— Почему вы не ладили с Дино?

— Меня злило, что он всегда поступает правильно. Я далеко не сразу понял, что поступать так, как надо, порой гораздо сложнее, чем искать обходные пути.

— А что с Бьянкой? Она давно не приезжала.

Джулио усмехнулся.

— Похоже, у нее дрянной муж, но едва ли кто-то сможет вырвать ее из его рук. К несчастью, закон на его стороне.

— Он мне сразу не понравился. Надо подумать, как ей помочь.

Вскоре к ним присоединился Леон, которому не терпелось продолжить разговор об императоре. Было за полночь, а отец и сыновья все сидели и рассуждали о будущем Франции и своего великого земляка. Сандра то и дело появлялась на крыльце, однако Леон всякий раз отправлял ее в дом. В конце концов, женщинам пришлось лечь спать без своих мужей. А те продолжали разговор о том, кто в дни испытаний и горя сумел проявить мужество и твердость духа, свойственные настоящему корсиканцу.

Весной 1815 года опальный император бежал с Эльбы во главе отряда около тысячи человек и устремился в сторону Парижа. Монархия Бурбонов рухнула, не успев вновь укрепиться, король бежал за границу, туда же были изгнаны эмигранты, возвратившиеся во Францию после того, как Наполеон отрекся от престола. Однако летом того же года в сражении при Ватерлоо французская армия, которой командовал император, была наголову разбита английскими и прусскими войсками, после чего Наполеон сдался англичанам, подписал повторное отречение и был сослан на далекий остров Святой Елены.

В стране наступила неразбериха. Насилие оккупантов смешалось с погромами террористов из числа вернувшихся на родину аристократов и правительственными арестами по малейшему подозрению в республиканских настроениях или симпатии к Наполеону. Чиновники затаились, опасаясь увольнений, а торговцы — грабежей: многие конторы, предприятия и лавки были закрыты.

В один из вечеров, последовавших за этими событиями, чета Маркато ужинала дома в полнейшем одиночестве, что случалось нечасто: салон Бьянки был открыт круглый год, и влиятельные люди Тулона давно протоптали к нему дорожку.

В присутствии супруги Винсенте не стремился разыгрывать из себя радушного хозяина, он был мрачен и то и дело ворчал:

— Теперь неизвестно, на кого надеяться и кому доверять. Сегодня человек богат, влиятелен и полезен, а завтра его вышвыривают на улицу, и он приходит к тебе с протянутой рукой. Похоже, скоро придется обращаться за помощью к бандитам, к тем, кто чувствует себя в своей тарелке при любом режиме.

Бьянка склонилась над серебряными приборами, делая вид, что ест. Она была рада немного отдохнуть от шумных сборищ, лицемерных речей и улыбок и сомнительных комплиментов. Перед ужином она украдкой вытащила из буфета бутылку коньяка и сделала несколько больших глотков.

Накануне очередного приема в своем салоне Бьянка нередко выпивала пару-тройку бокалов шампанского, после чего ее слова сыпались бисером, а смех звенел, как серебряный колокольчик. Так было, пока однажды Винсенте не заметил этого и не надавал жене пощечин.

— Возможно, нам стоит вернуться на Корсику? — спросила Бьянка.

У нее мелькнула спасительная мысль, что там она будет ближе к родным, особенно к Джулио, который женился на Кармине. Если она пожалуется брату, он сможет ее защитить.

Винсенте прочитал ее мысли.

— И стать гостями в собственном доме? Когда мой человек в последний раз побывал в Аяччо, твой одноногий брат наговорил ему кучу гадостей. Подумать только, я дал этой парочке работу, а они еще смеют качать права! А все потому, что твоего никчемного братца угораздило жениться на этой шлюхе, да еще и умудриться сделать ей ребенка. Правда, не хватило силенок, и получилась девчонка.

— Мальчик уже есть. Орландо — сын Джулио.

Винсенте застыл, не донеся вилку до рта. Его черные глаза горели, как адские уголья.

— Что ты сказала?!

Бьянка не на шутку испугалась, но постаралась сохранить спокойствие.

— То, что ты слышал.

— С чего ты это взяла?

— Эта девушка была нашей служанкой и в юности согрешила с моим братом, а моя мать выгнала ее из дома. Джулио долгое время не знал, что Кармина родила от него сына. Она сама мне рассказывала.

Винсенте отшвырнул вилку и нож, и они жалобно звякнули о тарелку.

— Почему я услышал об этом только сейчас?

Бьянка сжалась.

— Я не подозревала, что это так важно для тебя.

Винсенте поднялся из-за стола. Его губы подергивались от гнева, а темные глаза метали молнии.

— Я вышвырну эту парочку вон вместе с их щенками, а дом продам! Пусть твой безногий брат попробует содержать семью на жалкую пенсию, которую ему выделил обожаемый корсиканцами император!

Отчаяние и выпитый коньяк придали Бьянке смелости, и она сказала:

— Не советую тебе связываться с Джулио — он может быть очень злым.

— Я тоже, — заявил Винсенте и схватил Бьянку за грудь, больно выворачивая кожу, а потом намотал на руку ее искусно причесанные длинные волосы. — Знаешь ли ты, что я держал эту шлюху у себя в доме лишь потому, что все эти годы она лгала, будто родила Орландо от меня!

Бьянка сказала то, что не решалась сказать на протяжении восьми лет этого безрадостного брака:

— Разведись со мной, Винсенте! Я никогда не рожу тебе наследника!

— Нет, не разведусь. Корсиканских супругов разлучает только смерть. Пусть ты не рожаешь, но ты все еще красива, а это приносит пользу. Я вложил в тебя немало средств; если я дам тебе свободу, ты тут же бросишься искать себе нового мужа, который едва ли возместит мне расходы!

— У тебя без того много денег.

— Много денег никогда не бывает, — заявил он и поволок Бьянку в спальню.

Через час она вышла оттуда, слегка пошатываясь, и остановилась, окинув взглядом опустевшую столовую. Винсенте спал. Затуманенный взор Бьянки натолкнулся на камин, имитировавший форму античного надгробия, и она подумала, что у нее нет иного способа получить свободу, кроме как умереть.

Бьянка подошла к буфету, достала бутылку и сделала несколько жадных глотков. Потом подошла к окну. Тулон был портовым городом, работа в гавани кипела круглые сутки; даже ночью было слышно, как в жестяном нутре бьется равнодушное механическое сердце.

Ей не нравилось здешнее море, скованное камнем. Она изредка ходила на пристань из-за слепого гитариста, который иногда там играл. Она слушала его, и ей казалось, что ее печаль сплетается с грустными переливами гитары. Бьянка всегда подавала музыканту монету.

Повинуясь внезапному порыву, она спустилась в кухню, где Фелиса еще мыла посуду. Та обернулась и скользнула глазами по лицу Бьянки, взгляд которой был подернут мутной пеленой.

— Я хотела ему изменить с кем-нибудь из гостей, просто назло, но потом подумала: у этих мужчин есть жены, дети; они натешатся мной и бросят, как вещь. Скажи, Фелиса, отчего умерла первая супруга Винсенте?

Кухарка вытерла руки и опустилась на соседний стул.

— Темная история. Синьора Мария долго болела. Одно могу сказать: господин поднимал на бедняжку руку, — ответила она и заметила: — Вы выглядите усталой. Почему бы вам не навестить родителей?

— Он не отпускает. Говорит, салон не должен пустовать. Наверное, он боится, что я не вернусь.

— Такое возможно?

Бьянка нервно передернула плечом.

— Нет. Я никогда не сделаю отца заложником своих отношений с мужем. Винсенте недаром сказал: «Тот, у кого много денег, способен причинить большие неприятности».

— А ваши братья? Один из них теперь живет в Аяччо.

— Ему я тоже не стану жаловаться. Винсенте не раз грозил, что выгонит Джулио на улицу. Брат пострадал на войне и не сможет работать, как другие мужчины, а на пенсию с семьей не прожить.

— Если вы будете постоянно думать о других, вам будет сложно найти выход, — заметила кухарка.

— Мне кажется, я никогда не найду выхода, — сказала Бьянка, подняла на Фелису полные слез глаза и добавила: — Возможно, его просто нет?