И как раз сейчас все мысли и заботы Кента сосредоточились на его товарищах. Легкий бриз, дующий с берега, донес до ушей Коллиара негромкий инструктаж Кента.

– Вы делали это раньше? – спросил он Уэрта и Джеллико.

– Нет, – мотнул головой Джеллико, пряча свой страх за маской мрачной решимости.

Что же касается Йена Уэрта, то он выглядел не только испуганным, но и очень несчастным. Кент ободряюще похлопал его по плечу.

– У тебя все получится. Это так же, как лазить по деревьям, только немного раскачивает. Просто следуйте за мной и ставьте ноги так же, как я. – Кент перескочил через леера, залез на цепи и стал карабкаться по вантам с легкостью и бесстрашием юности и почти звериной грацией. – Это похоже на то, как взбираются не по лестнице, а по канату. Держитесь за вертикальный трос и ставьте ноги по обеим сторонам на горизонтальные выбленки, вот так. – Он продемонстрировал наиболее устойчивое положение. – И не смотрите вниз.

Джеллико последовал за ним хоть и не так быстро, но вполне уверенно и легко. Юный Уэрт тоже показал себя неплохо, но двигался очень медленно и вскоре стал отставать.

– Все правильно, ребята, – подбадривал сверху Кент. – Так и продолжайте, уже недалеко. – Хотя на самом деле они преодолели едва ли половину пути до верхушки бизань-мачты. Причем Кент мало-помалу заманивал приятелей на наветренную сторону, где взбираться было, конечно же, труднее.

Все это Коллиар видел и раньше не менее сотни раз. А может, и все пятьсот. Так почему же он растрачивает свое непродолжительное и потому столь ценное свободное время, наблюдая за гардемаринами, делающими первую попытку взобраться по вантам? Дэвид уже пробыл на палубе в продолжение трех вахт, готовя корабль к отплытию и принимая на борт порох. Сейчас он по праву должен бы находиться в кают-компании и потягивать вино, вымывая из глотки привкус дождя, вместо того чтобы смотреть, как трое юнцов делают пробные шаги. Тем более что их обучение не его забота.

И тем не менее Коллиар не уходил, то ли будучи не в силах, то ли не желая отвлечься от проблемы по имени Ричард Кент. Потому что, несмотря на сгущавшуюся тьму, высоту и опасность, а также банальную, в общем-то, суть задачи, веснушчатая физиономия мальчишки сияла улыбкой неподдельного счастья, и хотя пламенная шевелюра Кента скрывалась под шляпой, весь он буквально излучал ауру восторга и жизненной энергии. В нем было столько ребяческой потребности резвиться, что эта тренировка превращалась чуть ли не в игру.

Ричард Кент казался таким счастливым, что, глядя на него, хотелось смеяться.

Коллиар волей-неволей вспомнил свои мальчишеские годы. Тогда он впервые почувствовал себя одиноким, оторванным от семьи, но в то же время самостоятельным, готовым испытать себя, показать, на что способен. Дэвиду нравились и физические нагрузки, и неизбежная после этого усталость. Он бывал настолько голоден, что мог съесть все, что положат ему на тарелку, не вникая, откуда это взялось и чем это раньше являлось. Он не только лелеял свои карьерные амбиции, но также испытывал удовлетворение от проделанной работы, приобретенных навыков, преодоленных трудностей. Он с радостью открывал в себе нового человека, мужчину, которым ему предстояло стать.

– Мистер Коллиар, – окликнул его лейтенант Хорнер. – Вы как… останетесь на палубе или спуститесь вниз?

Запрокинув голову, Коллиар вгляделся в паутину оснастки, еще различимую в сумерках, ища какой-либо предлог, дававший ему повод задержаться. Трое мальчишек находились во второй части вантов, продвигаясь к салингу бизань-мачты. Через несколько секунд Кент доберется до сигнальных флагов и снимет их. После чего все трое спустятся вниз, и можно будет покинуть палубу.

Кент меж тем достиг цели, проворно отвязал вымпела и, аккуратно сложив их, засунул за край жилета. А потом, поджидая двух других, прикрыл глаза, – Коллиар отчетливо видел это – откинулся навстречу ветру, полный безграничного восторга и застыл, похожий на резную фигуру на носу корабля.

Воздух в легких Коллиара сгустился, как перед штормом. Он весь обратился во внимание.

Ноги сами пришли в движение, переместив его к леерам, откуда открывался лучший обзор. Но смотреть было в общем-то не на что.

Мальчишке ничто не угрожало. Он крепко держался за лини, хотя его небольшие ладони с длинными тонкими пальцами не казались такими уж сильными. На этой вышине Кент держался уверенно и умело. Не имелось ни малейшего повода для тревоги. А также для того чувства, что терзало грудь Дэвида подобно обезумевшему медведю, рвущемуся на волю.

Вскоре все трое гардемаринов собрались у салинга, откуда Кент направил их вниз. Сам же он перескочил на стоячий такелаж и уже оттуда на одних руках съехал по бакштагу как заправский марсовой. И по всему было видно, что это доставило ему немалое удовольствие. Коллиар прекрасно помнил эту эйфорию, когда он и сам впервые покорял вершины мачт.

Однако Кент воспринял его внимание к нему как выражение неодобрения.

– Извините, сэр. – Погасив улыбку, мальчишка изобразил готовность к полному подчинению.

– Нет никакого греха в том, чтобы испытывать радость, мистер Кент. Хорошо проделанная работа доставляет немалое удовольствие. Так же, как и преодоление страха – с тем, чтобы он уже никогда не мешал исполнению обязанностей.

С лица мальчишки исчезла минутная напряженность, оно вновь оживилось.

– Так точно, сэр. Спасибо, мистер Коллиар. Но я не испытывал страха. Мне нравится наверху.

И тут же, словно решив, что сказал слишком много, он опустил голову, пряча лицо под полями шляпы. Прядка рыжих кентовских волос, выбившаяся из косички, скользнула ему на щеку. Быстрым движением пальцев Кент закинул ее обратно за ухо.

Этот жест, эта странная грация мальчишеской руки вызвали в Коллиаре новый импульс беспокойства.

Разрази его гром… Это всего лишь волосы, пусть и необычайно яркие, выбившиеся из такой же косички, как и у него самого. У двух других юнцов, представителей высшего общества, хвостики на затылке были покороче, в соответствии с модой. Юный же Кент выглядел настоящим моряком – таким же, как его братья, или мистер Хорнер, или же он сам. Так что ничего странного тут нет.

Но, несмотря на все старания, рассудок Дэвида не мог переубедить его интуицию. Какой-то момент от него определенно ускользал.

Кент выудил из-под жилетки снятые вымпелы и быстро скатал так, как и полагается, чтобы их можно было уложить обратно в сигнальные короба.

– Вот сигнальные флаги, сэр.

– Благодарю, мистер Кент, – кивнул Коллиар. – Мистер Хорнер, остаетесь за старшего. Когда вахта закончится, проведите эту троицу, – он бросил взгляд на Джеллико и Уэрта, которые еще продолжали спускаться, – по нижним палубам и вместе проверьте, все ли огни погашены. Затем отправьте их спать, чтобы они завтра были готовы к занятиям по математике и навигации.

Оставив палубу на попечение Хорнера, Коллиар отправился в офицерский отсек, где находилась его небольшая каюта. Сейчас ему в первую очередь требовался бокал вина, чтобы прогнать беспокойные мысли по поводу непостижимой странности Ричарда Кента.

– Может, стоит поставить стоп-анкер, пока не начался шторм?

Коллиар уже наполовину спустился по трапу, когда до него донеслись эти слова, произнесенные Кентом. Развернувшись, он стал подниматься обратно.

– Какой еще шторм? – В голосе Хорнера звучало пренебрежение, свойственное молодым офицерам в общении с гардемаринами. – Дождь давно закончился.

Кент ничего не сказал, но Коллиар видел, как его изогнувшаяся бровь ушла за край шляпы. Он устремил взгляд на юго-запад, в сторону Ла-Манша, и его ноздри шевельнулись, ловя дуновение легкого бриза.

Коллиар посмотрел туда же, но не заметил ничего особенного. Погода оставалась той же, что в течение всей второй половины дня. Дождевые тучи утянуло прочь, и свинцовое небо по мере приближения вечера медленно темнело. Однако Коллиар помнил, как Ричард принюхивался к потокам воздуха, будучи наверху. Кроме того, Дэвид немало пообщался с другими Кентами, чтобы пренебречь словами мальчишки.