Неожиданно руки сжали ее запястья, схватили горсть волос и дернули ее голову назад. На мгновение она снова смотрела в темную шахту колодца, чувствовала горячее дыхание и руки...
«- Не дергайся, шлюха...»
...и она инстинктивно пнула назад, врезаясь пяткой в колено, выдернула одну руку из захвата и ударила локтем другой в челюсть. Кулак, появившийся из неоткуда, полетел в сторону ее головы. Вслепую она увернулась и врезала основанием ладони в нос. Беллерофона. Милостивые боги. Ее удивительное существование в качестве раба Завоевателя закончилось едва начавшись.
Она перепрыгнула через капитана, когда тот упал, и сжала кулаки, глядя на охранников. Леопард почувствовала, как другие солдаты подходят сзади, и развернулась боком, чтобы подставлять плечо, а не спину.
Беллерофон поднялся на ноги, держа в руках железный ошейник, синие глаза впились в ее, лицо его смотрело на юг, а нос был направлен на запад. Кровь стекала вниз по губам, разлетевшись брызгами, когда капитан заговорил.
- Убейте суку.
Мечи со свистом вылетели из ножен, четверо впереди, еще больше сзади. Глаза гладиатора метались вокруг в поисках оружия, щита, чего угодно, что можно было бы поместить между нею и ими. Ничего. Только небольшой участок палубы для маневрирования и некуда бежать, кроме как вверх по вантам или за борт.
Хриплый смех заставил всех замереть. Завоеватель пересекла палубу, ее волосы были собраны в высокую прическу, ее лицо обрамляла крылатая золотая корона в виде большой хищной птицы, делая ее похожей на какую-то странную египетскую богиню, воплотившуюся на земле.
Презрительная усмешка появилась на ее губах, когда Завоеватель заметила Беллерофона.
- Неприятности с выполнением моих самых простых распоряжений, капитан? Я сказала, что хочу, чтобы этого раба заковали. Сейчас.
- Но Завоеватель, она сопротивлялась...
Воин выхватила цепи у него из рук, схватила его сплющенный нос и потянула. Мужчина взвизгнул и схватился за вправленный нос дрожащими руками, пока Завоеватель спокойно пересекала палубу.
Жуткая кроваво-красная улыбка заставила гладиатора задрожать. Демонстрируя спокойствие, которого она не чувствовала, раб опустила руки и вздернула подбородок, встречая пристальный взгляд льдисто-синих глаз, не отпускавший ее, пока Завоеватель надежно застегивала толстый металлический ошейник. За ним последовали наручники, связавшие ее руки под подбородком на очень короткой цепи. Завоеватель для проверки дернула тяжелые цепи, заставив раба упасть на колени. Гладиатор стиснула зубы.
- Беллерофон, Леопард – котенок! Неужели я должна все делать сама? – Она протянула руку, нетерпеливо пошевелила пальцами. Капитан подал ключ. Рывком воин поставила раба на ноги и повела вниз по трапу. Ее неторопливая походка маскировала неустойчивость, полностью скрывая тот факт, что менее часа назад женщина едва могла сидеть. Гладиатор не знала, какое из чувств превалировало – восхищение или волнение.
У основания трапа воин пошатнулась, но выпрямилась прежде, чем кто бы то ни было, включая раба, успел дернуться ей на помощь. Завоеватель превратила это в шутку.
- Пожалуй, самое время обменять эти морские ноги на мои прежние.
Люди, стоявшие поблизости, тоже рассмеялись, хотя и немного нервно. Раб с облегчением перевела дыхание.
Капитан Маркус предложил Завоевателю руку, помогая подняться в носилки. Она села, лениво закинув цепь на плечо. По сигналу Маркуса, восемь мужчин подняли паланкин, и барабаны задали ритм движения колонны по широкой дороге в огороженный стеной город.
17 Salutatio Corinthia
Приветствие Коринфа
Коринф не мог сравниться с Римом ни яркостью, ни размером, ни внешним видом. Рим был покрыт живыми красками, яркими тканями и золотыми листами, серые тона Коринфа отдавали тюрьмой. Хотя Коринф и был большим городом, но он не мог сравниться с милями и милями дорог, покрывавшими семь больших холмов Рима. Почему-то даже люди здесь казались меньше – сутулыми и обессиленными, если не сломленными. Рим был сердцем Римской Империи. Коринф был головой Греции, абсолютно стратегический и ничего более. Цезарь захватил Рим; у них было мало общего, как у супругов, состоящих в фиктивном браке. Завоеватель поглотила Коринф. Завоеватель БЫЛА Коринфом.
Чем дальше продвигалась процессия, тем больше было приветствующих граждан. “Приветствие Завоевателю!”, “Арес даровал нам победу”, “Разрушитель Наций вернулась!” Раб смотрела на лица людей, мимо которых они проходили, и видела страх, ненависть, эйфорию и истерию в их глазах. К Завоевателю. К солдатам. К ней.
Что-то твердое отскочило от ее брони. “Смерть врагам Греции!” Еще один камень; она увернулась от этого, но следующий ударил ее в ухо. “Смерть римлянам!” Камни, овощи и монеты летели в нее, жаля ноги, руки, лицо. Она сопротивлялась желанию бросать все это обратно, вместо этого остановившись на своем лучшем рыке.
Что-то ударило голову гладиатора сзади, уронив ее на колени. Она согнулась, насколько это было возможно, чтобы коснуться затылка, почувствовать теплую влагу в волосах, прежде чем цепь натянулась, выворачивая ее локти, и дернула вперед. Гладиатор поднялась на ноги и вслепую качнулась вперед, пытаясь что-то разглядеть в темном тоннеле, маячащем перед глазами. Ободранные колени и локти стали особенно интересными целями для бросков толпы. Раб ссутулилась, подняла плеч, защищая руками лицо, насколько позволяли цепи.
Она решила, что ей не слишком нравится гостеприимство Коринфа.
Процессия достигла большой городской площади перед воротами массивной крепости. Носильщики свернули в сторону от главных ворот и опустили паланкин на помост, возвышавшийся над площадью. Гладиатор неохотно остановилась на шаг позади своей владелицы, стараясь стоять очень неподвижно и стать невидимой.
Завоеватель поднялась. Когда народ, наконец, замолчал, абсолютность тишины оглушала.
- Наша поездка в Рим – большая победа для Греции и ее народа. Цезарь приветствует мир с могущественным Коринфом. Он хочет установить торговые маршруты по земле и морю, которые принесут богатство и процветание всем странам, находящимся под управлением Греции. Кроме того, Цезарь согласился вывести армию из Иллирии, открыть торговые пути и отойти до северного моря!
Толпа извергла приветствия, грубые и вынужденные.
Зена ждала, пока шум успокоится.
- И я потребовала еще одну награду для Греции. Цезарь выставил на бой одного из лучших римских гладиаторов, Леопарда, против вашего Завоевателя. Теперь римский леопард - мой.
Цепь дернулась; пойманная врасплох, она упала на уже и так ободранные локти и колени, одобрительный рев толпы с трудом проникал в ее сознание. Ботинок прижал щеку к трибуне. Не сильно, но достаточно, чтобы показать свою власть.
- Распять ее! – Новые выкрики в толпе. Встревоженная, раб покосилась на свою хозяйки, чтобы снова увидеть эту запугивающую усмешку.
- Распять ее? Слишком достойная смерть для этой римской шлюхи. Она будет жить до конца своих дней под моей пятой, ее навыки будут служить Греции так, как я сочту необходимым. То же самое однажды случится с Римом.
Еще больше резких приветственных выкриков. После долгих секунд давление на ее голову прекратилось; гладиатор поднялась на ноги, обеспокоенно и сердито глядя на спину Завоевателя. Если раньше толпа ее освистывала, то теперь они ее презирали. Римляне тоже ненавидели Леопарда, но на Арене толпа была не более чем извивающейся и глумящейся массой плоти. Безликой. Отдаленной. Незначительной. Не как сейчас, находящейся чуть дальше области досягаемости взбешенное сборище народа, жаждущего ее крови.
Облегчение затопило ее, когда носильщики подняла паланкин, чтобы уходить, к несчастью, лишь по узкому проходу, расчищенному солдатами в толпе. Люди наседали друг на друга, на сей раз, подобравшись достаточно близко к рабу, чтобы плевать на нее, бить кулаками и полосовать ногтями. Она уворачивалась от одних только для того чтобы тут же быть пойманной другими, тратила силы для того, чтобы удержаться на ногах, когда пальцы дернули за ее доспех, разорвали тунику и вонзились в плоть. Гладиатор пнула того, кто вцепился в ее плечо, но ее схватили за ногу и потянули. Она ударила локтем одного, но его место тут же заняли другие, ее хватали за руки, дергали за волосы, били по голове. Сознание помутилось, гладиатор споткнулась и упала, дико пинаясь, когда ее схватили за ноги и потащили прочь, затягивая ворот ошейника. Она яростно вцепилась в затягивающуюся цепь, тщась ослабить металлическую удавку. Кровь стучала в ушах, множество рук вцепились в ее локти и ноги, пытаясь разорвать ее на части.
