Она заколебалась. Если бы она была обнажённой, и он тоже, рациональное обсуждение не было бы главным на повестке дня. Во-первых -”

“Минерва-снимайте рубашку.”

Глава шестнадцать

Минерва-снимайте рубашку.

Слова прозвучали в полумраке между ними. Он произнёс их властно, в приказном порядке, прежде он так с ней не говорил , в его голосе она услышала примитивную угрозу и неопределённое обещание.

Не очень тонкое напоминание о том, что он был аристократом,никто даже не подумал отрицать. Конечно, ни одна женщина. По собственному желанию, её пальцы сдвинулись на тонкой ткани рубашки прикрывавшую ноги.

Она поняла и остановилась , затем сделала глубокий вдох, приподнялся и обвила свои ноги, посмотрела на него и сузила глаза на его. “Нет.”

Она стиснула зубы, если не настолько крепко, то, по крайней мере, так же воинственно как и он. “Вы не глядели на меня весь вечер, а теперь Вы хотите видеть меня обнажённой?”

Его невозмутимость не ослабла ни на йоту. Он снял галстук, и бросил его. “Да.” Сердцебиение прошло. “Я не взглянул на тебя-и я хорошо осознавал это весь проклятый вечер,-потому что все, буквально все, наблюдал за мной и Элен, моей недавней любовницей и если бы вместо этого я смотрел бы на тебя, все остальные сделали бы это тоже. И тогда они задались бы вопросом, почему вместо того, чтобы, смотреть на свою недавнюю любовницу я смотрел на тебя. И поскольку они не совсем лишены интеллекта, догадались бы верно, о том, что я отвлекся на тебя в такой момент , потому что ты делишь со мной постель”.

Он скинул с плеч жилет. “Я не смотрел в твою сторону весь вечер, потому что я хотел избежать предположения, которое я знал, последует, и я знаю, что тебе это не понравится”.

Он посмотрел вниз, как его жилет упал поверх пальто, он помолчал, потом поднял голову и встретился с ней глазами. “Я также не хочу, чтобы мои двоюродные братья имели каких-либо намерения насчёт тебч, если бы они узнали, что ты делишь со мной постель.”

Правда, всё правда. Она слышала, как она звучит в каждом слове. И от мысли, что его кузены приблизятся к ней-все мужчины были сексуально агрессивными, как и он, было напоминанием, которое затронуло его наиболее сильно.

Прежде чем она могла рассмотреть то, что это могло бы означать, с едва сдержанным рывком, он вынул свои подол рубашки из-за пояса.

Его пристальный взгляд опустился к её телу, к вызывающей раздражение длинной, ночной рубашке.

“Снимите эту проклятую рубашку. Если она будет все ещё находится на Вас, когда я доберусь до Вас, я разорву её”. Не предупреждение, не угроза, даже не обещание, просто констатация факта.

Он был только на расстоянии в два ярда. Она мысленно развела руками и повернулась, чтобы потянуть одеяло вниз и укрыться под ними.

“Нет. Оставайтесь там, где Вы есть”.

Его голос понизился, углубился; его тон послал примитивные острые ощущения по её позвоночнику. Он говорил все более и более медленно. “Просто снимите рубашку. Сейчас”.

Она повернулась к нему лицом. Её лёгкие снова сжались. Она перевела дыхание, затем потянулась до подола из лёгкой ткани и подняла его вверх, обнажая икры, колени, бедра, затем, все ещё сидя, её глаза встретились с его глазами, она извивалась и тянула до тех пор, пока длинная рубашка не собралась вокруг её талии. Шероховатость его парчового одеяла тёрлась об нагую кожу её ног и лона, у неё внезапно возникло подозрение , почему он хотел,что бы она была обнажённой на кровати, а не в рубашке.

И она не собиралась спорить.

От талии вниз, на ней больше не было рубашки,но складки скрывали её бедра и живот и всю остальную часть её, от его пристального взгляда.

У неё во рту вдруг пересохло, она сглотнула, потом сказала: “снимите свою рубашку, а я сниму свою.”

Его взгляд поднялся от её обнаженных бёдер, задержался на мгновение, затем он схватил подол рубашки и потянул её вверх над головой.

У неё перехватило дыхание при виде его мускулистой груди. Затем он высвободив руки из рукавов, сбросил рубашку.

Он потянулся к пуговицам на своих штанах и шагнул в сторону кровати.

Захватив подол своей ночной сорочки, она потянула её вверх и начала снимать.

Он был на ней прежде, чем она смогла освободить свои руки,опрокинув её обратно на кровать.

Не успела она моргнуть,как лежала обнажённой на спине поперёк тёмно красной-золотой простыни, он распростёрся над ней, одной рукой прижимая её вытянутые над головой руки .

Отрываясь от неё, он установил свои бёдра вдоль её бёдер; оперевшись на руку,а другой удерживая её руки в плену, он взглянул вниз на её тело,глядя,как она лежит обнажённая и беспомощная, для его собственного удовольствия.

Что бы овладеть ею.

Подняв свободную руку, он положил на её плоть. Используя её, чтобы быстро, эффективно, безпощадно возбудить её, пока она не начала извиваться, пока её тело не начало беспомощно выгибаться навстречу его руке, ища, желая освобождения.

Лаская двумя длинными пальцами набухшие складки её лона, он опустил голову и припал ртом к одной груди. Он лизал, целовал, покусывал грудь, потом взял её сосок глубоко в рот и начала сосать так неистово, что она выгнув тело , закричала .

Отстранив руку от плоти, он взглянул на её лицо, перехватил её взгляд, и погрузил пальцы глубоко внутрь её,увидел, как она ахнула и инстинктивно подняла бедра, желая, стремясь достичь оргазма.

Через биение своего пульса в ушах, она услышала, как он пробормотал что-то глубоким,хриплым голосом, только она не могла разобрать слов.

Её кожа горела и была так чувствительна,что она ощущала как сгорает,в буквальном смысле этого слова ,от неудовлетворённого желания.

Немного минут прошло с тех пор,как он уложил её под себя на постели, и подготавливал её к своему вторжению, ей было необходимо чувствовать его внутри себя больше, чем нужно было дышать.

Его пальцы вышли из неё. Она открыла глаза, она не знала, что она закрыла их, когда он ласкал её. Она попыталась освободить свои руки, но он крепко удерживал их и это было сделать не легко.

“Позже,” выдавил он.

Тогда его тело обрушилось на неё и он захватил её губы.

Он был обнажён до пояса-волосы на груди тёрлись о её грудь, заставляя её соски болезненно напрячся, но он был всё ещё в брюках. Шерстяная ткань тёрлась об обнажённую кожу ног, заставил её ахнуть, когда он провёл по внутренней поверхности бедер своей ногой, раздвинул их широко и разместился между её ног. Кожа на спине уже покраснела от грубого стеганого покрывала. Её чувства пошатнулись под воздействием такого количества возбуждающих прикосновений-его веса, прижавшего её к кровати, ожидания, которое выросло, поскольку она чувствовала, как он расположился между её бёдрами и освободил свой возбуждённый член.

Он установил широкую головку у её входа, затем схватил за бёдра и мощно вошёл в неё. Заполнил её одним мощным толчком, потом вышел и погрузился в неё ещё более глубже.

Удерживая,он входил в неё медленными сильными, ударами; каждый толчок смещал её частично под ним, каждый дюйм её кожи, каждый нерв, тёрся об него каждый раз.

Ройс смотрел на неё, наблюдал, как тело совершало колебательные движения под ним, принимая его, стараясь не отставать. Он смотрел ей в лицо, увидел страсть, желание достичь пика наслаждения, наблюдая, как оргазм захватил её . Он ждал, пока она приблизится к пику.

Выпустив её бедра, он накрыл рукой её груди, опустил голову и захватил её рот, беря её, обладал ею,действуя языком в такт движений их тел .

Она распалась под ним более ярко, чем когда-либо прежде.

Минерва ахнула, всхлипнула, когда её мир разлетелся вдребезги, но кульминация неслась дальше и дальше. Он продолжал двигаться, погружаясь глубоко в неё, её тело слегка тёрлось о ткань, заставляя её нервы дрожать даже тогда,когда наслаждение прокатилась по ней.

Это не походило ни на что, что они разделили прежде. Более откровенно, более мощно.