Вадим решил не торопить события и выдержать паузу. Вернее – поддержать ту, что выдерживает Салтыков. Чтобы Сергей собрался с мыслями и наконец выдал на-гора то, что хотел выдать. Положив в чашку ложку кофе и столько же сахара, Вадим залил их кипятком и, не торопясь, стал размешивать. Отхлебнув глоток, он поднял глаза на Сергея.

– Ну и что вы имеете мне сообщить? – решив, что пауза по времени состоялась, спросил Вадим. – Я не ошибаюсь, что услышу нечто неприятное в свой адрес?

– Ну это с какой точки зрения посмотреть, – пожал плечами Салтыков, не поднимая глаз от стола. – Дело-то оно такое…

– Вот как? – заинтересованно спросил Вадим. – Очень даже интересно, какое «такое»?

– Ну ты, конечно, в курсе, что в прошлом году состоялась юбилейная сессия Организации Объединенных Наций, – наконец поднял на Викинга глаза Сергей.

– Естественно, помню, – кивнул Вадим. – Они там резолюцию по терроризму приняли. Долго мусолили, а потом выдали что-то донельзя аморфное… Нам еще долго после этого полоскали мозги, что следует «повысить усилия и усилить старания» в борьбе с гидрой международного террора.

– Вот и я как раз об этом, – согласился Сергей. – На основании той резолюции после консультаций на высшем уровне принято решение создать региональные координационные центры по борьбе с терроризмом. Чтобы объединить силы, создать мощный информационный блок…

– И поставить очередную галочку в отчетах, – закончил за Салтыкова Вадим и отхлебнул кофе. – Решили родить еще одну синекуру при ООН. Посадят бездельников протирать штаны при очень приличной зарплате и никакой работе. Отчаянная борьба с террористами с помощью компьютеров, факсов и ксероксов. Строчит факсометчик за баксов кусочек!

– Ты, мне кажется, не прав, – возразил Сергей. – Дело серьезное, я считаю, нужное…

Веклемишеву в голосе Мао послышалась явная нарочитость. Он еще толком не понимал, о чем идет речь, однако некоторые подозрения уже закрались в его душу. Вадим отставил чашку и воззрился на Салтыкова.

– Что ты там сказал про нужное дело? – зловеще вопросил он. – Если можно, поконкретнее.

Однако конкретности от Мао Вадим немедленно добиться не сумел, потому что дверь в кабинет резко распахнулась, и на пороге появился Олег Петрович, которого многие поколения «отдельцев» называли не иначе как «Дед». Он был создателем Отдела и многие годы его руководителем. Службу Дед начинал еще при Судоплатове. И та ранняя школа была всем школам школа. Таких «волкодавов» и «скорохватов» не имела ни одна контрразведка мира. Но главной своей заслугой генерал Волович считал не то, что он создал по-настоящему уникальное боевое подразделение, а то, что смог сохранить Отдел в годы бардака и развала девяностых.

Для Деда не было авторитетов. Он уважал в людях лишь одно качество: профессионализм. И никогда не сдавал своих. Несмотря на взрывной характер Олега Петровича, его ценили в Службе и держали на должности, насколько это было возможно, правдами и неправдами продляя контракт. Однако когда календарная выслуга генерал-майора перевалила за пятьдесят лет, начальники развели руками и отправили ветерана на заслуженную пенсию. Вот только заслуженно отдыхать Дед не привык, да и терять его опыт и знания резона не было. Присвоили ему по увольнению из «рядов» звание генерал-лейтенанта и пробили с великим трудом место в Главной инспекции, куда не каждого генерала армии допускали. А уже после такой рокировки назначили советником при начальнике Отдела.

– Это что за хрень?! – негромко, но свирепо вопросил Олег Петрович, застыв на пороге кабинета. – Боевого офицера – в штафирки!

Вадим, еще сам толком не разобравшийся в ситуации, промолчал. Он только вскочил с дивана и застыл по стойке «смирно», чувствуя, как мурашки пробежали по спине. Дало о себе знать ощущение летехи, который явился пред грозные очи Деда много лет назад. А Олег Петрович, похоже, был рассержен не на шутку. И его бывшие подчиненные знали, что в таком состоянии он пленных не берет.

Салтыков также поднялся из кресла. Правда, во фрунт Мао не вытянулся, но очи виновато к столу опустил.

– Сдали парня с потрохами! – констатировал Дед, сверля глазами Мао. – И тридцати сребреников не попросили. Сопли распустили!

– Олег Петрович! – поморщился Салтыков. – Ну зачем вы так?

– Что, Олег Петрович?! – еще больше разъярился Дед. – У тебя много таких специалистов? Он, считай, лучший из вас, балбесов! Таких, как Веклемишев, по пальцам на одной руке пересчитать можно. И не в вашей богадельне, а на шарике, который земным кличут.

– В нашей… – негромко сказал Мао.

– Что «в нашей»? – не понял его Дед.

– В нашей богадельне, – скромно уточнил Салтыков.

– Нет, в вашей! – рявкнул Дед. – Когда я был…

Олег Петрович недоговорил и перевел взгляд на Вадима.

– А ты небось, бездельник, рад на курорты от работы улизнуть? Брюхо погреть в риодежанейрах… По глазам вижу, что рад, – злорадно усмехнулся Олег Петрович и кивнул в сторону Мао. – Сговорились с дружком. Местечко насидишь и его к себе перетянешь под пальмы. Сладкая парочка!

– Я сделал все, что смог, – твердо сказал Салтыков. – Но мои доводы в расчет не взяли. Сказали, что решение принято на самом высоком уровне. Да и вы сами, Олег Петрович, ничего же не смогли изменить. Я в курсе…

Дед после этих слов как-то сразу сник. Он вяло пожал плечами и, отвернувшись, откашлялся в кулак. Вадим ослабил левую ногу и принял стойку «вольно». Гроза прошла. Но настроение от этого не улучшилось. Его догадки стали обретать явь.

– Что, доложила разведка? – укоризненно спросил Дед, усевшись на стул у окна как раз напротив Вадима. – Бился я за Вадика, да без толку. Наводка на него пришла, потому и решение приняли. Говорят, чуть ли не от Генсека ООН запрос прислали. Видимо, срисовали его в Сьерра-Марино и взяли на карандаш.

– А уж какие я убойные доводы приводил, – сокрушенно покачал головой Салтыков, поддерживая Деда. – Рубаху рвал и в падучей бился. Да все понапрасну. Сказали «люминево», и точка.

– А я! Тоже, – повысил было голос Олег Петрович, но тут же снизил тон и безнадежно колыхнул рукой, – пытался…

Что такое «тоже», Вадим примерно мог представить и совсем не завидовал тем, кто пережил цунами в образе разгневанного Деда. Он усмехнулся про себя, но легкомысленный настрой спал так же быстро, как и пришел. И что-то очень поганенькое зашевелилось внутри от предчувствий. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что речь идет о нем, и даже догадаться, о чем именно.

– Может, мне кто объяснит, что к чему? – прервал Вадим очередную паузу, которую взяли Мао и Олег Петрович. – Любопытно, понимаешь… А то складывается впечатление, что меня без меня женят.

Дед задумчиво воззрился на Веклемишева. Потом перевел взгляд на Мао.

– А ты что, еще не сказал ему? – удивленно поднял брови Олег Петрович.

– Начал было, да тут вы пришли, – сообщил Сергей.

Оба начальника, бывший и настоящий, тоскливо уставились на Веклемишева.

– В общем, забирают тебя, Викинг, из Отдела, – со вздохом сообщил ему Салтыков. – Переводят на другую работу. В один из координационных центров по борьбе с терроризмом, который создают согласно резолюции ООН.

– Штаны протирать и по бен Ладену из ксерокса строчить, – припомнил свои слова Вадим. – Славненько! И моего согласия никто не спросил. А главное, все обо всем в курсе, один я, как рогатый муж, последним узнаю.

– Меня вчера, в воскресенье, после обеда выдернули в Службу к первому заместителю и с ходу обухом по голове, – уныло сообщил Сергей. – Я бился, как мог, но там, – он ткнул пальцем в потолок, – решение уже приняли. Олега Петровича сразу подключил, но и он, как видишь… А тебя просто не стали в выходной зря тревожить, нервы мотать.

– Аргументами забили, змеи подколодные, – сокрушенно сказал Дед. – Что ты, мол, уже и из возраста вышел, чтобы с автоматом по джунглям бегать. И под прикрытием тебе уже не работать, так как засветился ты капитально за бугром. Да еще и эта эпопея с амнезией и суперчемпионством в боях без правил…