Есть обязанности, есть за них получаемый оклад, есть само исполнение труда. Это все, что должно регулировать всякие отношения.

Всякое дополнительное – это живое нарушение закона, хоть в каком виде, но все же существующего.

Эта картина давно известна и никому не секрет, что так и есть оно на самом деле.

Люди двуличны и по характеру не всегда подходят друг к другу.

Порой, в своих взглядах расходятся и откровенно протестуют произволу, изъятому с любой стороны: подчиненной или начальствующей.

Можно достичь разбора ситуации с помощью закона. Но такое решение в частном порядке не дает желаемого результата.

Как правило, после "разборок” либо уходят с места, либо почти добровольно увольняют.

Потому, такие решения редко выдвигаемы и попросту опущены из-за нецелесообразности.

Что же способно помочь в этой ситуации?

Только сила закона и реальное изменение отношений в самом сообществе.

А это – изменение ума и его решительная направленность на всякую справедливость по отношению к самому себе или другому.

Труд обязывает всего лишь к труду, а не к какому-то противоречивому приспособленчеству. И исходить нужно, прежде всего, из этого.

В тех условиях, что существуют, практически невозможно изменение каких-либо отношений. Сами условия и полная экономическая незащищенность не дают права на такое.

Значит, выход единственно один – это изменить свой стереотип мышления и изменить сами условия, созданные, кстати, нами по доброй воле.

Сила всякого закона, прежде всего, исполнима в самих людях, состоящих у его истоков.

То есть, что-то создавая, кто-то проглядывает свое и не учитывает чужое.

Такова простая логика суждения каждого, сидящего на своем месте.

Значит, всякие отношения регулируются понятием того или иного человека, творящего или претворяющего закон.

Если ему чужды абсолютные интересы кого-то, то и отражения этого в самом законе не будет.

Суть этого глубокого понятия заключается в следующем.

Всяким лицом, исповедующим силу закона или создающим его, может быть допущена ошибка, которая реально отобразится в сообществе.

Ошибкой может считаться и явное несоответствие созданного параграфа закона самому времени человеческих отношений в среде труда.

То есть, если существуют выше обозначенные отношения, то закон должен строго предусматривать эту ситуацию и создавать канон именно такого определения.

По большей части сейчас это демонстрируется на деле.

Пытаются преобразить существующий закон в согласии самого времени. Но и здесь допускаются ошибки или явные несоответствия.

То закон не успевает, то время действий отношений опережает.

Потому, в такой ситуации трудно создать сразу что-либо подходящее. Проще выразить другое. Искоренить сами отношения и обязать всех к исполнению трудовых функций.

Это создаст условия, а они создадут новый закон, позволяющий себя широко производить в среде тех же отношений.

А техника подобного внесения изменений должна быть следующей.

Первоначально изменить свою точку зрения, пересмотреть свои отношения ко всему и особенно к труду, усмотреть недостатки, искоренить их и приступить к созданию факта нового времени от существа слагающегося ума.

Нельзя создать закон, что предусматривает время в состояниях не осознания его самого.

Этот закон будет непонятен и невосприимчив. Обществу нужны те законы, в которых оно непосредственно нуждается. А нужда определяется степенью состояния общества ума в каждом его единичном выражении.

В силу особых обстоятельств возможно создание и "не понимающегося" для всех закона о труде.

Эти обстоятельства могут быть сотворены временем общего развития среды и естественно вынуждать к какому-либо общему решению.

В целом, подводя черту всему сказанному в данном тексте, хочу сказать еще вот что.

Всякая трудовая повинность исключает возможность возникновения отношений, ибо она определяет каждому свой круг обязанностей, трактуемых единым законом.

Любое трудовое законодательство будет иметь свою силу, если в нем будет обязательно представлен сам человек в силу его природных качеств, основная категория которых – это ум и сочетание единиц рабочих пропорций времени.

Время обязывает меня заниматься своим трудом, не участвуя в возможно скором разборе уже устаревшего законодательства.

И в связи с этим, хочу напомнить некоторым сочинителям новых сводов такую незаменимую фразу.

"Незаменимых людей не бывает".

Всё подвластно времени изъятия из среды, а значит, всё подвержено переформированию в согласии с самим временем.

Это один из канонов самого времени, который чтится и соблюдается как закон. Даже рождение не способно дать тому опровержение, ибо оно весьма относительно в составе самого времени рождений других.

Итак, вывод. Любое изменение условий и ситуации мышления – это выход из создавшегося тупика в согласительном трудовом законодательстве и его кодексах по защите прав человека.

Любое стремление к такому изменению – есть факт опровержения времени действительности и величина возрастающего фактора ума среди людей

многих профессиональных основ.

Но вместе с тем, противоречия закону не допустимы и решительное слово отдается праву выбора в места существующей единицы власти.

То есть, все должно происходить законным путем, не допуская ускользания самого закона о трудовых обязательствах. Тогда, мера возведения нового правомерна, а условия вновь заходящего строя более понятны и доступны каждому.

Есть стадия иного труда, о которой здесь не оговорено.

Это уголовно наказуемый труд. О нем можно сказать так, фактически заключив его под свод общего законодательства.

Труд, не установленного законом порядка, должен рассматриваться как труд, из которого необходимо вычесть всю уголовщину и незаконность, и определить по факту качества и существу в законно идущем порядке.

Это определение относится ко всякого рода труду фикций или в общем смысле "теневой" экономике.

В условиях социальной значимости каждого реально определимо его трудоучастие и гарантировано своевременной или повременной оплатой.

Важно только, чтобы отсутствовала сама уголовность, как понятие более резкого юридического характера.

Легализация подпольного бизнеса так же легка и доступна, как узаконенное сотворение всего мало качественного вполне законопослушным производством.

Или, проще говоря, это не составит труда.

Сама же уголовность перерастет в законность, если пересмотрит свои позиции и согласится с понятием строгой социальной значимости каждой единицы населения соответствующей территории.

Это не трудно, хотя выглядит устрашающе в условиях того времени, что есть сейчас.

Борьба за рынок вполне может вестись законно и вне всякого "исключительного" права.

В вопросах гражданства казалось бы, на первый взгляд, ясно все. Но вместе с тем, его явное реальное понятие переходит все границы допустимого и составляет основу для несколько другого понимания данного выражения.