— Вот уже два дня пытаюсь выйти на связь с тобой. Надеюсь, ты в курсе, что половина твоей улицы сгорела? — спросил Хансен.

— Я там был, когда пожар только начинался.

— Обойдемся без болтовни, — сказал агент. — В наши дни ведь не знаешь, кто еще тебя слушает. Помнишь, где мы встречались после того, как ты попросил спеть тебе колыбельную?

— Да, помню.

— На том же месте через час. Идет?

— Конечно! Я тебя встречу.

Экран погас. Видимо, в свете последних событий Хансен перестал доверять и собственной матери. Приходилось на ходу овладевать искусством заметать следы.

Жаль только, что в этот ранний час в «Лонгчампс» было мало посетителей. Прибыв точно на исходе шестидесятой минуты, Хансен увидел Армстронга, сидящего в полупустом зале. Вместе с Хансеном прибыл и некий франтоватый тип со стеклянными глазами зомби и бледным лицом.

Усевшись, агент представил компаньона:

— Познакомься с Джейком, одним из моих парней. — Армстронг дружелюбно кивнул, а Джейк ответил холодным взглядом рыбки, заключенной в аквариум. Хансен продолжил: — Из офиса пришлось смыться. Вот уже третью ночь сплю в разных постелях. Иначе придется спать в гробу. С такими делами мой бизнес пойдет прахом. Как клиенты смогут найти меня, если я сам не знаю, где я?

— Зато тебя не найдут те, другие, кто платит не наличными! — возразил Армстронг. — Полицейские тоже нас ищут, и, чем дольше мы пропадаем, тем более желанная мы для них добыча.

— Меня не ищут.

— Почему ты так думаешь?

— Им нужно официальное подтверждение случившегося. Я послал им заверенное письмо.

— И этого достаточно? — Армстронг удивленно поднял брови.

— В данном случае — да. Помимо нас существуют и полицейские-свидетели, не так ли? Так что от меня требуется лишь соблюдение формальностей. По крайней мере я избавлю себя от обвинения в попытке воспрепятствовать ходу следствия.

— Тут ты меня обыграл. Я бы до такого не додумался. Надо полагать, мне тоже следует послать заверенное письмо?

Хансен нетерпеливо отмахнулся и перевел разговор на другую тему:

— Пита помнишь?

— Конечно.

— Прошлой ночью он сыграл в ящик.

— Сыграл в ящик? Ты хочешь сказать… — Отложив кисет с табаком, Армстронг посмотрел на свои руки. Они не дрожали. И недрогнувшим голосом он спросил: — Как это случилось?

— Он сидел дома за ужином и болтал с женой. Внезапно замолчал. И уставился на нее так, словно видит впервые в жизни. А затем сполз под стол. Когда приехали врачи, он уже пребывал на том свете.

— А с ним до этого было все в порядке? Никаких давних заболеваний?

— Насколько я знаю, с ним все было в порядке. Он выглядел как племенной бык. — Подошел официант и поставил на стол наполненные стаканы. Хансен не обратил на них внимания. — Возможно, это совпадение. А может быть, и нет. Подождем результатов вскрытия.

— Я знаю, о чем ты думаешь.

— Я — тоже. Кто следующий?

Армстронг скорбно кивнул:

— Ты или я. Товарищи по смертному часу.

Хансен отхлебнул, не ощущая вкуса:

— Ведь это ты приговорил нас. Так что думай, как нам выкрутиться.

Положив на стол между ними монетку, Армстронг сказал:

— Есть одно решение.

— Какое?

— Пока мы от них бегаем, не давая себя поймать, мы не можем поймать их. Я ведь двоих из них одурачил простым способом — изобразив из себя мишень. И готов еще раз подбросить монетку. — Он подвинул ее ближе к Хансену. — Один из нас расположится там, где его быстрее всего можно найти. При этом другой, с ребятами наготове, затаится неподалеку. Так устраивается ловушка для охотников. Теперь бросай ты.

— И это все, что ты придумал? — с отвращением сказал Хансен.

— Нет, но это как раз та активная деятельность, о которой ты так мечтал.

Хансен задумчиво произнес:

— В общем я не возражаю против роли привязанного ягненка у логова льва. Но только в качестве последнего средства. Еще что-нибудь можешь предложить?

— Обычную рутинную работу. Обратиться к Клер Мэндл, взять у нее список тех людей, которые расспрашивали ее обо мне, выяснить, что о них известно. После этого можно установить контакт с неким малым по имени Карсон из «Норман-клуба» и узнать, насколько страстно он желает меня видеть и зачем. Сказать ему, что я улетел в Никарагуа, но ты можешь связаться со мной сразу же, как я вернусь. Скорее всего, он отмолчится. Если же окажется разговорчивым, что мало вероятно, попробуй выудить из него максимум информации о той банде, что гоняется за нами.

— А почему в Никарагуа? — поинтересовался Хансен.

— А потому, скажи ему, что именно там строится ракета номер девятнадцать.

У Хансена отвисла челюсть.

— Как ты узнал об этом?

— Ничего я не узнавал. Я придумал. А на самом деле она может строиться в Пуне, Пекине или Пугхипси. Да где угодно. А для Карсона сойдет и Никарагуа, если спросит.

Хансен пожал плечами:

— Хорошо. Лишь бы делом заниматься. Теперь скажи, чем ты намерен пока заниматься и как нам поддерживать связь?

— Дело вот в чем. — Армстронг понизил голос. — Линдл и Уомерсли составили сенаторскую оппозицию против дальнейших запусков ракет. Десять к одному, что большинство их политических последователей принадлежат к «Норман-клубу». Тем не менее на финансирование строительства продолжают поступать большие суммы. Почему?

— Объясни.

— Потому что партия сторонников строительства ракет в данный момент сильнее оппозиции. То есть они идут моим путем! И сейчас представляют собой мощную политическую силу. А значит, могут стать нашими могущественными союзниками, если только…

— …если только не встанут на сторону тех сумасшедших, что стремятся добыть наши шкуры, — закончил за него Хансен. — А в таком случае попытка начать с ними переговоры будет равносильна попытке положить голову на плаху.

— Вот этим шансом я и хочу воспользоваться. Я отправляюсь в Вашингтон и позвоню Мириэм в субботу в пять часов. А ты оставляй ей для меня послания.

— Без толку. Мириэм ведет себя как испуганная кенгуру.

— Проклятье! — Армстронг на минуту задумался. — Когда я вернусь, то оставлю номер телефона у Нортона, того, что из «Геральд». Спросишь у него.

— Хотелось бы верить. — Поднявшись с места, Хансен бросил Джейку: — Вперед, парень, мы все-таки на работе.

— Вот и хорошо. Надоело тут сидеть. — Допив остатки из своего бокала, Джейк устремил на Армстронга взгляд стеклянных глаз: — Приятно было познакомиться.

Парочка удалилась — Хансен впереди, Джейк следом. Армстронг из осторожности просидел еще минут пять. Затем оглядел зал и только после этого направился к выходу.

Исчерпывающий отчет о дебатах относительно расходовании на ракетную программу содержался в файлах библиотеки «Вашингтон рекорд». Из него следовало, что споры велись гораздо более длительные и ожесточенные, нежели о них сообщалось в прессе. И все же по непонятным причинам накал дебатов постарались приуменьшить.

Линдл, Уомерсли и их грозные соратники уже почти одержали победу, урезав ассигнования, что надолго откладывало завершение строительства, но неожиданно сторонники продолжения работ одержали победу, давшуюся им немалой ценой. Шел настоящий бой на рапирах, с искусными туше и отскоками.

Армстронг внимательно просмотрел отчет, стараясь не упустить и малейших деталей. Вот тут-то ему и пригодились в полной мере знания по психологии. Анализируя речи тех, кто, по его мнению, придерживался схожих с ним взглядов, он пытался отыскать за их словами реальные мотивы. Каждую такую речь он рассматривал на предмет проявления в проракетных настроениях марсианских ноток. Хотя одному Богу было известно, что же на самом деле таилось в мозгах выступающих, но тем не менее Армстронг пытался в них проникнуть.

Просматривая последние выпуски «Рекорд», он вдруг широко раскрыл глаза, вглядевшись в утренний выпуск двухдневной давности. Харви Дж. Андерсон возглавлял партию сторонников завоевания Венеры. Андерсон препятствовал деятельности объединения Линдл — Уомерсли. И вот он мертв! Как явствовало из «Рекорд»: «Он ушел неожиданно, но в мире, в возрасте шестидесяти семи лет».