Спенсер, слегка пошатываясь, вышел на него, положил свой нож, достал из-за пояса револьвер Бомон-Адамса, 54-ый калибр, и сказал:

— Давайте остановимся здесь, ненадолго.

Бёртон поглядел на Траунса и ответил: — Да. Надо дать отдохнуть Уильяму. Его раны слишком болят. Мы подождем, пока не спадет дневная жара.

— Я в порядке, — запротестовал человек из Скотланд-Ярда.

— Вау! Великолепное место для отдыха, мистер Траунс, — сказал Сиди Бомбей.

Покс и Фокс, вместе сидевшие на голове Спенсера, внезапно защебетали и улетели в лес.

— Да, Уильям, — сказал латунный человек своим ухающим голосом. — Ты должен снять груз со своих ног.

Он поднял револьвер, направил его точно на переносицу Траунса и нажал курок.

Восемнадцатилетний констебль номер 53 Уильям Траунс не сумел арестовать своего первого преступника.

Он всегда так рассчитывал время, чтобы оказаться на Конститьюшн-хилл ровно в шесть, когда королева Виктория объезжает вокруг Грин-парка. Траунс считал, что юная королева — правившая всего три года — слишком рискует, предпринимая эти ежедневные упражнения. Он понимал, что ей хотелось хотя бы на несколько мгновений избавиться от удушающей атмосферы Букингемского Дворца, но слишком многие считали ее марионеткой непопулярного премьер-министра, лорда Мельбурна, и они часто свистели и насмехались над ней, пока она ехала через парк в открытой карете. Траунс считал одной из своих основных обязанностей присматривать в это время за крикунами.

Сегодня он опоздал, по вине Мошенника Денниса. Траунс заметил печально знаменитого карманника из Ист-Энда на Мэлл. Вор, одетый как джентльмен, ничем не отличался от богатых лондонцев, прогуливавшихся по предназначенной для торжественных церемоний улице. Он хорошо почистился, этот Деннис, и легко сходил за джентльмена, пока молчал. Вот если бы ему пришлось открыть рот, то неизбежно зазвучал бы кошмарный язык уроженца Котла, и все стали бы обходить его стороной.

Но сейчас Деннис затесался в толпу потенциальных жертв, не вызывая ничьих подозрений. Ни одного подозрительно взгляда — и только один человек не отводил от него глаз. Юный констебль номер 53.

Потом будет чем гордиться — первый же его арест положит конец криминальной карьере знаменитого щипача. Но, увы. Глаза Денниса перебегали с одной сумочки на другую, с кошелька на кошелек, но его длинные беспокойные пальцы все время оставались на виду, и Траунс подошел к вору и остановился перед ним.

— О, ядрена вошь, — пролепетал Деннис. — Хотел дыхнуть воздухом в воскресном костюме, все дела.

— Сегодня среда, Деннис.

Вор какое-то время возражал, извиваясь на месте, но потом сбежал, и Траунс возобновил обход, слегка разочарованный, что после двух недель работы еще не сумел «размочить счет».

В конце улицы Мэлл он прошел мимо Букингемского дворца и повернул направо, к Грин-парку. Он предпочитал не двигаться по Конститьюшн-хилл, а пройти по траве и расположиться за толпой, собравшейся вдоль королевской дороги. По опыту он знал, что всякие баламуты скрываются сзади, откуда всегда смогут сбежать, если кто-нибудь попытается остановить их свист.

Карета Ее Величества, запряженная четверкой лошадей — на самой левой сидел форейтор — уже выехала из ворот и слегка опередила его. Он прибавил шагу, чтобы догнать карету; он шел вниз по легкому склону и отчетливо видел всю сцену.

Несмотря на хорошую погоду, народу было мало. Никто не выкрикивал протесты и мало кто приветствовал королеву.

Он подпрыгнул при звуке выстрела.

Что за черт?

Перейдя на бег, он еще раз внимательно оглядел сцену и увидел человека в цилиндре, синем сюртуке и белых бриджах, идущего немного позади и справа от неторопливо едущей кареты. Человек только что отбросил один дымящийся кремниевый пистолет и левой рукой доставал из-под пальто второй.

Ужас мгновенно высосал все тепло из тела Траунса, время замедлилось.

Ноги бешено взметали траву; он услышал собственный крик:

— Нет!

Головы медленно поворачивались к человеку.

Собственное дыхание громом отдавалось в ушах

Левая рука человека поднялась вверх.

Королева встала, поднимая руки к белому кружевному шарфу, повязанному вокруг шеи.

Ее муж потянулся к ней.

Какой-то человек прыгнул вперед и схватил стрелка.

— Остановись, Эдвард! — донесся слабый крик.

Сцена замерла; два человека сплелись; их лица, даже на расстоянии, казались похожими, как у братьев; все в толпе остановились на полушаге, некоторые шагая вперед, другие назад. Королева стояла, на ней была шляпка и кремового цвета платье. Ее супруг, в цилиндре и красном пиджаке, замер, наклонясь вперед. Всадники эскорта замерли, поворачивая коней.

Господи Иисусе, подумал Траунс. Нет! Пожалуйста, нет!

Внезапно мимо него проскочило странное существо.

Что за черт? Прыгун на ходулях?

Длинные гибкие ноги, прыгающие на том, что походило на ходули с прикрепленными к ним пружинами, остановились прямо перед констеблем, который споткнулся и упал на колени.

— Остановись, Эдвард! — проревело странное создание.

Разряд молнии ударил с его боков в землю, худая фигура зашаталась, застонала и обхватила себя длинными руками.

Ниже по склону два борющихся человека обернулись и посмотрели вверх.

Эхо от второго выстрела прокатилось по всему парку.

Табора, грязная и окутанная туманом, была заполнена подавляюще однообразными домами и суетливыми шумными улицами. Ее многочисленный транспорт напомнил сэру Ричарду Фрэнсису Бёртону четырехколесные кебы, хэнсомы, хотя паролошади были присоединены прямо к корпусу, и повозки грохотали на четырех колесах сами по себе. Берти Уэллс назвал их «мотокаретами».

Они оба сидели в такой вместе с тремя томми с Британии, один из которых управлял устройством при помощи рулевого колеса и ножных педалей. Бёртон какое-то время понаблюдал за ним и решил, что это крайне сложно.

Как только катящаяся сфера оказалась в осажденном городе, королевского агента заставили выйти из нее и сесть в мотокарету, хотя намного более роскошную, чем ту, в которой он сидел сейчас. Вскоре к нему присоединились Уэллс, генерал Эйткен и водитель. Последний запустил мотор, вывел экипаж на широкую улицу и ехал по ней, пока не оказался в центре города. За ними следовала вторая мотокарета — та самая, в которой сейчас сидел Бёртон.

Его провели в большое квадратное здание, снаружи напоминавшее лондонский клуб Атенеум, но внутри значительно менее роскошное.

Там его представили двенадцати генералам, которые, вместе с Эйткеном, заменяли правительство. Ему приказали объяснить, как он оказался в концлагере Угоги и почему его оттуда забрали. Он честно ответил на первую часть вопроса. А на вторую соврал:

— Не знаю.

Потом от него потребовали полного описания Пауля Эмиля фон Леттов-Форбека, и всего того, что немец рассказал ему. Бертон рассказал так много, как только мог, не открывая своей личности.

В конце его спросили о Л. 59 Цеппелин и его грузе, А-бомбе.