- Полагаю, теперь мне придётся жениться на тебе.
Я, продолжая глупо улыбаться, замотала головой:
- Вообще-то, я не собираюсь выходить замуж.
- Учитывая, что я тебя скомпрометировал - это неизбежно, - наставительно сообщил Рауль.
Не удержавшись - рассмеялась:
- Ерунда. Я никогда не выйду замуж. Это решение принято давно и обсуждению не подлежит.
- Это потому, что я беден? - голос Рауля звучал ровно, лишь где-то в уголках глаз затаился настороженный холодок.
Я удивлённо захлопала ресницами:
- О чём ты? - мы перешли на "ты", даже не заметив этого.
- Тогда, на балу, когда я заговорил о том, что я хоть и герцог, но бедный, ты тут же убежала.
Прекрасно помню этот момент.
- Ну, да. Я опаздывала кое-куда, потому и внимания не обратила на твои слова. Бедный или богатый - не имеет значения, я не собираюсь вступать в брак. Когда стану совершеннолетней и получу право распоряжаться своей частью наследства, обзаведусь любовником, - мечтательно проговорила я.
Густые брови Рауля поползли вверх:
- Любовником? - переспросил он изумлённо. - Но во дворце... ты же сама... Ты спросила, не нужна ли мне невеста?
Я всплеснула руками:
- Ах, э-это... Я просто испугалась, что король определит мне кого-нибудь в мужья. В голову влезла мысль, что будь я помолвлена, этого можно бы избежать, вот и ляпнула... не подумав, - вспомнилось, как я сгорала тогда от стыда, и радовалась, что могу объяснить ситуацию.
- Любовник, значит? - задумчиво повторил Рауль.
- Да, - беззастенчиво ответила я, - какой-нибудь шевалье или капитан корабля.
- А я не подхожу? - обаятельно улыбнувшись, спросил герцог.
- Нет, - уверенно ответила я, а в груди что-то затрепыхалось, часто-часто.
Его светлость опешил.
- Это что же получается - я титулом не вышел? - несколько возмущённо спросил Рауль.
Моё неисправимо глупое сердечко омывали какие-то тёплые волны, от которых по всему телу растекалось блаженство. Я смотрела на этого человека, которого знала так мало, и который значил так много. Всё же мне хватило самообладания, чтобы ответить:
- Увы, - с притворным сожалением развела я руки, - герцог мне не подходит.
- Это почему же? - немного обиженно спросил Рауль.
- Видишь ли, Рауль, герцог - птица высокого полёта. К нему много требований, у него много обязанностей. Он всегда на виду. Да и в качестве жениха он довольно привлекательная кандидатура. Если я заведу себе такого фаворита, вокруг нас начнут плести интриги, меня начнут третировать, обзывать по- всякому. Да и в столице придётся торчать. Мне оно надо?.. Я лучше, скромненько, сойдусь с неприметным полюбовником, пусть и не богатым. Моих доходов нам хватит с лихвой... - последние слова заставили Рауля нахмуриться. Я наклонилась к нему, провела ладонью по его волосам, на которых повисли мельчайшие капельки воды. - Но... у тебя есть кое-что... и ради этого, я готова закрыть глаза на твой титул. Моё тело в твоей власти, - вот так, без смущения и девичьей стыдливости, откровенно предложила ему себя. - По крайней мере, пока не появится привыкание к действию мази, - болезненная тоска прозвучала в моих последних словах, я не сумела её утаить.
Рауль посмотрел, как всегда, задумчиво. Прикусив губу отвёл взгляд. Затем поднялся с колен, на которых до сих пор стоял передо мной, и отряхнулся (к счастью, высокие ботфорты защитили его от грязи). Опустившись рядом со мной на скамью, он вальяжно откинулся на спинку и закинул ногу на ногу. Ни дать ни взять - герцог отдыхает в кресле у камина.
Наверное, со стороны мы представляли собой странную парочку - сидели на скамейке, обдуваемые осенним холодным ветром, покрытые лёгкой изморосью и вели беседу...
- Значит, так у нас обстоят дела, - констатировал Рауль. - Что ж, полагаю, мне стоит поставить тебя в известность, что эта мазь не простая... - пауза. - Волшебная. Я ею пользуюсь, чтобы отрастить свои пальцы.
Это было страшно... страшно поверить что... А потом разочароваться.
- С её помощью мы и твоё колено вылечим. Окончательно и бесповоротно.
Он всё же сказал эти слова. Слова, от которых бурлящая во мне радость, сменилась тихим хрустальным счастьем. Таким тонким. Таким хрупким. Мне бы уберечь, не разбить...
- Кто ты? - шепотом спросила я, зачарованная словом "волшебная"
Он усмехнулся:
- Не волнуйся, я всего лишь племянник придворного мага, - бархатно-тёплые глаза стали холодно-печальными. - Давай коротенько расскажу тебе историю своей жизни. Отец женился на моей матери вопреки воле родителей. Они лишили его наследства, передав всё своему второму сыну, ставшему впоследствии главным чародеем королевства. Только титул забрать не смогли. Его наследуют по старшинству. Мой отец вскоре умер, оставив вдовой жену и сиротой маленького мальчика. Дядя немного помогал моей матери - ничего серьёзного, мы едва сводили концы с концами - и это дало ему возможность меня использовать. Мне поручали тайные миссии... деликатного свойства. Настолько сложные, что я не раз был на волосок от смерти, - Рауль рассеянно потирал левую ладонь, где пустые раструбы перчатки были чем-то заполнены, имитируя пальцы. - Моё последнее дело было действительно последним. Я уже ничего не должен дяде. Но перед нашим расставанием он попросил меня об услуге. Во дворце все готовились к балу, а ему пришлось срочно уехать на юг. Ему нужно было, чтобы я присмотрел за королевской семьёй. Дядя заподозрил что-то неладное, но что именно - понять не смог. И лишь когда заварилась вся эта каша с принцем, разобрался что к чему, - он улыбнулся каким-то своим мыслям. - Ну, - обернувшись ко мне, спросил его светлость, - так ты мне расскажешь, что на самом деле произошло на балу?
Я чувствовала себя немного неловко от того, что так подвела его дядю, но всё же ничего не утаив, описала события того вечера.
- Никогда не думала, что Изабелла способна на такое, - обида всколыхнулась вновь, хотя я и твердила себе, что всё это уже неважно.
Рауль положил свою правую ладонь на мою левую.
- Это не она, поверь мне, - мягко сказал он. - Пиявки из Новостного листа исказили всё, как им свойственно.
- Они не могли знать, что Изабеллу за глаза называют Золушкой, - не согласилась я.
- Но это знала Изабелла, - возразили мне, - и по простоте своей душевной поделилась с людьми, которые так трепетно её выспрашивали и так чутко слушали, - саркастические нотки в голосе показывали его истинное отношение к "трепетности" и "чуткости" хроникёров.
- Ты думаешь, это не она нас такими выставила? - с надеждой спросила я.
