Я потеряла контроль. Он не видел этого.

Я влепила ему пощечину.

Моя ладонь с оглушительным звуком врезалась в его грубую однодневную щетину. Он шокировано подался назад, превращаясь на глазах в монстра.

— Ты зашла слишком далеко. Уйди, прежде чем пожалеешь.

Я хотела топнуть ногой, как ребенок. Закатить ужасную истерику, чтобы заставить его открыть глаза. Сквозь стиснутые зубы я процедила:

— Я хочу тебя. Я хочу твою сложность, твою тьму. Хочу твои хлысты, цепи и жестокость. Услышь же меня! Я с радостью подарю тебе рабыню, которая никогда не сломается, если в ответ ты дашь мне то, чего я хочу.

Кью приподнял голову, наконец, в выражении его лица появилось легкая заинтересованность.

— И что же тебе нужно в ответ? — пробормотал он, находясь так близко, что я вдохнула его вопрос.

Мое тело больше не было натянуто и напряжено, теперь оно трепетало.

— Мне нужно, чтобы ты заботился обо мне. Пообещал, что разделишь со мной свою жизнь и не закроешься от меня. Я хочу узнать, кто такой Квинси. Я хочу принадлежать Кью. Я хочу, чтобы ты был честен с собой в том, что я что-то значу для тебя. Ты же сможешь это, Кью? Заботиться обо мне? И тогда я смогу дать тебе то, в чем ты так нуждаешься.

Он опустил голову, внезапно уткнувшись носом в мою шею. Спрятал свои мысли и чувства в моих светлых кудряшках.

— Ты просишь о невозможном. Ты просишь меня — любить тебя.

Мое сердце сжалось от боли, проскользнувшей в его голосе. В его взгляде отражались мучения, когда он отстранился.

— Я не могу. Я не знаю, как. То, что я делал с тобой, было мелочью по сравнению с тем, что я хочу сделать. Я не могу остановить это. Не могу контролировать. — Он отошел от меня, засунув руки глубоко в карманы. Уходя, он преградил дальнейшую связь. — Кто захочет причинять боль любимым? Кто захочет видеть, как они корчатся в агонии и полностью подчиняются? Никто в здравом уме. Я ненормальный, эсклава. Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.

Эсклава.

Мое тело задрожало. Лицо Кью напряглось от желания, едва он осознал, что произнес.

— Ты называл какую-нибудь другую девушку «эсклава»? — я заметила, что девушку в гостиной он назвал Сефена — по имени.

Его взгляд вспыхнул, он покачал головой.

Я сделала шаг вперед, заманив его в ловушку между собой и камином.

— Что бы ты там о себе ни думал, ты заботишься обо мне. Ты дал мне альбом для рисования. Ты дал мне то, в чем я нуждалась, после изнасилования. Ты хороший человек, Кью. Спаситель для огромного количества женщин. Я хочу сделать тебя счастливым.

Кью втянул в себя воздух, без показных эмоций, когда я вытянула руку и сжала его горло. Он стоял, возвышаясь надо мной, когда я сжала сильнее, восторгаясь властью оттого, что он позволили мне доминировать. Я сказала зачем приехала, и мне нужно было услышать его ответ, чтобы убедиться.

Прижавшись к его гортани, я прошептала:

— Было больно отсылать меня прочь?

Когда он не ответил, я наклонилась, сжав пальцы еще сильнее. Он сглотнул под моим прикосновением, его кадык дернулся.

Он уставился на меня, внутренне борясь с собой. Я знала, что он хотел избавиться от моего захвата, и он мог, я бы никак не смогла остановить его, но он позволил мне управлять, лишь на мгновение... Наконец, что-то проскользнуло в его взгляде, и он запылал изумительной страстью. Он кивнул.

— Да.

Я едва смогла вдохнуть.

— Да, больно?

Он дернул плечами, разрушая мой захват. И навис надо мной, собрав все тени из комнаты, которая потрескивала от напряжения.

— Да, мне было чертовски больно. Я не мог нормально спать несколько недель. Я не мог зайти в свою комнату, потому что становился твердым. Я, черт возьми, дважды в день кончал, вспоминая о том, как ты извивалась под моими ударами хлыстом. Как твоя кожа краснела. — Он замолчал, тяжело дыша. Его тело молило мое, и я изо всех сил старалась не поддаться. Проведя рукой по волосам, он вынудил себя продолжить так, будто признание было самой сложной штукой, которую он когда-либо делал. — В тебе есть все, что я искал, и ты до смерти пугаешь меня. Ты хочешь, чтобы я причинил тебе боль! Ты сумасшедшая, если дразнишь меня. — Моментально он запечатлел на мне жесткий поцелуй. — Я боюсь, всё закончится тем, что я убью тебя.

Наши взгляды встретились, переполненные искренностью. Моя кровь буквально закипала при одной мысли о его желаниях.

Трясущимися руками я начала расстегивать его рубашку, отодвигая полы в сторону. С каждой пуговицей его дыхание становилось тяжелее, пока грудь не напряглась от нехватки воздуха. Мое собственное дыхание отражало его.

— Прекрати это, Тесс.

Я сглотнула.

— Ты не убьешь меня. Ты не зайдешь так далеко, — я проследила пальцами по воробьям на его коже, вниз по ребрам и твердым мышцам живота. — Я знаю, что ты переживаешь из-за того, что произошло с женщинами, которых ты спасаешь. Ты не превратишь меня лишь в мою сломленную тень. Твоя дикость подкармливает мою, — я наклонилась, чтобы укусить его за сосок, жаждая крови. — Что бы ты ни дал, я смогу принять... пока я буду знать, что ты чувствуешь ко мне.

Мои пальцы погладили ежевику и колючую проволоку на его боку, притягивая его ко мне. Кью категорически отказывался приближаться. Мышцы его спины напряглись, не подчиняясь моему желанию.

Я застонала, обожая его силу. Его контроль. Но я хотела, чтобы он был ближе. Уставившись на него, я сама прижалась к нему от кончиков пальцев ног до груди.

Кью стиснул зубы, в его глазах пылало возбуждение. Он стоял абсолютно спокойно, не произнося ни слова. Его сила, гнев угрожающе заполнили библиотеку.

— Расскажи мне... — пробормотала я. — Поговори со мной...

Кью порывисто задышал, когда я приподнялась на цыпочках и облизала его нижнюю губу.

Он расслабился. Мышцы дрожали, когда он наклонился ко мне.

— Мне никогда не будет достаточно, — прошептал он. — C'était la plus grosse erreur de ma vie à te renvoyer à lui. — Это была самая огромная ошибка в моей жизни — отослать тебя прочь.

Счастье заискрилось во мне, подпитываясь чистейшей радостью.

— Ты готов оставить меня с собой? Послать полицию ко всем чертям? — я лизнула его стиснутые губы, захватив неуверенный вдох.

— Не было никаких проблем с полицией. Они поздравили меня, что я спас такую сильную рабыню.

Время замерло. Что?

Я резко отстранилась, вскрикнув, когда Кью выплюнул:

— Ты не можешь просто подразнить и без последствий отодвинуться.

Его руки на мне напряглись, приподнимая меня от пола, будто я ничего не весила. Кью отнес меня к столу, одним резким движениям сметая с него все содержимое. Загремели ручки, зашелестела бумага, ноутбук упал на пол.

Практически бросив меня на него, он прижался своими бедрами к моим.

Жар закипел во мне, и слова превратились в пепел, но я цеплялась за трезвый рассудок.

Я выгнулась, хватаясь за его предплечья.

— Погоди... что это значит? — собственное тело вышло из-под контроля, но мне нужно было понять. Что, черт побери, он имел в виду?

Кью застонал, толкнувшись ко мне своим твердым членом. Я автоматически обхватила его талию ногами, возбуждаясь, заполняясь раскаленной лавой желания.

— Полиция знает, чем я занимаюсь. Как только девушкам... лучше... они находят их любимых и возвращают их, — он закрыл глаза, толкнувшись вновь, дрожа от возбуждения. Он мрачно хихикнул, наклонившись ко мне. — Они вмешивались в мои любовные дела с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Но думали, ты другая. Намекали, что я прикасался к тебе, а не помогал. — Его взгляд обжег меня раскаленным нефритом. — Это чертовски взбесило меня. Они видели правду, и я знал, что должен был избавиться от тебя до того, как убью или хуже... превращу тебя в то, во что превращают больные чудовища своих рабынь. — Он прекратил толкаться, внезапное молчание охладило меня. — Разве ты не видишь? Я забочусь слишком сильно, чтобы делать то, чего я хочу. Я дал обещание. Я никогда вновь не нарушу ту клятву.