— Когда дом будет закончен, можно будет протянуть трубу до речки.
— Да, наверное.
Робот-горничная собрала их тарелки и приборы, чтобы поставить в посудомоечную машину. Марк, взяв две ложки и тарелку со сладким кофейным пудингом, прошел в гостиную. Лиз устроилась на диване рядом с ним, и они стали с двух сторон зачерпывать густую тягучую массу. На экране Венди Боуз давала интервью, прерывая свою речь всхлипываниями и стонами.
Профессор Тратен, обозначенный в титрах как «близкий друг семьи», покровительственно обнимал ее за плечи.
— Бедная женщина, — сказала Лиз.
— Угу.
— Ей необходимо омоложение. Интересно, ККТ заплатит за это?
— Почему ты думаешь, что ей надо омолаживаться? — Марк присмотрелся к изображению на экране. - Она выглядит не такой уж и старой.
Лиз воспользовалась тем, что он отвлекся, и зачерпнула пудинг два раза подряд.
— Смотря с кем сравнивать. Замещающий клон Дадли Боуза будет восемнадцатилетним, а ее физический возраст перевалил за пятьдесят. Поверь, ты бы такого брака не выдержал.
— Да, пожалуй. Я все не могу перестать думать о Вербеке и Боузе. Подумать только, остаться одним так далеко от дома. Как думаешь, они прибегли к самоубийству, когда все поняли?
— Это зависит от чужаков Дайсона. Может, им построили камеру с подходящими условиями, а потом они преодолели языковой барьер и теперь с удовольствием общаются?
— Я как-то в это не верю. А ты?
Лиз на мгновение задумалась. Профессор Тратен тем временем помогал Венди Боуз подняться в дом.
— Нет. Их тела мертвы.
— Я тоже так думаю. — Его взгляд уперся в потолок из дешевых композитных панелей. — А знаешь, Элан ближе к Паре Дайсона, чем почти все остальные планеты Содружества.
— Семь планет, включая Аншан, ближе, чем мы. Но ты прав, мы ближе многих. — Она хихикнула. — Всего семьсот пятьдесят четыре световых года. Страшно, а?
Свободной рукой Марк пощекотал ее ребра, зная, что Лиз к этому очень чувствительна.
— Ой!
Лиз изогнулась, уворачиваясь от щекотки, и вознаградила себя огромной порцией пудинга.
— Нечестно! — запротестовал Марк. — Я съел всего чуть-чуть.
— Жизнь вообще несправедлива, пройдешь омоложение и начнешь все сначала.
Глава 16
На восточном побережье Америки наступил полдень. Солнце достигло зенита, и его лучи добрались до дна бетонных каньонов Манхэттена. С высоты двести двадцать пятого этажа из штаб-квартиры Министерства Содружества по исследованиям и развитию Найджел Шелдон наблюдал за нескончаемой борьбой на улицах города. На всех магистралях этого древнего исторического района противостояли друг другу желтые кебы и матово-черные лимузины — две абсолютно различные и враждующие расы, оспаривающие друг у друга жизненное пространство проезжей части. Городские легенды рассказывали о запрещенных агрессивных программах, внедренных в устройство управления такси, и Шелдона это ничуть не удивляло. Его лимузину не раз приходилось тормозить, чтобы не столкнуться с выскакивавшей вперед желтой машиной. Кратковременное проявление солнечного света сыграло кебам на руку — сотни желтых машин победно засверкали в ярких лучах, выигрывая в цвете по сравнению со своими мрачными противниками.
У подножия небоскреба, перед самым входом, он увидел плотный полукруг репортеров. Мелькнула совершенно неуместная мысль: если плюнуть из окна, сколько времени пройдет до тех пор, пока один из журналистов не поднимет голову, негодующе глядя наверх? Хорошо, что в его голове до сих пор появляются мысли о ребяческих шалостях, они создают в жизни новые перспективы. Его коллегам по Совету не мешало бы немного успокоиться.
Комната за его спиной уже наполнилась людьми. Томпсон Бурнелли и Криспин Голдрич сидели за столом, склонившись друг к другу, обсуждая ходы в политической игре, в которой принимали участие все Великие Семейства. Элейн Дой казалась более усталой, чем обычно, но это вполне объяснимо: в год, предшествующий предварительным президентским выборам, ей совсем не нужны были никакие осложнения. Она обменивалась приветствиями с Рафаэлем Колумбия и Габриэль Элс. Вследствие дополнительных мер безопасности и возложенной на Совет Защиты ответственности число присутствовавших на заседании помощников значительно сократилось. Уилсон Кайм разговаривал с Даниэлем Алстером и выглядел на удивление спокойным, несмотря на явную враждебность группы членов Совета, возглавляемой сенатором Бурнелли.
Найджел без усилий преодолевал подводные течения в политической борьбе. В отличие от Уилсона, он никогда не позволял себе роскоши праздной жизни вдали от правительства Содружества. Предугадывание чужих ходов стало целью его жизни. Найджел был абсолютно уверен, что все помощники и мозговые центры остальных членов Совета не могли предусмотреть столько возможных сценариев, сколько их разработали специалисты по стратегии ККТ. Самые неблагоприятные варианты могли потребовать его личного участия — от личных и тайных встреч до полного отступления, включая срочную эвакуацию его семейства за пределы Содружества. Реализация подобных схем его не пугала, более того, только развивала воображение. Единственное, что его тревожило вот уже несколько месяцев, — это отсутствие связи с Оззи. Найджел привык, что его друг время от времени отправляется странствовать по свету и исчезает на много месяцев, а то и годы, или уединяется в доме с новой семьей. Но рано или поздно он всегда отвечал на вызовы Найджела.
— Надеюсь, все готовы, — с оттенком раздражения произнесла Элейн Дой.
Найджел отвернулся от окна и неохотно кивнул. Он оттягивал начало заседания в надежде на то, что Оззи появится в последнюю секунду и, как всегда, не станет оправдываться, наслаждаясь выражением досады на лицах присутствующих. Но он не пришел. Двери закрылись, и включилась система защиты.
Все расселись вокруг стола. Вице-президент запросила связь с РИ, и по экрану побежали оранжево-голубые линии.
— Я думаю, мы начнем заседание с поздравления капитана Уилсона и его экипажа в связи с выполнением чрезвычайно сложной и опасной миссии, — сказала Элейн Дой. — Мне известно о трудностях в принятии некоторых решений, и в этом я не могу вам позавидовать, капитан, но я уверена: вы сделали правильный выбор. Вашей главной целью был сбор и доставка информации.
— О какой же информации идет речь? — спросил Томпсон Бурнелли. — После вашего полета я не чувствую себя более осведомленным, особенно если учесть затраченные на него деньги.
— Речь идет о существовании многочисленной, технологически передовой и, по всей вероятности, агрессивной расы в семистах пятидесяти световых годах от Содружества, — бесстрастно ответил Уилсон. — Обитатели этой системы были ограничены барьером, но кто-то позволил им выйти на свободу и увидеть нас. Третья сила. Наблюдения показали, что эта раса настроена по отношению к нам отнюдь не дружественно, вернее сказать, откровенно враждебно.
— И вы серьезно в это верите? — спросил Томпсон. — Мы столкнулись с двумя расами, и обе они оказались враждебными?
— Исчезновение барьера нельзя считать случайностью, — сказал Найджел. — Мы не могли его спровоцировать. Чужаки Дайсона тоже. Следовательно, вступил в игру третий фактор.
— Вероятнее всего, это были те же чужаки, которые воздвигли барьер, — сказал Брюстер Кумар. — Это могли сделать только те, кто знал его природу.
— Все это кажется мне совершенно бессмысленным, — призналась Элейн Дой. — Если снимать барьер при появлении первого же исследовательского корабля, зачем вообще его ставить?
— У меня два предположения, — сказал Уилсон. — Или барьер снят его создателями, и причина их поступка, учитывая имеющийся у нас объем знаний, остается загадкой. Или, опять же по непонятной причине, это сделал кто-то другой, и это вызывает большее беспокойство.
— Почему? — спросил Криспин Голдрич.
— Барьер ограничивал агрессивную, по нашим понятиям, расу. Кто-то оказался настолько обеспокоен их развитием, что построил это сооружение. Я был там и видел барьер. Вряд ли кто-то стал бы возводить его без особой на то необходимости. Я даже не буду останавливаться на технологических аспектах, одни только задействованные ресурсы мощности могут показаться нам фантастическими. Чужаки Дайсона возбудили в создателях барьера тревогу, граничащую с паранойей. Задумайтесь: раса, способная на такое строительство, ощутила тревогу; меня же это приводит в ужас. А теперь чужаки Дайсона оказались на свободе.