— Тщательно ли вы искали в его бумагах?

— В каждом уголке. Нет никаких указаний на его изобретение. Я три раза был в его квартире. Каждый клочок бумаги был перевернут и изучен.

— Вы сами искали… Предоставьте искать нашей полиции. Она, может быть, сделает это лучше… Теперь перейдем ко второму пункту нашей беседы. Кто захватил Р.Ф.С.I?

— Я сказал бы английские агенты, если бы я не…

— Если бы вы не…

— Если бы, после событий этого утра, я не должен был опасаться, что Сильвестр Бурсфельд один или с соучастниками летит на самом быстром нашем аэроплане в Швецию или Тибет.

— Один — ни в коем случае! Участники? Кто они?

— Я этого не знаю… до сих пор. Один из этих участников безусловно свидетель Вильямс, о третьем, управлявшем автомобилем, мы знаем только, что он смуглый…

— Можно предположить, что эти трое не будут расставаться. Троих легче найти, чем одного. Возьмите на помощь сыскную полицию и ищите. Найти их — в ваших собственных интересах… Ищите, господин доктор Глоссин!..

Доктор Глоссин в неуверенной позе стоял перед диктатором. Впервые применял он данные ему, безгранично-широкие полномочия для цели личной мести. Находившиеся в его руках бланки легко позволяли ему арестовать молодого инженера. До этих пор все было в порядке.

Но немедленно посадить заключенного на электрический стул не соответствовало государственным интересам. Таких людей Цирус Стонард согласно испытанной методе сохранял в надежных местах, стараясь проникнуть в их хитрость. Доктор Глоссин собрался с духом.

— Прошу вас отложить решение относительно войны или мира приблизительно на пять часов, пока я не вернусь сюда.

— Почему?

— Потому что я тогда с уверенностью смогу сказать, кто захватил аэроплан — Логг Сар со своими товарищами, или нет.

— Но если мне по другим причинам полезно, чтобы аэроплан захватили английские агенты? Время приспело. Это случайное обстоятельство могло бы оказаться удобным для меня.

— Заклинаю вашу светлость! Никаких окончательных решений, пока мы не увидим ясно…

— Чего?

— Где находится изобретение. Логг Сар в союзе с Англией… При таких обстоятельствах мы не можем отважиться на борьбу.

Диктатор отрицательно покачал головой.

— Сын не захочет вступить в союз с убийцами своего отца.

— Надеюсь. Но уверенность стоит большего, чем предположения. Через несколько часов я смогу приобрести эту уверенность. Если он не похитил Р.Ф.С.I, то он еще в Штатах, и мы имеем возможность схватить его. Пока он на свободе, мы должны опасаться его власти.

После двухминутного молчания Цирус Стонард сказал:

— Я ожидаю ваших сообщений в течении трех часов. Наша пресса пока прекратит выпады против Англии. Пытайтесь каким угодно путем захватить изобретателя. Избегайте столкновений с другими европейскими государствами. Мы не хотим доставлять противнику друзей.

Движением руки президент-диктатор отпустил доктора Глоссина.

На Джонсон Стрит в Трентоне стоял, скрытый деревьями, обвитый плющом, домик, в котором жила мистрисс Гарте со своей дочерью Яной.

Мистрисс Гарте была вдовой. Ее муж, инженер, трагически погиб на государственных работах.

Несколько дней спустя в Трентон явился нью-йоркский врач, доктор Глоссин. Руководствуясь научными интересами, он попросил более подробных сведений о последних часах усопшего. Очень участливо обходился он с обеими убитыми горем женщинами. Он предложил Яне Гарте на выгодных условиях снять лабораторию, устроенную в доме Фредериком Гарте. Сознавая неопределенность их материального положения, Яна без раздумья согласилась. Оправившись, мать охотно согласилась на сделку с доктором.

Положение изменилось, когда в этот маленький кружок вступил Логг Сар. По рассказам молодого человека, он был родственником обеих женщин. Но живое общение в настоящем заставило отступить на второй план старые воспоминания и запыленные родственные отношения. Мистер Логг Сар, или, как его здесь скоро стали называть, Сильвестр, стал желанным гостем в доме Гарте. Только доктор Глоссин казался недовольным этим. Правда, он всегда был вежлив и охотно разрешил Сильвестру пользоваться его лабораторией, но самое присутствие доктора стесняло и охлаждало.

Случилось так, что между обоими молодыми людьми из сознания родства выросла легкая симпатия, а из последней все более углубляющаяся сердечная привязанность.

Однажды он нашел Яну спящей в лаборатории на стуле. Несмотря на все усилия она проснулась лишь через четверть часа и отрицала, что спала. Сильвестру стало ясно, что доктор Глоссин пользуется Яной для каких-то гипнотических экспериментов. Он сохранил открытие про себя, но решил поговорит с доктором. Вышло однако иначе. Несколько дней спустя Сильвестр исчез, не упомянув о поездке и не простившись.

— Вы вовремя пришли, господин доктор, — обратилась мистрисс Гарте к вошедшему доктору Глоссину. — Мистер Логг Сар исчез неделю тому назад. Мы стоим перед загадкой. Помогите нам разрешить ее.

Взгляд Яны не отрывался от лица доктора. Ее глаза глядели так вопрошающе и боязливо, словно дело шло о ее собственной жизни.

— Да помогите нам, доктор, — присоединилась она к просьбе матери,

Было ясно, что обе женщины еще не имеют представления о происшествии в Зинг-Зинг, и доктор Глоссин стал действовать соответственно этому.

— А, мистер Логг Сар исчез? Проще всего было бы обратиться в полицию. Конечно нужно было бы обосновать подозрение в преступлении, потому что иначе…

— Я сам войду в сношения с полицией, но… но, может быть, у мистера Логг Сара есть основательные причины…

— Господин доктор! Что это должно обозначать?

Яна поспешно выкрикнула это. Она смотрела на гостя большими светлыми глазами. Но это продолжалось только несколько секунд. Под магнетическим взглядом сверкающих глаз доктора, ее веки опустились тяжело и пугливо.

— Я пришел, чтобы захватить из лаборатории кое-что забытое в прошлый раз. Я должен сейчас опять уехать.

Яна спокойно закрыла дверь и остановилась на мгновение, словно борясь с собой. Потом направилась в лабораторию.

Доктор Глоссин вышел ей навстречу и подвел ее к спокойному креслу. Внушение подействовало точно в указанный срок. Она снова попыталась встать, но ей это не удалось. Непобедимая сила приковала ее к стулу. Ее рот раскрылся, словно она хотела закричать. Доктор Глоссин простер руки над ее головой, и ни один звук не сорвался с губ. Обессилев, опустила она голову на спинку стула. Доктор Глоссин отдернул руку и спросил:

— Где Логг Сар оставил планы своего изобретения?..

Черты Яны напряглись. Казалось, она чего-то ищет и с трудом находит. Ее губы раскрылись, произнеся слова на чужом языке:

— Om mani padme hum.[2]

Монотонно повторила она эти четыре слова. Доктор Глоссин услышал и их и не понял смысла. С громадным напряжением поставил он вопрос еще раз и велел ей назвать место, где спрятан план. Ответ по прежнему заключался в четырех словах, повторявшихся механически, подобно тому, как фонограф десятки раз повторяет один и тот же текст.

Доктор оставил этот вопрос и задал другой.

— Где теперь Логг Сар? Можете ли вы его видеть? Можете ли вы слышать, что он говорит?

Отрывочные слова срывались с губ Яны:

— Я вижу… тучи… корабль… воздушный корабль… Логг Сар. На нем темное платье. Возле него двое мужчин… Аэроплан снижается. Много вереска, Они оставляют аэроплан… он исчезает. Логг Сар идет по полю… становится туманно. Я не вижу больше ничего.

Затаив дыхание, доктор Глоссин ловил слово за словом.

— В какой стране они находятся? Где расположена эта страна?

— Страна на севере… Темные сосны и вереск… Дом у реки. Туман поднимается… Я больше ничего не вижу…

Доктор Глоссин заставил себя быть спокойнее. Из прежнего опыта он знал, что напрасно задавать вопросы, когда картина затуманилась.

Но он решил попытаться.