Я оглянулся в поисках Роберта, но возможно его призвали к ФитцОсборну и графу Гуго, потому что его нигде не было видно. Слуги спешили сквозь толпу с горячей пищей на деревянных блюдах и под одобрительное дружное ворчание стоящих рядом мужчин ставили ее на длинные столы перед очагом.

— Не могу припомнить, когда я видел столько баронов зараз, — заметил я.

— Я тоже, — согласился Эдо, уже раздобывший где-то кувшин.

Он сделал глоток и передал его мне. Я поднял кувшин к губам, вдохнул густой запах ячменя и сделал большой глоток. Это пиво было получше того пойла, которое я пил последнее время, и даже крепче того, которое мы варили в Эрнфорде.

— Оставь глоток другу, — сказал Уэйс.

Я проглотил густую пряную жидкость.

— Держи, — я передал кувшин ему. — Пей.

Не успел он это сделать, как я заметил намек на движение в передней части зала. Стремясь увидеть как можно больше, я двинулся через толпу. На противоположной стороне за помостом висел длинный расшитый занавес, из-за которого теперь выступили несколько фигур. Зал затих, когда первым показался сам ФитцОсборн в дорогой на вид тунике синего сукна, украшенной золотой нитью, об руку со своей женой, приличных габаритов носатой леди с острым и жестоким взглядом. За ними следовал светловолосый и широкоплечий Гуго д'Авранш, шагающий с самоуверенностью, которую я часто замечал у молодых воинов. Следующим шел кастелян Роже де Монтгомери, маленький человек с беспокойным взглядом и узкими глазками, и, наконец, лорд Роберт, как всегда одетый в черное, ведущий за руку Беатрис.

Я не видел ее уже неделю и меньше всего ожидал встретить здесь, на совете баронов, но это была она в темно-зеленом английском платье со свободными рукавами в ожерелье и с серебряными браслетами. ФитцОсборн жестом пригласил обеих леди, Роберта и других дворян сесть на стулья, установленные на возвышении, и она вежливо улыбнулась. Ее глаза скользнули над толпой и, если и задержались на мне, то лишь на мгновение. Выражение ее лица было безмятежным, манеры спокойными.

Сам ФитцОсборн уселся посреди помоста на сооружение, больше похожее на трон: высокая спинка, широкие подлокотники, замысловатые изображения животных, вырезанные из темного дерева и отполированные так, что блестели в мягком свете огня жаровни, как волосы молодой красотки.

— Добро пожаловать, — сказал он.

В его голосе, привыкшем повелевать и приказывать, звучало мало тепла.

— Я благодарю всех, что прибыли в Шрусбери, хотя, конечно, желал бы видеть вас при более счастливых обстоятельствах. Как всем вам известно, я собрал вас из-за объединенной валлийской и английской угрозы из-за Вала. Угрозы, которая растет с каждым днем, пока Бледдин и Риваллон собирают свои силы. Угрозы, которая не могла прийти в более неподходящее время.

Он сделал паузу, чтобы убедиться, что завладел вниманием всех присутствующих, и значение его слов доходит до каждого.

— Я уверен, что вы уже слышали о намерениях короля Свена за морем в Дании. Пожалуй, меньше нам известно о том, что происходит на Севере, где снова собираются последователи Этлинга, которые рассылают послов по графствам, чтобы поднять новое восстание.

— А что насчет самого Эдгара? — крикнул незнакомый мне голос. — Он уже показался или все еще прячется под щитом шотландского короля?

Раздался дружный смех. Мы слышали, что после последнего поражения он пробрался в дикие и мрачные земли за пределами Нортумбрии, известными как Альба, чей король был женат на его сестре и являлся нашим недругом. Действительно, он один раз уже дал Этлингу своих людей и корабли, и мог сделать это снова.

— О его действиях мы ничего не знаем наверняка, — мягко ответил ФитцОсборн, вперив холодный взгляд в человека, прервавшего его. — Однако, нам известно, что он отправил послов через Немецкое море к датскому королю. Мы уверены, что эти двое по-прежнему союзники.

В зале поднялся беспокойный шум, и ФитцОсборн поднял руку, чтобы установить тишину.

— У вас всех будет возможность высказаться, если захотите, — сказал он. — Но сначала выслушайте меня. Я уверен, вам всем известно, что мы получили помощь с неожиданной стороны: братья Маредит и Итель, сыновья покойного короля Гриффидда, привели нам четыреста человек в обмен на помощь в возвращении их земель.

— Я скорее сгнию в аду, чем помогу валлийцу, — крикнул кто-то из задних рядов.

Он был не одинок в своем мнении, так как некоторые из дворян подняли свои голоса в его поддержку. Один из них, самый горячий, а может быть, самый пьяный, вскинул в воздух кулак, напугав проходящую мимо служанку, которая со страху выронила кувшин. Он с грохотом упал на пол, обдав каскадом брызг плащ задиры.

— Тихо! — граф Гуго вскочил на ноги, его молодое лицо покраснело от ярости. — Нарушитель будет исключен из собрания, а его земли немедленно конфискованы.

Постепенно ропот утих. Покрасневшая и готовая расплакаться девушка опустилась на колени, пытаясь собрать осколки разбитого кувшина, вскоре к ней присоединилось еще несколько слуг, а лорды очистили пространство вокруг них.

— Позвольте напомнить вам о том, что говорит здесь лорд Гийом, — добавил Вольф. — Если вы не обратите внимания на его слова, то очень скоро будете дрыгаться на конце валлийского копья.

Несмотря на свою молодость, он чувствовал себя вполне уверенно. На самом деле, он сильно напоминал мне Эдгара, который был примерно того же возраста, всего на пару лет моложе, так как про Этлинга говорили, что ему восемнадцать лет. Оба были прочно скроены и, насколько я мог судить, обладали схожими характерами, смелыми в речах и готовыми к открытому столкновению, что, впрочем, не исключало хитрости.

— Спасибо, Гуго, — сказал ФитцОсборн, хотя, как я заметил, он не совсем оценил поддержку молодого человека.

Слуги вынесли остатки разбитого кувшина в кухню, и в зале снова возникло небольшое движение. Волк наклонил голову, величаво и торжественно, словно седой архиепископ, причащающий к Святому Таинству, а не юноша двадцати лет. На другой стороне помоста я заметил, как Беатрис перегнулась через подлокотник стула и что-то шепнула на ухо Роберту. Что бы она ни сказала, это вызвало на его лице улыбку, хотя он и не ответил.

— Как я уже говорил, — продолжал ФитцОсборн, — принцы Маредит и Итель пришли искать нашей помощи, и я намерен предложить ее им. Они не только враги тех людей, кто стремится уничтожить нас и с кем мы воевали последние четыре года, но они так же являются врагами узурпатора, ибо Гарольд Годвинссон убил их отца.

Он подождал нового всплеска возмущения, но его не последовало.

— Теперь, — сказал он, — у нас остался один вопрос о том, каким образом нам лучше сразиться с врагом из-за Вала. Это я собираюсь обсудить на нашем совете здесь с вами, а так же с валлийскими князьями. Сейчас мы имеем в своем распоряжении для защиты Марки армию в три тысячи человек.

Я неуверенно посмотрел на Уэйса и Эдо, которые нашли меня в толпе и ответили такими же взглядами. Эта армия была значительно меньше той, с которой мы взяли Эофервик в прошлом году.

— Эти три тысячи, милорд, — сказал толстый мужчина в алой тунике и с густой бородой, — они все воины?

Такой вопрос был не лишен смысла, так как не все, кто пришел со своим сеньором, владели мечом. Кроме рыцарей, лучников и копьеносцев каждый лорд привел нескольких слуг своего Дома, таких же, как мои близнецы Снокк и Снебб: конюхи с помощниками, оруженосцы, лекари, священники и оружейники с кузнецами, чтобы исправлять порванные кольчуги и сломанные мечи. Хотя многие из них вполне могли нести копья и стоять со щитом в стене, все же они не обладали достаточными навыками и не были надежны в бою.

— Они все воины, милорд? — Повторил бородач.

Если ФитцОсборн и обиделся на бесцеремонное вмешательство, он не показал этого.

— Нет, Беренгар, — решительно ответил он, не отводя взгляд. — Не все.

В один миг бароны вскинули в воздух кулаки, все, кто сидел на боковых скамьях, оказались на ногах. Волк кричал, требуя тишины, в то время как Роберт стоял с вытянутыми руками, успокаивая крикунов жестом. Но ФитцОсборн просто сидел на своем троне с хладнокровным терпением короля перед своими подданными, ожидая, когда крики затихнут сами собой.