Я посмеялся и разлил остатки водки:

– Ладно-ладно, слушай, а если Севухин все-таки уже уехал?

– Вполне мог и уехать…Смотри: ты попал к соседям Севухиной на три часа позже, чем сам Севухин, но! Допустим, из Питера в Москву он ехал скоростным поездом – выспался, из Москвы в Старогорск ехать никак не меньше двух часов на электричке, и чуть меньше, если на маршрутке. И в том, и в другом случаях он устанет, как собака – после посещения бывшей квартиры Севухиной вряд ли у него останутся силы мчаться назад в Москву, да и зачем? Знакомых в Москве у него нет, иначе бы он не потащился в Старогорск. В Москве, конечно, проще затеряться, но если бы твой Севухин это понимал, он опять же не поехал бы к сестре. Так что предполагаю, что он от сестры поехал назад на вокзал, покантовался там немного, наверняка заметил на стендах свою фотку и надпись, что он в розыске, и решил, что из города ему не уехать. А потом залег на дно: если у него есть деньги – снял квартиру, если денег нет…

– Нет, деньги у него есть, – пробормотал я.

– Ну вот! Он в городе – точно тебе говорю.

– Убедил… – я сдался и заказал еще бутылку. – Так вот… я тебе рассказывал, как я с ее братом в мореходке?.. На один день мне отпуск дали – я к ней… Марина, говорю, на гражданку выйду – все равно тебя найду…

– Её Таней зовут! – подсказал Юрка.

– А… ну да – Таня. Таня, говорю, вот на гражданку выйду…

– И брата у нее нет! – сипло ржал Ваганов. – Слушай, Казанова командировочный, клеил бы ты баб в другом месте, а? У нас тут контингент… не отмоешься потом.

Но осоловелость в его глазах уже появилась, так что телефон я все равно получу. Сто процентов.

Глава 3. Несчастный случай

Москва

– Пожалуйста-пожалуйста, смотрите! Скрывать мне абсолютно нечего… все по закону. – Хозяйка квартиры торопливо, но вместе с тем как будто обижено отпирала ключом дверь. Замок, наконец, поддался, и хозяйка проскользнула внутрь первая – было заметно, что она все-таки волнуется. Артем прошел следом.

– А квартирантка где?

– А я ж откуда знаю! Я в ее дела не лезу… платит исправно – ничего не могу сказать, соседи не жалуются. А остальное меня не касается. Если у вас к ней какие претензии, то я-то тут при чем?..

Пока хозяйка доказывала, что она «не при чем», Артем, не спеша, оглядывался. Эту квартиру в Филях снимала некая Татьяна Шорохова, только дома она не появлялась уже больше недели. Именно тогда Артем начал разыскивать эту девушку, работающую в ООО «Оникс». На сегодняшний день он знал ее имя, знал, как она выглядит, теперь вот узнал и где она живет. Только поможет ли это? Нет в квартире ни самой Шороховой, ни бумаг! Хотя, поискать все равно стоит…

Однокомнатная квартирка в унылой панельной девятиэтажке была обставлена довольно скромно. Очень по-женски самым любовно обустроенным местом была кухня. Кроме кухни была еще ванная с аккуратно расставленными баночками, тюбиками и прочей женской чепухой и, собственно, комната – чистая и почти безликая. Здесь Артема больше всего привлекал письменный стол с запертым на ключ ящиком для бумаг. Ключ, впрочем, лежал здесь же, в стеллаже, заставленном книгами по юриспруденции и делопроизводству. Но ящик оказался почти пустым – бумага, ручки, незапечатанный конверт с письмом…

«Здравствуй, дорогая бабушка…» – начиналось письмо, написанное ровным убористым почерком. Артем пробежал глазами весь текст, но ничего полезного не увидел. Кроме письма в конверт была вложена фотография – миловидная рыжеволосая девица в пальто на фоне собора Василия Блаженного.

Хозяйка, пока Артем шарил в столе, молчала, но вдруг заговорила, явно волнуясь:

– Так ваши же из милиции… из полиции то есть… сюда уже ходили – перерыли здесь все вверх дном. И чего вы ищете, не могу понять – ничем таким она не занималась. Приличная девушка, ничего не могу сказать… Платила всегда вовремя…

– Я знаю, – как будто извиняясь, улыбнулся хозяйке Артем, – шестнадцатого числа к вам должен был зайти наш сотрудник – Салтыков.

– Да-да! Шестнадцатого числа, майор Салтыков – он мне еще визитку оставил. Позвоните, говорит, если что-то вспомните. А что я могу вспомнить? Я ему, что знала, уже рассказала… да и не знаю я ничего. А Салтыков этот угрюмый такой, все ходил-ходил, на меня и не смотрит – будто нет меня здесь. Ни слова не объяснил, что случилось? Чего Танька натворила… В компьютере ее лазил, из ящика, вон, паспорт ее забрал и письма бабкины зачем-то там читал…

Артем, действительно, обыскав все, что мог, паспорта так и не увидел. Бегло взглянул на письма в почтовых конвертах – обратный адрес везде один: Московская область, Старогорский район, поселок Заречный. Основательно осмотрев и плательный шкаф, Артем обнаружил зажатую между ним и стеной коробку из-под обуви с неожиданным содержимым – пачками стодолларовых купюр. Большая часть банкнот была запаяна в полиэтилен, а значит, появилась в этой коробке вся разом. Это кто же и за что нашу Таню вознаградил такой суммой?

Артем небрежно бросил коробку назад, догадываясь, что цепкий взгляд хозяйки коробку, конечно, заметил, и что-то ему подсказывало, что денежек там вскоре станет меньше. Впрочем, ему не было до этого дела, а вот то, что ничего полезного он в квартире не нашел – после Салтыкова-то, это плохо.

– Что же вы, гражданочка, паспорт чужой кому попало отдаете? – укоризненно вздохнул Артем.

– Я же не кому попало… майор ведь из полиции… – обомлела хозяйка, мгновенно переведя взгляд с ценного шкафа на Артема.

– Из полиции… – скривился Артем. – А то сами не знаете, что в полиции сейчас кого только не встретишь.

Потом он закрыл шкафы и неожиданно улыбнулся:

– Вас… как по имени-отчеству? – Он знал, что обладает на редкость обаятельной улыбкой, которой он вовсю пользовался. Да и сам Артем выглядел очень дружелюбным – всегда приветливый, открытый. Одеваться с иголочки было его жизненным принципом. Он и среди коллег-оперативников резко выделялся этой своей улыбчивостью и стилем.

– Нина… – поспешно ответила хозяйка. Ей вряд ли было больше тридцати пяти, может быть, даже моложе Артема, но – застиранный халатик, неприбранные волосы, наспех накрашенные зачем-то губы – про себя Артем называл таких «баба» и мало чего испытывал, кроме брезгливости. Но на работе нужно улыбаться.

– Нина – такое необычное, редкое имя, сейчас такое и не встретишь.

– Ой, спасибо… – зарделась женщина. – Да это даже не моя квартира! Я соседка хозяев – соседи мои за границей уже года три, квартиру вот сдают, а я присматриваю…А вы скажите, ее в чем-то подозревают, да? – Она старательно выговорила слово «подозревают». – Вот ведь, а! Приличная девушка такая, никогда бы не подумала…

– Можно присесть? – спросил Артем, прежде чем опуститься на диван рядом с ней.

– Конечно!

– Нина, Татьяна ничего не натворила, не беспокойтесь. Но запомните, ей угрожает опасность… – Артем очень любил говорить пафосно-киношными фразами, его это забавляло. – Вы сами видите: дома она не появляется, ее родственница тоже беспокоится – не знает где она. Так что все очень серьезно! Сама она вряд ли вернется в эту квартиру, но кто-нибудь наверняка будет ее здесь искать, тогда вы, пожалуйста, свяжитесь со мной по этому телефону, – он положил перед женщиной визитку с номером, – важно, чтобы вы связались именно со мной – наш сотрудник Салтыков сейчас в отпуске, и это дело теперь у меня.

Женщина послушно и доверчиво кивала после каждой фразы Артема.

***

Зампред комитета Госдумы Левченко появился в кабинете начальника районного УВД Николая Ивановича Синицкого неожиданно. То есть, Синицкому, конечно, позвонили «сверху» и поставили в известность, что дело о недавнем взрыве в квартире у них в районе, берет под свой контроль лично Левченко – но берет и берет… На то он и депутат, чтобы все время что-нибудь контролировать… – подумал Синицкий и, хоть и распорядился дело подчистить, но особенного внимания звонку не придал. Ситуацию со взрывом недельной давности он помнил: взрыв не меленький – кухня выгорела полностью, один труп, больше, слава богу, пострадавших нет. Начальник следственного отдела Исаков, работающий под началом Синицкого, по случайности оказался рядом с местом происшествия, потому прибыл одним из первых и сам же возглавил осмотр места. СК как всегда перетруждаться не захотел и от дела открестился, сославшись на то, что криминала никакого нет, а значит, это подследственность полиции. Так что в итоге Исаков и забрал то дело себе в производство.