснулись земли. Её юбки упали сами собой.
“Не двигайтесь”, пробормотал он, быстро приводя в порядок свои бриджи. “Не говорите ни слова”. Она посмотрела на него широко раскрытыми, совершенно ошеломленными глазами.
Не заботясь о толпе, он наклонил голову и поцеловал её, быстрым, успокаивающим поцелуем, затем он выпрямился и повернулся лицом к своей судьбе.
Выражение его лица было отстраненное и холодное, его взгляд чистый лёд, он посмотрел на леди, с широко раскрытыми глазами и сложенными руками на груди, их выражения, столь же ошеломлённые как и у Минервы… за исключением Сузанны.
Она стояла сзади, глядя мимо других.
Переведя взгляд на группу стоящих перед ней дам, лондонских подруг его сестёр - он перевёл дух, затем сказал слова, которые он должен был сказать. “Леди. Мисс Честертон только что сделала мне честь согласившись стать моей женой “.
“Ну и ну! Это Мисс Честертон! Кто бы мог подумать!” Каролина Кортни, взбудоражившая всех, сообщила новость, когда он обошёл бильярдный стол. С другими присутствующими мужчинами, по большей части кузенами Ройса, он остановился и прислушался, как Кэролайн рассказывала пикантные подробности того, как Ройс и его хозяйка дома были пойманы на месте преступления на зубчатых стенах.
“Нет абсолютно никаких сомнений”, - заверила она их. “Мы все видели.”
Он нахмурился. “Была ли она той, на которой Ройс намеревался жениться всё это время?”
Кэролайн пожала плечами. “Кто может сказать? Несмотря на это, она - та, на которой он должен будет жениться теперь”.
Хмурясь, Гордон заявил, “Я не могу вообразить,что бы Ройс, позволил себе быть пойманным в ловушку как эта”. Тогда он понял то, что он сказал и покраснел.
“Не то, что бы Минерва не станет совершенно приемлемой герцогиней.” Внутренне улыбаясь, он мысленно поблагодарил Сюзанну; внешне спокойный, он повернулся к столу, наслаждаясь своей победой.
Новость достигнет Лондона так быстро, как почтовая карета могла доставить его письмо, ему даже ничего не придётся делать.
Таким образом, Ройс должен будет теперь жениться на своей хозяйке дома - был вынужденным жениться на ней, даже если он не хочет.
Ещё хуже будут шёпоты, смешки, сомнительное предположение направленные на его герцогиню.
Это было неизбежным в пределах высшего общества.
А Ройс не захочет это всего.
Улыбаясь, он склонился над столом и послал один шар аккуратно в лузу, потом он выпрямился и, медленно окружая стол, рассматривал возможности.
В утренней комнате герцогини Летиция наблюдала, как Минерва шагала туда сюда. “Я понимаю, что это самое последнее, что бы вы хотели , что б это произошло, но, поверьте мне, в сложившейся ситуации не было ничего другого,что он мог бы сделать.”
“Я знаю”. Её тон был резким, Минерва повернулась. “Я была там. Это было ужасно.”
“Возьмите”. Пенни протянула стакан, содержащий, по меньшей мере три пальца бренди. “Чарльз клянется что это ему всегда помогает.” Она сделала глоток из своего стакана. “И он прав.”
Минерва схватила стакан сделала большой глоток и почувствовала, как огненная жидкость потекла по горлу, но потом тепло разлилось ниже, ослабив часть её ледяной ярости. “Я чувствовала себя такой чертовски беспомощной! Я не могла даже думать.”
“Поставить бы это в Вокс, та сцена взяла бы верх над моими театральными возможностями”. Летиция, тоже потягивала бренди. Она покачала головой. “Вы ничего не могли сделать, чтобы изменить результат.”
Более разъяренная, чем она когда-либо была в своей жизни, Минерва могла только вспомнить спуск из зубчатых стен. Голос Ройса был холоднее льда, в полном смысле слова грубый,когда он проинформировал назойливых леди, что стены, как и сама сторожевая башня, были частной территорией; и они все, буквально спотыкаясь друг о друга спустились вниз по лестнице.
