С высоты полёта янаса город ТА имел прямоугольное очертание. Отсюда становилось видно, что одни из городских ворот разрушены – Пустынные Врата. В этом же направлении находился царский дворец и обрамлявший его пустырь. Мимоходом Зиндрику пришла в голову мысль, что каменных ценностей и драгоценных камней в виде украшений он уже здесь нигде не найдёт. Если кочевники разграбили город, то шансы найти носители мудрости, если они, конечно, имели драгоценные вставки, равнялись пустоте. Хотя на других поисках им с Имбргом удавалось найти и абсолютно оригинальные носители, особенно в старинных спутниковых поселениях. Это могли быть тексты, изображения и даже сами здания вместе с планировкой поселения. Но здесь, в этой достаточно развитой имперской столице у древних пустынных зимбров, учитывая их уровень культуры, носитель мудрости должен оказаться в письменном виде, а, следовательно, быть копируемым и редактируемым, должен отражать цели и смысл их бытия, а такими обладали все относительно зрелые народы.
На втором ярусе Зиндрик также не нашёл ни одного входа и очень удивился этому обстоятельству. Он знал, что внутри храма обязательно должны находиться залы и комнаты – здание должно иметь планировку, так как пустотелым или сплошным оно не мог быть по определению. Тем не менее, ни одного входа внутрь он не нашёл. Его не было сбоку, на балконе нижнего яруса или на площадке верхнего. Становилось интересно. Наскоро достав блокнот, Зиндрик окинул взглядом панораму и дополнил свою хрустящую карту новыми объектами. Сверху город казался красивым. Сферические глиняные купола ремесленных домов вперемешку с двух и трёхэтажными кубиками, острые башенки царского дворца и зубчатые стены внешней стены образовывали собой тесное, но аккуратно-геометрическое пространство древней жизни. А в центре этого пространства стояла храмовая пирамида на квадратном основании из обтёсанных, неизвестно как сюда попавших, каменных плит. Полуденное Солнце сверкало на черепицах уцелевших крыш и ныряло в засыпанные песком колодцы, пугая при этом пауков и разгоняя хвостоногов. Закончив зарисовки, и отхлебнув кипячёной воды, исследователь отправился на поиски входа.
Прежде всего, он обошёл здание по периметру. Ни одного окна на фасаде, ниши в стене или скрытых ходов под пандусы. Нет люков и вообще каких-либо отметок, намекающих на вход. Сначала Зиндрик предположил, что вход засыпало, завалило, замуровало временем или же в момент бойни вход заблокировали изнутри сами зимбры. На то, что город когда-то взяли штурмом, красноречиво указывали разрушенные Пустынные Врата. Видимо, версия Академии имела под собой серьёзные основания. Действительно, оставшиеся в живых и укрывшиеся внутри храма последователи Паука могли заложить входы кирпичом. «Возможно также, что вход в пирамиду был подземным, и тогда на его поиски уйдёт куча времени, но рубить стену вообще нельзя – цепотопор не справится с таким камнем», – рассуждал исследователь, усевшись в тени ближайшего домика. Наконец он снял лопату и подошёл к центральной, обращённой в сторону кронг-жреца, стене храма между двух, сходящихся на вершине под острым углом пандусов. Вогнать лезвие инструмента в узкую щель меж кирпичей оказалось довольно тяжело, но когда это с великими трудами было сделано, оказалось, что дёрнуть рычаг лопаты просто не возможно, и тогда Зиндрик оставил попытку слома стены. Оставался ещё вариант поискать нечто вроде замочной скважины, но и здесь зимбра ждала неудача. Ни малейшей зацепки. Тогда он стал нажимать руками потёртые кирпичи в надежде наткнуться на какой-нибудь поворотный механизм, и тут ему повезло, именно так и был организован вход в обитель Паука. Причём входы собственно оказались сразу в нескольких местах – на каждой наклонённой стене храмового квадрата их имелось по два, то есть одновременно внутрь могли зайти сразу восемь жрецов. Это Зиндрик понял, ещё раз обойдя ритуальную пирамиду за более чем триста шагов. Он правильно думал, что входить в храм имели право только члены жреческой касты и только для ритуального служения. Один из входов со стороны пустыря показался зимбру особенно хорошо разработанным – узкая каменная плита легко проворачивалась на своём бронзовом стержне, и Зиндрик решил попасть внутрь храма именно через неё. С силой нажав кирпичное тело плиты, он обратил внимание, как со скрипом проворачивается дверь и шагнул в образовавшийся проход.
Подпружиненная плита приоткрылась, пропустив зимбра вперёд, и снова закрылась. Тёмный узкий коридор, в который попал исследователь, подсвечивался узкими лучиками, пробившимися сквозь щели между камней. Словно лезвия они пытались царапать внутреннюю стену каменного коридора, идущего по периметру пирамиды. Зиндрик не стал доверять их слабому свечению и щёлкнул фонариком. Отполированные кирпичи. Слева и справа. А под ногами непонятная рыжая пыль, от которой сразу захотелось чихать. Потолок коридора образовывали каменные плиты. Пройдя по коридору несколько шагов, Зиндрик повернул вглубь и оказался внутри большого и тёмного помещения. Узкий синий луч рабочего фонарика заметался по стенам: всюду вокруг находился камень. Две металлические лестницы спиралями уходили вверх. Походив по рыжей пыли, плотным покровом застилавшей пол, Зиндрик обнаружил и два входа в подземелье. Круглые открытые колодцы подземного хода до самых краёв оказались завалены костями зимбров. «Древние одеяния жрецов, оказывается, имели множественные металлические зёрна и пластины», – обратил внимание Зиндрик. Также на полу среди пластов пыли он нашёл несколько связок каменных чёток. Каменные фигурки, изображавшие разных по ценности животных, а также рабов, древние зимбры нанизывали на медные проволочки и обменивали на равное им количество натурального товара, кстати, одни из таких чёток – ожерелье янасов, исследователь уже находил на базаре. Во многих архаичных обществах, а также в раннем Зимму, существовала такая система обмена, пока не была заменена альтернативной – распределительной, учитывающей устойчивость воспроизводства живых существ и их экологический баланс.
Среди валяющихся на полу предметов внимание Зиндрика также привлекло и оружие. Изогнутые топоры с узкими лезвиями, используемые в хозяйстве и ритуальное оружие – зубчатые кинжалы. На каждом кинжале, а Зиндрик поднял их несколько, имелась короткая одинаковая надпись. С помощью таблицы Ирта Зимри он перевёл надпись при свете фонарика: «Через [сквозь] песок к Солнцу!» – прочитал исследователь и положил один из кинжалов в рюкзак.
Походив около подземных лазов и потыкав туда лопатой, Зиндрик обратив свой взор на бронзовые лестницы. Закручиваясь спиралью, они явно вели вверх на нижний и верхний ярус храма. «Почему их здесь две?» – подумал Зиндрик и ступил на нижнюю, самую широкую ступеньку ближайшей к нему лестницы. Начал подниматься. Старая ветхая лестница скрипела, вибрировала, но выдерживала вес молодого исследователя. С каждой новой ступенькой ширина ступенек суживалась и требовала большего внимания поднимающегося. Наконец подъём закончился и брызнувший вверх свет фонаря обнаружил закрытый люк. Последняя ступень предполагала, что жрец следующим движением откроет люк и вылезет наружу. То, что люк вёл прямо на открытый балкон нижнего яруса храма, Зиндрик догадался, приподняв крышку люка. Взявшись обоими руками за бронзовые ручки каменного кругляша, он с силой приподнял его, и сразу же ему в лицо попало яркое полуденное Солнце. Люк однозначно использовался жрецами Паука для каких-то ритуальных действий, и мог применятся, предположим, для внезапного появления на балконе перед внимающим народом. Потянув чуть сильнее за ручки, Зиндрик не рассчитал массы каменного люка и сломал их. Люк захлопнулся. Тогда зимбр вытащил из рюкзака древний кинжал и, подковырнув им люк, чуть приподнял его в углублении. Стал на последнюю ступеньку лестницы, просунул пальцы в щель, и собрался было уже второй рукой поднять люк, как вдруг лезвие кинжала со звоном сломалось, и люк рухнул прямо на пальцы. Сильная боль мгновенно обожгла кисть и отозвалась в плече. От неожиданности Зиндрик соскользнул с последней ступеньки и, ища опору, с силой ударил ногой по центральному стержню винтовой лестницы. От внезапного удара бронзовый стержень, от которого как ветви вырастали ступеньки, выпал из своего крепёжного гнезда, и вся конструкция с резким грохотом обрушилась вниз. А Зиндрик остался висеть на высоте второго яруса здания, с кистью, защемленной крышкой люка.
