Одна смутная догадка возникла в мозгу Веклемишева. Операция захвата могла быть задумана с банальной целью завладения чем-то, что находится на борту «Боинга». Этим «чем-то» могли быть деньги, драгоценности или документы, перевозимые кем-то из пассажиров салона первого класса. Угонщики расстреляли владельца груза или курьера, завладели искомым, но акция пошла наперекосяк. Вмешался случай или просто подвела излишняя самоуверенность исполнителей. Дело обычное, если подготовкой занимаются дилетанты, возомнившие себя профессионалами.

Все версии имели право на существование. Вот только сейчас на первый план выходило не понимание смысла захвата лайнера, а банальное желание выжить. Вадим, озабоченный не менее, чем угонщики, высматривал со своего предпоследнего ряда, не явится ли им спасение в образе пилота, затерявшегося среди пассажиров, способного посадить «Боинг».

Чуда не происходило, а вот смятение народа стало заметно усиливаться, грозя перерасти в панику. Доносились рыдания в голос, люди уже не замирали в креслах от страха перед угонщиками. Было видно, как ходили над спинками головы пассажиров. Вадим под общее волнение аккуратно повернулся и бросил быстрый взгляд на «европейца». Секунды хватило, чтобы заметить крайнюю злость и, одновременно, растерянность, исказившие и без того не слишком привлекательную физиономию террориста-альбиноса.

Веклемишев перевел взгляд на пожилого. В отличие от своего подельника, «турист» эмоции держал при себе. По его лицу невозможно было ничего прочитать. Сложив на груди руки, так что дуло пистолета, увенчанное глушителем, едва не касалось щеки, угонщик задумчиво наблюдал за пассажирами. Взгляд его рассеянно, словно бы нехотя, бродил по рядам. Но вот пожилой кисло скривился, посмотрел на европейца и кивнул, видимо, давая команду на наведение порядка.

Тот не заставил себя ждать. Сорвавшись с места, он двинулся по проходу, нещадно колотя рукоятью пистолета – по головам, по рукам пассажиров, которыми они прикрывались от ударов.

– Молчать! Молчать, свиньи! Молчать! – словно заведенный, на каждом шагу, на каждом ударе повторял альбинос.

Проведенная воспитательная работа хотя и не сразу, но дала результаты. Относительный порядок был наведен. Пассажиры застыли в креслах, плач и причитания утихли.

– Я еще раз повторяю вопрос, – громко отчеканил пожилой. – Есть среди вас тот, кто может посадить этот самолет?

Молчание было ответом угонщику. Веклемишеву на мгновение показалось все происходящее сном, горячечным бредом его воспаленного бездельем сознания. Он просто заснул после взлета, и ему привиделся этот захват, в сюжет которого Вадим включил пожилую пару туристов, отложившуюся в его памяти, «европейца», мелькнувшего перед глазами при посадке в Майами, проследовавших в первый класс примечательную брюнетку со своими телохранителями… Вот сейчас он откроет глаза, сбросит с себя тягучую дрему – и данное безобразие сразу прекратится.

Увы, это было не сном, а явью. Можно было сколь душе угодно открывать и закрывать глаза, окружающая картина не менялась. Вадим неожиданно ощутил беспомощность перед обстоятельствами. Он часто смотрел в лицо смерти, и это было неотъемлемой частью его профессии. Только всегда он знал, ради чего идет на риск и меру этого риска. А сейчас Вадим чувствовал себя бестолковым бараном, которого ведут на заклание – подобное ощущение для него было непривычным и мерзким.

Неожиданно пришло холодное понимание действительности. Уже не взглядом стороннего наблюдателя Веклемишев посмотрел по сторонам. Ситуация складывалась пиковая. Рояля в кустах в виде бравого летчика не наблюдалось. Пассажиры после экзекуции приутихли. Вот только насколько хватит терпения у людей, предвидеть было невозможно. Кто-то один запросто мог сорваться на истерику и спровоцировать у пассажиров панику. А это смерти подобно на летящем на огромной высоте лайнере. Никакой автопилот не справится с безумием толпы. Потом спецы будут головы ломать, пытаясь разобраться в записях черного ящика. Летели, летели и вдруг бац, центровку потеряли и камнем вниз…

Мозг Викинга с бешеной скоростью просчитывал варианты дальнейшего развития событий. Странно, но почему-то все они сводились к одному. Что там в старом сериале кричал Павка Корчагин: «Смены не будет. Но мы-то здесь!» Перспектива грохнуться с двенадцатикилометровой высоты не прельщала. Был еще малый шанс побарахтаться и, возможно, выплыть, и его надо было использовать. Пан или пропал?

Вадим вскинул руку над головой. Это движение сразу поймал глазами пожилой. После секундной паузы он кивнул «европейцу»-альбиносу. Кивок получился не быстрый, с явно выраженным недоверием. Это понял рыжий угонщик, не ускользнуло сомнение «туриста» и от Веклемишева.

«Европеец», не сводя глаз с Вадима, приблизился к их ряду. Выбросив руку над головой съежившейся от страха стюардессы, он упер ствол «кольта» в голову Веклемишева.

– Ты пилот? Ты можешь посадить наш самолет? Ты летал на «Боингах»? – выдал очередь из вопросов альбинос.

– Я не пилот, – спокойно ответил Вадим, глядя прямо перед собой. – Но я проходил начальную летную подготовку. Правда, летал только на легких самолетах.

– И ты думаешь, что справишься с этой громадой? – перебил его «европеец». – После «Сессны»…

– У вас есть другой летчик? – криво усмехнулся Веклемишев. – Тогда прошу прощения, что отнял ваше драгоценное время.

– Откуда ты взялся, герой? – повысил голос угонщик. – Отвечай быстро и не вздумай врать, иначе я вышибу твои мозги.

– Я русский, лечу в Асунсьон работать в российском торговом представительстве, – выдал Вадим заранее продуманный ответ.

Его слова повергли угонщика в глубокое раздумье. Судя по выражению лица «европейца», русские в этих широтах проходили по разряду экзотики. Похоже, он не был готов к подобному повороту событий. Вадим примерно представлял ход мыслей террористов. Естественно, парни ждут подвоха. Международные рейсы, как правило, сопровождают маршалы – представители службы безопасности авиакомпании. Такой секьюрити, вероятно, затерялся среди пассажиров. Развязать активные действия ему возможности пока не представлялось. А вот если уйти хотя бы из-под одного дула и от глаз латиноса-бомбиста, появится шанс для поэтапной нейтрализации террористов. Поэтому недоверие к добровольцу было делом естественным. Альбинос, готовый к провокации, растерялся от того, что перед ним русский, который на роль подсадной утки явно не тянет.

– Покажи документы, – потребовал «европеец».

Вадим аккуратно, без резких движений, достал из внутреннего кармана пиджака паспорт и протянул его угонщику. Тот убрал ствол пистолета от виска Веклемишева и взял в руки документ. Открыв корочки, он перевернул страницы, пробежал глазами по записям, коротко глянул на Вадима, сравнивая фотографию с реальным обликом владельца, закрыл паспорт и сунул его себе в карман.

– Поднимайся! – коротко бросил ему «европеец» и отступил на шаг назад.

Он повернулся к пожилому и кивнул ему, видимо сигнализируя, что ситуация под контролем.

– Шагай вперед! – скомандовал угонщик и последовал за ним.

Вадим шел по проходу, чувствуя на себе взгляды пассажиров. Он был их единственной надеждой. Вот только у него не было уверенности, что эти надежды оправдаются. Уж слишком многое он брал на себя.

«Европеец» остался в салоне, заняв место пожилого рядом с бомбистом-латиносом. Вадим по команде «туриста» прошел за занавеску. Короткий переход с дверью, ведущей в туалет, остался позади. Открывшийся живописный пейзаж салона первого класса «радовал» реализмом. Два трупа, в которых Веклемишев признал телохранителей брюнетки, покоились рядышком в креслах последнего ряда. Похоже, они не успели совершить ничего героического. Одного убили выстрелом в затылок, у другого входное отверстие пули зияло на виске. Сработано было качественно.

Через проход от убитых секьюрити на разложенном кресле лежал раненый стюард. Он находился без сознания. Одежда и наспех наложенные повязки пропитались кровью. Напарница пожилого сидела напротив. Их взгляды встретились. Женщина безнадежно покачала головой.