Том и Бекки крестили девочку в конце лета, незадолго до того, как начались занятия в школе. Но на этот раз мать не устраивала большого застолья, и Спенсер не приехал. Они пригласили на обед лишь несколько друзей, Том напился и рано ушел домой, в то время как Бекки сидела на кухне с матерью и плакала. Кристел медленно спустилась к реке и села возле того места, где был похоронен отец. Ей с трудом верилось, что еще год назад он был жив, а она сидела на качелях, разговаривая со Спенсером. Кристел понимала, что была тогда еще ребенком, чего нельзя было сказать о ней теперь. Прошедший год оказался очень тяжелым, слишком велика была утрата и слишком глубока была скорбь. Ей всего семнадцать, но можно с уверенностью сказать, что Кристел Уайтт стала взрослой женщиной.

Приглашение пришло в офис, и Спенсер улыбнулся, увидев его. Отец оказался прав. Он уже прочел об этом в газетах неделю назад. Гаррисон Барклай назначен в Верховный суд, и Спенсер Хилл приглашен на банкет в честь его назначения.

Для Спенсера год выдался удачным, наполненным тяжелой работой, общением с людьми, которые ему нравились. Андерсон, Винсент и Соброк оказались слегка старомодными, но ему это импонировало. И дела у него шли отлично. Он стал уже ассистентом одного из партнеров. Отец тоже был им доволен. Поначалу у них с отцом возникли некоторые разногласия, в основном из-за Барбары. В то лето, когда он приехал домой, его родители сняли дом на Лонг-Айленде, и Барбара со своими дочерьми провела в нем большую часть августа. Алиса и Вильям Хилл решили, что Спенсер тоже должен поехать туда. В конце концов он понял, что этого ему не избежать. Он провел там два уик-энда. Барбара тоже жила там. Сердца его родителей наполнились надеждой. Мать постоянно говорила, как она его ждала, отец добавлял, что она, без сомнения, любит его. В результате Спенсер взорвался. Она ждала вовсе не его, а Роберта, и вовсе не его вина, что брат убит на войне в Тихом океане. Она милая женщина, и ему очень нравились племянницы, но она вдова Роберта. Спенсеру достаточно, что он стал адвокатом. Он не обязан ни родителям, ни своему старшему брату настолько, чтобы еще и жениться на его вдове.

Барбара покинула дом вся в слезах, а потом последовала отвратительная сцена с родителями. Вскоре после этого он тоже уехал из Лонг-Айленда. Он не виделся с родителями до тех пор, пока окончательно не встал на ноги. Между тем Барбара с девочками вернулись в Бостон, и вскоре он услышал, что она встречается с сыном одного очень влиятельного политика. Для нее это была прекрасная партия, и он очень надеялся, что она наконец успокоится.

Спенсер не хотел упустить свой шанс, он решил жить исключительно для себя. Ему нравилось в Нью-Йорке, хотя он все еще скучал по Калифорнии. И не один раз он ловил себя на том, что думает о Кристел. Но теперь эти мысли редко посещали его. Она была слишком далеко и казалась чем-то нереальным – прекрасным видением, диким цветком, увидев который можно остановиться и восхищаться им, а потом отправиться дальше, зная, что не увидишь его больше никогда, так же как никогда не сможешь забыть. Он получил письмо от Бойда, где тот написал, что у них родилась дочь. В нем ничего не говорилось о Кристел. Пришла также открытка с сообщением, что у Тома и Бекки родился второй ребенок. Но теперь это все казалось далеко в прошлом. Это была часть войны, часть совершенно другой жизни. Он замотался со своей работой в конторе Андерсона, Винсента и Соброка. Теперь он стал хорошо разбираться в законах о государственных налогах. Правда, его больше интересовал преступный мир, но ни у одного из его клиентов с этим не было ничего общего. Он занимался отсуживанием имущества и составлением завещаний, и это была интересная работа, о которой он мог всегда поговорить с отцом.

В тот день, ужиная с родителями, Спенсер узнал, что они тоже получили приглашение, но отец сказал, что слишком занят и не может присутствовать на банкете.

– А ты собираешься поехать?

– Не знаю как и быть, отец. Ведь я с ним едва знаком. – Он улыбнулся отцу. Судья только что начал слушать дело о нашумевшем преступлении, и Спенсеру не терпелось узнать от него подробности, о которых не писали в газетах.

– Ты должен поехать. Очень мило с его стороны, что он продолжает поддерживать с тобой отношения.

– Я постараюсь, но не знаю, смогу ли в это время оставить офис. – Спенсер улыбнулся, он выглядел моложе своих двадцати девяти. Каждый уик-энд он ездил загорать на побережье и много играл в теннис. – Мне кажется, я буду чувствовать себя глупо, если поеду туда. Ведь он действительно меня почти не знает. И вряд ли у него будет время, чтобы поехать в Вашингтон.

– Ты должен найти время. Я уверен, что фирма будет только рада, если ты попадешь туда.

Все относятся к нему с пониманием и уважением. Это иногда даже раздражает. Такая жизнь очень похожа на ту, которой от него всегда ждали, часть реального мира, но он иногда не уверен, что это ему нравится.

– Я посмотрю.

Но к его большому удивлению, владелец компании, в которой работал Спенсер, повторил слова отца несколько дней спустя. Он пригласил Спенсера в «Ривер клаб» и там за выпивкой сказал ему, что он должен поехать к Гаррисону Барклаю.

– Это большая честь, что вы приглашены.

– Но я его едва знаю, сэр. – Точно так же Спенсер сказал и отцу, но его начальник покачал головой:

– Это не важно. Когда-нибудь он может быть вам очень полезен. Во всяком случае, я бы настоятельно рекомендовал вам сделать это.

Спенсер кивнул, принимая его совет, но все же чувствовал, что поступает глупо, согласившись на приглашение. Фирма даже забронировала для него номер в «Шоехаме», и за день до представления Спенсер поездом выехал в Вашингтон. Комната, которую для него заказали, оказалась большой и прохладной. Он улыбнулся про себя, опустившись в удобное кожаное кресло, и заказал виски. Что ни говори, это приятный образ жизни. А встретиться с Барклаями даже интересно. Он надеялся, что там будет Элизабет. Спенсер ничего не знал о ней, после того как она уехала учиться в Вассар. Скорее всего она нашла кучу поклонников. Он, впрочем, тоже не страдал отсутствием женщин. За этот год он встретился по крайней мере с дюжиной женщин. Обычно он назначал им девятичасовые свидания и водил ужинать в «Ле павильон» или «Валдорф». Он ходил с ними на вечеринки, в театры, играл в теннис в Коннектикуте или Ист-Хэмптоне, но ни одна из них серьезно не увлекла его. После войны прошло уже три года, но ему казалось, что все они озабочены только тем, как бы выгоднее выйти замуж. Он сам не чувствовал, что ему пора жениться. Да и адвокатская практика лишь первая ступень в его карьере. Правда, работа нравилась ему больше, чем он сам ожидал, но Спенсер часто признавался себе, что в ней не было ничего захватывающего. Он все еще мечтал о великих делах. Он надеялся, что в его жизни рано или поздно произойдут какие-нибудь изменения, и ждал, что жизнь еще подарит ему что-нибудь необычное, прежде чем он осядет и остепенится, женится, начнет строить спокойную семейную жизнь. В любом случае он еще не встречал подходящую девушку, которая была бы не занята.