Впервые за долгое время он почувствовал, как груз ответственности, давящий на плечи, немного полегчал. И это замечательно. После малообещающего начала направление течения в мозгах мальчишки, видимо, поменялось. И если удача не изменит, нынешний поход будет просто великолепным.

– Подъем, ребята, подъем! – прорезал ночную тишину зычный голос, сопровождаемый пронзительным свистом боцманской дудки. – Все наверх. Готовимся сниматься с якоря.

Салли и без того уже была на ногах с тех пор, как пробило пять склянок. Она пролежала без сна бо́льшую часть ночи, прислушиваясь к бушующему шторму. А также ожидая, что часовой окликнет приблизившуюся шлюпку, прибывшие поднимутся на борт и до нее донесется голос Дженкинса или даже самого Ричарда. Помимо прочего, кто-то из ее товарищей по кубрику постоянно храпел. Салли не могла определить, кто именно нарушал тишину, поскольку к ее довольно-таки позднему возвращению все уже лежали по койкам, а свет она зажигать не стала. Невозможность уснуть заставила ее еще раз обдумать разумность предпринятой затеи. Но, несмотря на недостаток сна, рассвет она встретила в достаточно бодром состоянии, и ей не терпелось покинуть кубрик, пока другие не очнулись.

Поднимаясь раньше остальных, она также могла, пользуясь темнотой, быстро переодеться. Кроме того, она предпочла подвесить свою койку в углу, рядом с дверью, ради обретения хотя бы частичной уединенности. А еще близость к выходу позволяла быстрее прочих подняться на палубу.

По пути к трапу навстречу ей выкатился Пинки, да благословит Господь его взъерошенную голову. В руках он держал кружку с какой-то горячей темной жидкостью, не похожей ни на кофе, ни на чай. Но чем бы это ни было, оно пришлось как нельзя кстати.

– Вот, выпейте, сэр, – предложил старик.

Салли сделала обжигающий глоток и лишь через несколько секунд смогла выдохнуть:

– Хо-о… Боже всевышний! Спасибо, Пинки.

– Завтрак для всех вас будет готов, когда мы двинемся к Ла-Маншу. Но если вы голодны, я могу принести вам хлеба и сыра. Вы ведь вчера и не ужинали. В следующий раз только скажите, и я приберегу вашу порцию.

– Спасибо, Пинки, сейчас мне ничего не надо. Хочу побыстрее подняться на палубу и войти в курс дела, прежде чем меня обнаружит зоркий глаз мистера Коллиара.

В самом деле, не следует давать ему повод лишний раз глядеть в ее сторону. Черт бы его побрал, но вчера он слишком уж пристально ее рассматривал. Впрочем, на этом корабле он ничего не оставляет без внимания. Так почему же она должна быть исключением?

– Насчет мистера Коллиара не беспокойтесь, он справедливый человек. Так же, как и капитан.

– Кстати, о справедливости, и учитывая твой рассказ… В моем сундучке полным-полно сушеных трав и всяких приправ, которые я хочу передать тебе. Для общего стола, не только для меня. Уверен, ты сумеешь употребить их так, чтобы у нас текли слюнки.

Слезящиеся глаза Пинки оживились.

– Конечно, мистер Кент, можете на меня положиться.

Салли сама приготовила эти травы для Ричарда, собрав их по большей части в огороде, и аккуратно упаковала в бумажные пакетики с предписанием делиться с другими гардемаринами. Помимо прочего, она надеялась, что таким образом ее не слишком общительный брат легче обзаведется друзьями. Ибо всякий, кто способен улучшить качество корабельной еды, вправе рассчитывать на расположение товарищей. Вообще она немало повозилась с Ричардом, инструктируя его, как себя вести. Но все это оказалось ненужным.

– Они практически свежие, собраны лишь несколько дней назад.

– Вы всегда и во всем имели хороший нюх. – Пинки явно порадовался возможности улучшить питание гардемаринов. – И я скажу вам еще раз, чтоб вы знали: для вас у меня всегда найдется что поесть, в любое время суток.

– Замечательно, Пинки. Благодарю тебя. Я знаю, что могу на тебя положиться. Так же, как и ты на меня. Наши трапезы получатся славными. А теперь пожелай мне удачи.

Салли сделала последний глоток по-прежнему обжигающего, но бодрящего напитка.

– Удачи, сэр, – пожелал старик.

И лишь после того, как тот растворился в темноте, Салли осознала, что именно она всегда отличалась хорошим нюхом. Но никак не Ричард.

Быть может, Пинки дает ей понять, что он прекрасно знает, кто именно оказался у него на попечении? Или же по причине старости в его воспоминаниях они с Ричардом слились воедино? Как бы это выяснить, не выдавая себя?

Ей наверняка будет чертовски нелегко – вести себя как Ричард и в то же время оставаться собой. В глубине души она, конечно, может оставаться прежней, но внешне придется уподобиться младшему брату. Или же стать его улучшенным вариантом, чем-то вроде Мэтью или Оуэна. А еще лучше подражать мальчишкам из кубрика с их угловатыми манерами и неуклюжей прыгающей походкой. Нужно изучить их привычки так же, как Салли изучила навигацию, паруса и такелаж. Она будет наблюдать за ними, имитируя их поведение, пока это не станет ее второй натурой.

И заняться этим следовало едва поднявшись на борт.

Оказавшись на верхней палубе, Салли поспешила на корму, откуда открывался наилучший вид на город и где можно было набрать полные легкие влажного морского воздуха. Разрази ее гром, она просто обожала этот густой соленый дух. Только здесь можно было досыта им надышаться, поскольку в Фалмуте даже океанский бриз быстро смешивался с запахами суши. А если забраться по вантам на самый верх, то там не будет ничего, кроме ветра. Спертый дух нижних палуб, запахи дуба, пеньки и смолы просто исчезнут. Воздух наверху напоен свободой, там Салли себя чувствует как дома.

Менее чем в миле от них сквозь сырую мглу прорисовывался Портсмут, серой громадой нависший над темной поверхностью гавани. Возможно, где-то там по-прежнему находится Ричард. И, быть может, он успел передумать и теперь пытается все исправить.

Да не допустят этого дьявол и святой Эльмо! Поскорей бы корабль вышел в пролив. Прежде чем ее разоблачат и высадят на берег.

– Увидели что-то интересное, мистер Кент?

Салли буквально подпрыгнула на месте, точно ошпаренная кошка, услышав голос мистера Коллиара – низкий, басовитый и в то же время какой-то текучий, словно вода прибоя, уходящая в песок. Черт бы ее побрал… Она, конечно же, очутилась здесь слишком поздно, чтобы избежать внимания первого лейтенанта. Он уже стоял здесь, у левого борта, непоколебимый как скала.

Глаза Коллиара лишь на мгновение задержались на ней, после чего он устремил взгляд вперед, вдоль всей протяженности корабля. И, не изменив позы, проговорил:

– Как вижу, вы выпорхнули самым первым.

– Доброе утро, мистер Коллиар, – поспешила поприветствовать его Салли.

Утро и в самом деле было замечательным – далеко на востоке уже проступила теплая желтая полоска. Отличный день для выхода в море и для начала новой жизни. При условии, что в самый последний момент не объявится Ричард.

Салли окинула взором гавань. Вроде бы все было в порядке. Лодки сновали вблизи причала, и ни на одной из них не выказывали намерения направиться в сторону «Дерзкого».

– Мистер Кент…

– Нет, сэр, ничего интересного я не увидел, – ответила Салли на его первый вопрос. Хотя в действительности ее интересовало многое, а в особенности он сам.

Коллиар не спеша подошел к ней. Настолько близко, что Салли пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо. Он навис над ней, подобно утесу, и его суровая красота одновременно и привлекала, и немного отпугивала. Было в мистере Коллиаре что-то неотразимо прямолинейное. Поношенная униформа свидетельствовала о его практичности, в первую очередь ему, без сомнения, был важен результат, а не внешняя видимость. Лицо было спокойным и открытым – годы, проведенные в море, словно отшлифовали его, обнажив суть, и оно стало полностью соответствовать характеру. В Коллиаре не было ничего излишнего и показного. Черные брови прямыми полосками залегли над глазами. Нос тоже был прямым, соразмерным лицу. Единственной лишней деталью казалась, пожалуй, лишь ямочка на подбородке, намекающая на некоторую внутреннюю мягкость.