Тщательно пошаркав туфлями о половичок, брошенный в вестибюле перед дверью, девочка свернула в коридор и направилась в конец его, посматривая на расположенные справа и слева двери. Классы, классы — 1-й «Б», 2-й «А», 4-й «В»… А вот и дверь с табличкой, на которой написано: «Директор». Женя остановилась. Перевела дыхание. Сердце стучало часто-часто, будто ходики, к цепочке которых подвесили дополнительную гирю. Как все-таки это страшно — войти к директору одной, без мамы… Наверное, страшнее, чем в темный таинственный бор…

Но не отступать же… Она, наверное, расплакалась бы от обиды на себя, если бы вернулась сейчас домой ни с чем.

Осторожно нажала на ручку двери, дверь приоткрылась. Женя заглянула внутрь. Слева за большим столом сидел мужчина и что-то быстро писал. Не слыша своего голоса, Женя спросила:

— Можно?

— Войдите, — сказал директор, но своего занятия не бросил.

Женя подошла к столу.

Директор отложил ручку и поднял взгляд куда-то поверх Жениной головы. Потом опустил его и увидел перед собою девочку со вздернутым носом и большущими серо-голубыми глазами. Некоторое время директор озадаченно молчал, затем спросил:

— Ты кто такая?

— Я Женя Руднева.

— Очень рад, — скучным голосом сказал директор. — Какое же у тебя ко мне дело, Женя Руднева?

— Мы переехали сюда из Бердянска, и я пришла учиться. В третий класс.

Директор взял ручку, словно хотел записать Женины слова, но тотчас положил ее и сказал:

— А ты не ошибаешься? Может быть, тебе нужно в первый?

— Нет, — упрямо возразила Женя, и бровки ее чуть сдвинулись. — В Бердянске я училась в третьем классе.

— Ну, хорошо, — пошел на попятную директор. — А почему ты пришла одна, без родителей? Есть у тебя папа-мама?

— Есть. Но папа на работе, а мама ушла на базар.

Директор опять взял ручку, стукнул тыльным ее концом по столу и сказал:

— Тэк-с.

В это время дверь распахнулась и в кабинет, запыхавшись, влетела Женина мама Анна Михайловна.

— Извините, ради бога, — торопливо заговорила она, приложив руку к груди и просительно улыбаясь. — Женя у вас… А я-то с ног сбилась… Лес обегала… Спасибо, соседка встретилась, сказала, что видела ее у школы… — Анна Михайловна взяла дочь за руку, точно опасаясь, что она исчезнет. — Еще раз, пожалуйста, извините! Очень она у нас самостоятельная…

— Это неплохо.

Директор улыбнулся, предложил Анне Михайловне сесть и начал расспрашивать ее о том, где, как, в каком классе Женя училась.

Потом, когда прозвенел звонок на перемену, директор представил Женю учительнице, та отвела ее в третий класс, указала место на третьей парте справа.

Так стала Женя ученицей Салтыковской неполной средней школы.

В натуре Жени было заложено неистребимое любопытство к миру, к природе, к окружающей жизни. Когда ходили всем классом на экскурсии в лес или в парк, у нее глаза разбегались от обилия впечатлений. Ее интересовали и травы, и деревья, и камни, и плавающие в пруду жуки, птицы… Не всегда учительница находила ответы на многочисленные ее вопросы, и тогда Женю охватывало странное беспокойство. Ее угнетала мысль, что она так и не узнает, почему осенью желтеет листва, откуда взялись камни и почему они разные по цвету, почему дует ветер, и притом то в одну, то в другую сторону, почему на небе луна, солнце, звезды и что они такое…

Женя читала запоем, читала до того, что нередко приходила в школу с воспаленными веками. И все же разум требовал большего…

В школьной библиотеке, куда Женя записалась на следующий же день после поступления в Салтыковскую школу, она попросила дать ей книгу о солнце, луне и звездах. Но такой книги в библиотеке не нашлось. Тогда Женя высказала свое желание учительнице А. М. Максимовой. У той нашелся атлас звездного неба. В нем были только иллюстрации с надписями. Но для Жени атлас стал надолго настольной книгой. Целые вечера просиживала она над ним. Фотографии солнца, лунных кратеров, звездных туманностей, планет, метеоритов возбуждали ее фантазию. Она представляла себя ступающей на твердь Марса, изрезанную каналами. По каналам плыли причудливые суда с марсианами. А на Венере, расположенной к солнцу ближе, чем Земля, она путешествовала по жарким тропическим лесам с гигантскими деревьями, вступала в борьбу с огромными чудовищами… Или вдруг, в результате аварии космического корабля, оказывалась выброшенной на маленький астероид, лишенная воды и пищи, подобно Робинзону, чудом находила и то и другое и долгие годы путешествовала по необъятным просторам Вселенной.

Училась Женя хорошо. Но в классе были и неуспевающие и просто лентяи. Девочке казалось, что все они нуждаются в ее участии. И когда какой-нибудь лентяй отказывался от ее помощи («Не хочу, чтобы меня учила девчонка!»), на глаза ее навертывались слезы, она готова была расплакаться. Зато сколько радости доставляло ей желание неуспевающего одноклассника принять ее помощь.

На одной из предпоследних парт сидела девочка Лиза. Она была высокая, на голову выше Жени, рыженькая и с конопушками на лице. Женя ее побаивалась, потому что Лиза отчаянно дралась на переменах с мальчишками, которые дали ей коровью кличку «Рыжуха». По арифметике Лиза училась на «неуды», слегка разбавленные «удами», — не давались ей задачи, да и таблицу умножения знала она с пятого на десятое. Она почему-то считала, что если пятью пять — двадцать пять, а шестью шесть — тридцать шесть, то семью семь будет сорок семь, а восемью восемь — пятьдесят восемь.

Когда Лиза отвечала у доски, почти весь класс смеялся, а Жене было жалко эту нескладную, голенастую девочку, и она смотрела на нее страдальческими глазами. После одного из таких «спектаклей» Женя не выдержала, подошла на перемене к Лизе и предложила:

— Давай останемся после уроков, я научу тебя решать задачи и таблицу умножения повторим.

Лиза согласилась.

На большой перемене Женя развернула было бутерброды, принесенные из дому, но есть раздумала — пригодятся на «после уроков».

Когда прозвенел последний звонок и класс опустел, девочки уселись рядом на парту. Женя раскрыла учебник и велела своей подопечной дважды перечитать таблицу умножения. Последовавшие затем вопросы показали, что Лиза осталась при своем убеждении: семью семь — сорок семь, восемью восемь — пятьдесят восемь и т. п.

— Да посмотри же в таблицу! — нетерпеливо ткнула Женя пальцем в нужную строчку. — Вот ведь: семью семь — сорок девять.

— А почему же шестью шесть — тридцать шесть? — невинно взирая сверху вниз на маленькую «учительницу», возразила Рыжуха.

Женя совсем растерялась.

— Значит, ты думаешь, что таблица умножения составлена неправильно?

— Может, и правильно, — пожала плечами Лиза. — Только почему же тогда шестью шесть — тридцать шесть, а семью семь — сорок девять? Непонятно.

«И правда — почему? — подумала вдруг Женя. — Почему она должна верить? Надо ей доказать — вот что».

— Ну, ладно, — сказала она со вздохом. — Что такое семью семь? Это значит цифру семь надо взять семь раз. Так? Семь раз сложить друг с другом. Вот, смотри.

На листе тетрадки Женя написала столбик из семи семерок, между цифрами поставила знак «плюс» и подвела под столбиком черту. Сказала:

— Теперь сложи сама.

Лиза начала складывать вслух: «Семь да семь — четырнадцать, четырнадцать да семь — двадцать один…» Результат получился для нее совершенно неожиданный — сорок девять.

— Ой, смотри-ка, Женя, и правда… — впервые за весь урок улыбнулась Рыжуха.

— Вот видишь! — торжествующе воскликнула маленькая наставница. — Теперь восемь раз сложи цифру восемь.

Дальше дело пошло как по маслу. Когда с таблицей умножения было улажено, Женя достала бутерброды, и девочки с аппетитом поели. Потом взялись за задачи. После того как решили первую, Лиза запротестовала: уже поздно, на улице темнеет, она устала и пора домой… Но Женя только-только вошла во вкус и принялась убеждать ее позаниматься еще. Неужели она хочет, чтобы и дальше над нею смеялись? Неужели она хочет остаться на второй год? И наконец, если она будет хорошо учиться, мальчишки не посмеют больше называть ее Рыжухой.