«Мне следовало упорнее защищать свои права и не бояться говорить в полный голос. И, возможно, тогда я чувствовал бы себя спокойнее. Тем не менее это не изменило бы хода истории. И если ты не получаешь удовлетворения от жестоких битв, такое поведение не имеет смысла». Желание Баффета ввязываться в драку — пусть даже окольным путем — значительно снизилось по сравнению с днями Sanborn Мар, Dempster и попытками «баффетирования» Сибери Стэнтона.

«Мне не нравится воевать. Оказавшись в гуще сражения, я не убегаю, но никакого удовольствия мне это не приносит. И когда решение было вынесено на рассмотрение правления, мы с Чарли даже не стали против него голосовать. Мы согласились с большинством. Мы даже не воздержались, так как в данном случае это выглядело бы как брошенная перчатка. Кроме того, в Salomon были и другие проблемы. Глупости происходили одна за другой, но руководители компании не хотели, чтобы я говорил по этому поводу хотя бы слово. А потом, это еще вопрос, стоит ли говорить что-то впустую. Я никогда не дерусь только потому, что мне хочется драться».

Поначалу Баффет был очень расположен к Гутфрейнду, сдержанному и вдумчивому человеку, влюбленному в свою работу, который приезжал в офис в семь часов утра, зажигал первую за день огромную ямайскую сигару Temple Hall и начинал ходить от одного трейдера в рубашке с засученными рукавами к другому, приговаривая: «Каждое утро будьте готовы укусить медведя за задницу»¹⁵. Многим сотрудникам, выступавшим перед правлением, казалось, что Баффет как член правления вел себя «сравнительно пассивно»¹⁶. Казалось, он совершенно не разбирается в деталях того, как устроен бизнес. Адаптация к условиям бизнеса, который не был основан на реальном производстве или не действовал по принципу конвейера, давалась ему достаточно непросто¹⁷. Так как он инвестировал в Salomon исключительно из-за Гут-фрейнда, а теперь был недоволен его работой, то принялся рассматривать другой вариант действий, а именно продажу своей доли и выход из состава правления³⁹⁷. Уоллстрит наполнился слухами о том, что у Баффета с Гутфрейндом испортились отношения, что Баффет собирается продать свою долю или уволить Гутфрейнда и пригласить для руководства фирмой кого-то другого¹⁸. Однако все это было неправдой. Если бы такой знаменитый персонаж, как Баффет, основной акционер компании, продал свои акции и вышел из состава правления, это стало бы настоящим шоком для рынка, обрушило бы курс акций Salomon и дорого обошлось бы прочим акционерам. Кроме того, в глазах других этот поступок сделал бы его капризным, мстительным или ненадежным. К тому моменту его репутация уже превратилась в своеобразный актив Berkshire. Более того, он не собирался капитулировать перед Гутфрейндом. Именно Гутфрейнд служил основной причиной, по которой Баффет вложил деньги в компанию. А когда Баффет принимал решение кого-то обнять, то для того, чтобы разомкнуть эти объятия, потребовался бы топор. Таким образом, в канун рождественских праздников они с Гутфрейндом вступили в непростой переговорный процесс, намереваясь разобраться со своими различиями во взглядах.

Тем временем потери продолжались. За две недели до конца года члены Buffett Group получили запоздалое письмо от Кэтрин Грэхем. Некоторые адресаты впали в шок. Грэхем выслала каждому из них счет. Оказалось, что они не были ее гостями. Фактически они сами были вынуждены платить за все то великолепие в Вильямсбур-ге, которое им устроила Кей! Итоговый счет был настолько велик, что у всех «перехватило дыхание». Кей написала: «Мне крайне жаль, что я прислала вам столь большой счет, да еще так поздно. Я надеюсь, что Рождество все же будет веселым и что я остаюсь вашим другом»¹⁹.

У Баффета действительно было веселое Рождество, но по другой причине — он подарил себе Coca-Cola. И этот подарок помог ему сгладить неприятное ощущение, возникшее при работе с Salomon. Незадолго до этого на обеде в Белом доме он разговорился со своим старым другом Доном Кью, который теперь занимал пост президента и CEO компании. Кью убедил его переключиться от привычной пепси с вишневым сиропом на только что вышедшую на рынок Cherry Coke. Баффет попробовал новый напиток, и тот ему понравился. Его семья и друзья были искренне шокированы, когда человек, столь широко известный своей лояльностью к Pepsi, развернулся на 180 градусов. Однако на протяжении многих лет акции Coca-Cola были слишком дороги для Баффета и он даже не рассматривал возможности их покупки. Теперь же компания столкнулась с проблемами, ее боттлеры завязли в путах ценовой войны с Pepsi, в результате чего цена акций Соса упала до 38 долларов за акцию. По некоторым слухам, именно в этом и состояла главная цель страшного Перельмана — это давало компании возможность начать выкупать собственные акции. Несмотря на все еще высокую цену, компания обладала высококачественным брендом, находящимся под угрозой, примерно как и American Express несколькими годами ранее.

Уоррен понимал, что Coca-Cola — отнюдь не «сигарный окурок». Напротив, она казалась ему настоящим денежным водопадом, лишь малая часть которого направлялась на операционные расходы. Компания из года в год демонстрировала отличный денежный поток; и это было материальной вещью, на основании которой он мог заняться подсчетами в голове. Так как он изучал деятельность компании на протяжении ряда лет, то знал, сколько денег она заработала в прошлом, и мог вполне точно оценить, насколько хорошо может вырасти бизнес Coca-Cola в ближайшем и отдаленном будущем³⁹⁸. Перспективы роста компании вкупе с постоянно положительным денежным потоком позволяли ему увидеть в компании немалую ценность для себя.

Однако предсказание будущего компании на многие годы вперед не было точной наукой. Баффет применял для своих расчетов свой обычной запас прочности. Он решил не использовать сложных моделей или формул, а просто внимательно посмотреть на несколько цифр. Для своих расчетов он не использовал ни компьютеров, ни электронных таблиц. Если правильный ответ не ударял ему в голову сразу же, то, по его мнению, ему не стоило вкладывать деньги.

После сделанных расчетов к нему пришло решение. Он должен был сравнить ценность Coca-Cola как компании в целом (журавля в небе) с синицей в руках — то есть с денежными запасами Berkshire. Инвестируя деньги в правительственные облигации и не беря на себя при этом никакого риска потерять их, Berkshire могла заработать определенную сумму. Баффет сопоставил между собой обе суммы. По результатам сравнения Coca-Cola показалась ему настоящей красавицей. В сущности, они не знал ни одной другой компании, результаты которой при таком сравнении были бы столь же хороши. Баффет приступил к покупке акций.

Когда продукция Coca-Cola впервые появилась на столах на очередном собрании партнеров Баффета в 1988 году, акционеры Berkshire принялись потягивать вслед за ним кока-колу. Они даже не представляли, что через Berkshire уже владели этими акциями. В этом году встреча акционеров приобрела совершенно новый оттенок после того, как в зал Joslyn Art Museum пришли несколько тысяч человек. Именно в этом году Замерзшая Корпорация, которая больше не являлась псевдопартнерством, была официально представлена воротилам корпоративной Америки и вошла в листинг Нью-Йоркской фондовой биржи. Начало собрания Berkshire было отложено, так как на нем присутствовало так много людей, что акционерам с трудом удавалось найти свободное место на парковке. Баффет испытал прилив вдохновения. Он арендовал два школьных автобуса и (подобно гаммельнскому крысолову от коммерции) уговорил несколько сотен акционеров после собрания поехать вместе с ним в Nebraska Furniture Mart. Отчасти это было связано с желанием увидеться с неукротимой Миссис Би, о которой Баффет писал и говорил на протяжении пяти лет. Акционеры были настолько очарованы женщиной, разъезжавшей на своей электрической каталке по отделу, торговавшему коврами (равно как и ценами в магазине), что охотно потратили на покупки 57 000 долларов²⁰.