- А это - ваша спутница?
- Это - жена Дейнли, - спешно уточнил Мэт.
От таких слов мои брови удивленно выгнулись.
- Жена? Тогда почему обращенная только пару дней назад? Да и судя по моим данным, не самим Кайлом это сделано.
- Я ее обратил.
Заскребло осознание внутри меня.
- Возлюбленная, значит, - тяжело вздохнула я и пристально уставилась ей в глаза. – Жена, говоришь… Эх, все меньше и меньше незараженных остается... - печально скривилась.
Сколько еще душ, влюбленных и разодранных бродит по земле?
Но... и если бы не эти теплые чувства, то отнюдь не было сил перебираться через острые скалы невзгод...
- Но, зато это - весело. Не так ли? - решаюсь на продолжение я.
Невольно поежилась девчушка от страха.
Смолчали.
- Ладно, прошу следовать за мной. Думаю, к казни успеете, - ядовито захихикала, казалось бы, наслаждаясь уже собственным горем. Вместо слез - смех. Вместо отчаянного крика - улыбка.
Мы вместе идем хоронить наших любимых. Как и ты, Майя, эти шаги - словно по эшафоту. Под гильотину - вот только боль будет вечной. И даже для тебя - теперь она тоже станет нескончаемой...
Рванув вперед, я пронеслась по темному туннелю, словно обезумевшая. Исчезла, подобно тени в полдень.
Вдруг из мрака за моей спиной отделилось четыре фигуры, четыре высоких плечистых вампира и тут же окружили их. Коршуны. Мерзкие коршуны поймали птенцов.
И теперь им уж никуда не деться...
Повиновались.
Неспешные, полные сомнений и опасения, шаги - и наконец-то выбрались на террасу.
Вдруг замерла Майя, сама того, наверно, не осознавая, завороженно уставилась на солнце. Мое, его, ее, их, наше солнце...
Оно одно единственное - такое дорогое и теплое, такое живое, и такое же... вечное... - одно на всех.
- Еще успеешь нарадоваться прелестям упырского нутра. Недолго тебе страдать новообращенной. Как только вся твоя кровь уйдет, заменившись жертвенной, то домом для тебя станет вся земля, а не только Искья, - увлеченно прошептала я и тут же приблизилась к ней. Смотрю на нее, словно на себя. На ту, которая должна я была быть, едва меня обратили: невинная, напуганная, с жадностью познавала бы мир сначала... Но нет, у каждого своя судьба. И я почти век пробыла, не зная, жив ли мой возлюбленный. Ей же - едва обретя общее нетленное будущее, следует отпустить. Так же отпустить, как и мне, дабы потом вечность страдать, ненавидя, кляня свой дар как самое страшное проклятие. – Эх, как давно эти были мучения девственницы. Как давно это было со мной… А теперь я – чудовище, дикое, безумное чудовище, - печальный вдох, отчаянный взгляд…
Чудовище, собственноручно убивающее того, кого смогла так искренне полюбить. Полностью и безвозвратно. Полюбить... То сделать, что уже, казалось, за полтысячелетия бытия, просто невозможным.
Душа моя к Шону рвется, так же отчаянно, как когда-то к Ферни. И что теперь? Что мне остается?
Сбегать из зала суда, дабы не видеть самое страшное? Дабы, будучи самым позорным трусом, удирать прочь, лишь бы не смотреть в глаза жуткой правде, на которую сама подписала приказ?
Невольно, горько рассмеялась над своими жуткими мыслями, но затем вмиг, захлебываясь отчаянием, замерла. Взгляд на Майю...
Она меня страшилась. Страшилась. Ту, которая столько лет была матерью этим молодым, новообращенным вампирам, а нынче выглядевшую, как умалишенная мерзкая тварь, способная лишь причинять боль.
Попятилась та.
- Ты боишься меня? Боишься? - печально переспрашиваю я, хотя и так знаю ответ.
Тяжело сглотнула девчушка. За и против.
Не солгала:
- Боюсь.
- Вот и я боюсь, - пооткровенничала я и неспешно прошлась вперед. - Но это – хорошо, хорошо… Очень хорошо, - продолжила, а затем вновь горько расхохоталась.
Ведь и я себя боюсь. И я...
...заберёте Шона - и больше ничего у меня не просите. Не ждите. Хватит с меня. Пустоту на пустоту. С ним уйду и я...
Разворот на месте, закружилась, запорхала, умиленно всматриваясь в небо.
"Уйду и я...", - вторилось во мне, словно приговор к освобождению...
Резко сорвалась на бег, скрываясь уже в другом узком проходе.
Майя и Мэт спешно последовали за мной.
Короткие секунды сверхчеловеческого «шага» - и все мы вышли к нему. К моей обители, укрытию и темнице...
Арагонезе.
Замерла я, поджидая новоприбывших у огромных дверей.
- Вот и все, мои дорогие гости, - отрешенный взгляд в их лица. - Здесь я вынуждена вас покинуть. Да будет с вашим разумом солидарна Natura .
"...и Бог," - добавила я про себя и тут же исчезла. Растворилась...
Тягучие секунды - и скрипнула дверь. Моя надежда ворвалась в зал, обвивая ветром перемен каждое мерзкое лицо сиих карающих.
Я лежала на софе, не шевелясь. И хоть душа моя слилась с телом, все еще не было сил проявлять в себе жизнь. Веки закрыты - и устало внимала происходящему.
- Так вот, - продолжил Герра свою (с ужасным акцентом) речь. – Дейнли, ты был пойман и приговорен. Ты был предан воле Сedrus и погребен. Ты думал, попытка сбежать – твой самый лучший трюк за все свое существование? Прости, но глуп, кто допускал такую мысль. Ты – глуп! Переступить Закон Nature, переступить Закон Вампиров – подписать себе смертный приговор. Н-н-но даже на этом ты не остановился! Буквально месяц – и уже пятнадцать смертей. Да еще как! Снова резонанс на все Штаты. Я не вижу другого выхода, как предать POENA CAPITIS!
Последние слова прогремели, как гром, заставляя вздрогнуть меня.
- Идея нарушить Закон – моя. Мои усилия. Я готов полностью нести ответственность за содеянное. Прошу снисхождения для тех, кого я втянул во все это.
- Ты согласен на смерть ради спасения остальных? – резво вмешалась я, уже сгорая от ненависти к этому их заступничеству друг за друга. Руки мои невольно сжались, в душе заскребли кошки обиды.
Все присутствующие с жадностью уставились на меня. Что, твари, зрелища дождались?
Ехидная ухмылка заплясала на моем лице.
Гробовая тишина. Я слышала, как глубоко вздохнул Кайл. Ответил:
- Да.
Вмиг сорвалась я с софы и, пролетев расстояние, разделявшее нас, села на пол рядом с этим смелым безумцем, пристально всматриваясь в глаза.
- И ты даже не попытаешься вымолить для себя снисхождения?
Риторический вопрос, я знаю; гнев меня раздирал за то, что эти глупцы готовы жертвовать собой ради друг друга, вот так нагло, бездушно бросая влюбленных в вас дурочек на вечные муки оплакивания и верного одиночества.
- Нет.
- И даже ради твоей жены?!
Кайл вздрогнул. Тяжело сглотнул.
Отчаянный взгляд уткнулся в пол.
Тягучая тишина - и наконец-то изрек:
- Я это делаю и ради нее.
- Интересно, интересно, - ядовито зашипела я, казалось, готова уже заживо выдрать им сердца, точно так же, как они выдирают их из нас.
Взгляд на Него. Впервые я позволяю откровенно, смело взглянуть на того единственного, кто заставляет меня еще существовать...
Опершись руками в пол, поползла на четвереньках к крайнему из «подсудимых».
Алкоголь, отчаяние, злость, обида, боль, страх, адское желание мести, желание это все прекратить... одним взрывов, погребя всех нас под этим куполом, - все затуманило разум, давая силы на самый главный спектакль.
