– Ты не поверишь, что я только что узнала.

– Она простила тебе все, – улыбнулся он, и девушка улыбнулась в ответ.

– Нет, прощать слишком поздно. И потом, она совсем плоха, так что ее это не волнует.

Кристел обвела взглядом поля, которые скоро будут принадлежать ей, и почувствовала, как волна радости поднимается в душе. В Кристел проснулась любовь к этой земле, не зря отец завещал ей это ранчо. Она вспомнила его последние слова: «...никогда не расставайся с ним... с нашим ранчо...» Она вспомнила свои чувства, когда пришлось покинуть эти места. Кристел снова посмотрела на Спенсера.

– Отец, умирая, завещал ранчо мне, а они не сочли нужным сказать об этом. Мне кажется, именно поэтому они все меня так ненавидели. – Он видел, как ее потрясло услышанное и увиденное. – И что же мне теперь со всем этим делать?

– Жить здесь и работать. Это очень красивое место. Во всяком случае, оно таким было и в один прекрасный день должно снова стать таким. Могу поспорить, что виноградники могут приносить отличный доход, да и пшеница тоже.

– Спенсер, – она вдруг улыбнулась, – а ведь я дома.

– Да, – он тоже улыбнулся, – черт возьми, ты действительно вернулась домой. А ведь ты не хотела сюда ехать.

Они оба улыбались, затем побрели к машине, не зная, куда им отправиться дальше.

– Она сказала, что мы можем пожить в коттедже.

– Мы? – улыбнулся он. – Она знает, что я здесь?

– Нет... ну ладно тебе... она сказала, что я могу. Но, по-моему, это совсем не важно. – В любом случае она не хотела оставаться здесь, пока жива мать. – Давай уедем куда-нибудь, а вернемся позже.

Он кивнул, и они пошли к машине.

Заехав на станцию попрощаться с Бойдом, они сообщили ему, что скоро вернутся. Это получилось даже скорее, чем они думали. Бойд позвонил им в гостиницу в ту же ночь и сказал, что ее мать умерла почти сразу же после того, как они уехали. Кристел долго сидела, не говоря ни слова, и пыталась понять, что она чувствует. Ей не было ни грустно, ни радостно, даже гнева она теперь не испытывала. Казалось, все забыто. Она вспоминала лишь женщину, которую знала с самого рождения, которая была ее матерью. И еще было радостно оттого, что ранчо теперь принадлежит ей, как того хотел отец. Она, правда, совершенно не представляла, что с ним делать, но теперь есть где жить.

Кристел и Спенсер вернулись на ранчо на следующий день, а через два дня похоронили мать на берегу реки, рядом с остальными. Два дня Кристел раздумывала, как ей поступить. Все это время они жили у Бойда с Хироко. Наконец она решила, что переедет в большой дом и поселится в своей старой комнате вместе со Спенсером. Ее старая кровать все еще стояла там, и пол так же скрипел. Казалось, ничего не изменилось. И все же все было совсем по-другому, когда они в тот же вечер брели со Спенсером, взявшись за руки, через поле, любуясь закатом. Он смотрел на нее сверху вниз и улыбался. Странная все-таки штука жизнь. Кристел никак не могла до конца поверить, что она свободна, идет по своей земле. Несколько дней назад у нее не было ничего, а теперь в ее распоряжении огромное ранчо, завещанное отцом.

Они стояли у реки и целовались, глядя, как солнце медленно исчезает за горизонтом. А потом возвратились назад, держась за руки, благодарные судьбе за каждое мгновение, которое им довелось провести вместе. Кристел, как будто вспомнив о чем-то давно забытом, начала тихонько напевать.