Гордый, грозный, презренный взгляд на весь этот бесовский мир - и пуститься по коридору.
Ныне излишне людно. Громкий процесс. Каждый норовил увидеть тех отчаянных глупцов, что мир взорвали своей бесшабашностью...
Увидеть и насладиться их казнью: как в древние времена, упиваясь катарсисом, местью за смелость, их (зрителей) собственную зависть; и вкусить блаженство пошлой, развратной, кровавой расправы...
Я ненавидела каждое существо на этом острове, включая и себя. Особенно... себя.
И будь моя истинная воля - сгорело бы всё здесь дотла, без малейшего исключения...
Алкоголь совсем разгорячил кровь - и я уже не мыслила, где прежнее мое приличье, а где - наглое презрение и грубая дерзость.
А вот и золотые врата в ад. Шаги по красной ковровой дорожке, не удостаивая никого взглядом. Склонились все вмиг перед своей Королевой.
НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ВАС!
Резвый разворот - и присела на свой черный трон. Вальяжная поза, раскинувшись на софе. Беглый мой взгляд - волной прокатилось движение. Сначала расселся Совет по своим царским местам, затем - Поверенные; Приближенные у ног, а после - осмелился и прочий люд коснуться своими бесстыжими задами отведенных им мест на лавах. Стража замерла на постах, пристально следя за порядком. Пафос сквозил в каждом миллиметре сего пространства. Пафос, дерзость и притворство. Даже чертовы "братья" мои сегодня больше походили на изнеможенных мудрецов, нежели на алчных, подлых, жизнелюбивых, тварей.
Глубокий вдох для смелости - и в центр вышел Герра.
Злобно чиркнула я зубами, но осеклась на своих ожесточенных мыслях, едва не изничтожив того только за то, что он существует.
Откинулась на спинку и прикрыла веки.
Терпеть.
Слезы застыли где-то внутри вместе с истинными эмоциями. Еще никогда я не помнила себя такой жестокой, черствой и злой. Казалось, любой, кто сейчас просто оступится - тут же рухнет пеплом на мрамор.
Глубокий вздох - и вновь замереть в алкогольном дурмане.
- Мы собрались здесь, rispettato Consiglio, Поверенные, Приближенные, гости, для того, чтобы наконец-то поставить финальную punto[14] [14] в столь дерзкой, неприемлемой для цивилизованного общества, истории разгульной жизни четверки ТХПМ. И пусть сегодня присутствуют лишь только трое из них - это не свидетельствует о нашей слабости. Отнюдь нет. Это - доказательство нашего могущества и милосердия одновременно. Разорвав между собой цепи, они больше не будут столь сильными и безрассудными, как прежде. Изничтожив практически всех, мы дадим possibilita, шанс четвертому, последнему, - добровольно сдаться, и тогда, возможно, будет милосердна Искья и простит его, смягчив наказание смертной казни на другое, но не менее действенное. Все в руках... перипетий Nature.
Прошу ввести подсудимых, дабы им дать последнее слово - и привести должное к исполнению.
Дрогнули от команды двери. Зазвенели цепи. Зашумел народ.
Гневные крики, ненависть и отвращение так и выплескивалось из этих бездушных сосудов.
Тяжелые шаги - и вдруг замерли все.
Взволновано я открыла глаза и невольно уставилась на, застывшего, с поднесенной рукой вверх, Франческо, взывающего к тишине.
Еще миг - и мой взор скатился вниз... к стоящей на коленях громогласной (неполной) четверке ТХПМ. Еще движение глаз - и наконец-то взгляд прикипел к дорогому сердцу существу.
Отвернулась. Уставилась в потолок (дабы больше не лицезреть то, отчего тут же хочется дико выть; броситься прочь, сломя голову, лишь бы не вглядываться осуждению в глаза) - и ждать, отчаянно ловить каждый звук, надеясь, поймать что-то важное: то, что даст всем нам надежду на спасение. Малейшую зацепку, ниточку, от которой, уж поверьте, я распутаю весь клубок.
Еще мгновения пустого сосредоточения - и среди тысячи барабанов сердец я невольно отыскала, услышала тихий, быстрый, сбитый с ритма, родной звук. Шон. Я кожей чувствовала как ненависть раздирала его сердце, отчего тут же захотелось скрутиться, спрятаться, умчать куда подальше, лишь бы не хлыстал своей злостью и болью по моей душе.
Ты даже не представляешь, Крег, как бы я хотела, что бы ты сейчас встал и убил меня. Или еще лучше - Искья отбросила меня назад в машину, и ты не успел бы спасти. Взрыв, тот жуткий врыв бы унес меня, не заставляя нынче наблюдать весь этот безрассудный ужас. И никогда бы мне не пришлось тебя... предавать.
Миг - и сорвалась я духом за пределы комнаты. Никто и не заметил.
Бреду Цвингером. Пусто. Нынче везде здесь пусто: каждая тварь сейчас сидит там, в зале, и наблюдает за происходящим. Более того, гости, далекие, с разных концов света, сейчас там среди вас, ублюдков. Все вы жаждите их смерти. Его смерти. Моей - смерти...
Вы хуже Бельетони. Вы хуже всего того жуткого, что я встречала в этой чертовой жизни. Вас забавляет чужая боль, и, если бы вы знали мое истинное горе, то получили бы удовольствие в гораздо, колоссально, больше раз, нежели сейчас.
Рухнула, пала я на землю и дико, отчаянно завизжала немым голосом. Слезы текли по выдуманным щекам, а вот в душе рождались уже настоящие зияющие раны. Очередные раны...
Когтями вцепиться в землю и бешено начать ее грести, роя себе могилу.
Прошу! Прошу! Искья! Nature! Господь! Кто-нибудь там, на Небесах! Услышьте меня! Дайте мне силы и повод спасти его! Не дайте ему погибнуть! Любой моей ценой - молю! МОЛЮ! Укажите мне путь, которым стоит податься, лишь бы найти свет в этой чертовой, черной, глухой яме!
СПАСИТЕ ЕГО! И меня вместе с ним...
Рухнула я на спину, разведя устало руки в стороны. Замерла. Пристальный взгляд на солнце.
Пульсировало, родное, ...пульсировало, в такт моей обреченности.
Не улыбалось, не ухмылялось. Не осуждало.
Просто всматривалось в глаза - и понимающе дрожало, трепетало от чувств.
Прикрыть веки - и замереть, словно камень.
Сон.
А что если бы сейчас уснуть, и проснуться вновь в земле? Что, если этой чертовой судьбы больше не станет? Эта безысходность вмиг исчезнет глупой выдумкой?!
... но тогда и его не станет. И моего Шона не станет; если и, вправду, вся эта реальность - бред, мой вымышленный бред, то и его не станет...
Чиркнул камень. В туннеле внезапно послышались шаги.
Неуверенно перевести в нужную сторону взгляд, секунды размышлений, а затем - резко, отчаянно подняться на ноги и рвануть навстречу.
Короткий миг - и замерла я, вглядываясь в две безрассудные, незнакомые мне, фигуры.
Глава 62. Гостья
***
- Теперь легче? - послышался мужской голос.
- Да, - спешно ответила совсем молоденькая девушка.
- Теперь мы на Искье, так что больше такого не повторится. Здесь всё… по-другому.
- Нас встретят?
- Возможно…
- Уже встретили, - молнией оказываюсь за ее спиной.
Испуганно обернулись. Пристальный, изучающий взгляд на меня.
Разливаю яд в ухмылке…
- Виттория Колони, - любезно произнесла я и лживо улыбнулась. – С кем имею честь встретиться? – бессознательно вздернув кверху носом, гордо выпрямилась.
Ни сил, ни желания копаться в их мыслях не было. Еще одни зрители на бесовское представление? Или просто, заблудшие, сломанные жизни?
Миг сомнений, и эта, хрупкая на первый взгляд, девчушка решается первой заговорить:
- Майя Девю, - едва слышно прошептала и тяжело сглотнула ком переживаний.
- Мэт Смит, - торопливо ответил ее друг.
Глаза мои округлились от ужаса прозрения, а в горле враз пересохло.
Не шевелюсь.
Тяжелые рассуждения, а потом понимаю, как истинность бытия: разве могло быть иначе? Они все, как Шон, друг за друга горой, до последнего вдоха - одно целое. ДРУЗЬЯ.
- О, сам Мэт Смит? Недостающая частичка нынче судимых «ТХПМ»?
- Да, - немного помедлив, все же ответил молодой человек.
