Он хрипло вздохнул, прижимаясь лицом к моей ложбинке между грудями. Облизывая и лаская языком это место, он дублировал движение пальцем, проскальзывая в меня снова и каждый раз погружая его глубже. Широко раскрывая рот в немом крике, я пыталась отгородиться от его нападения, переворачивающего мой разум.

— Ты такая соблазнительная, когда не сопротивляешься, эсклава! Кончи для меня.

И как послушная рабыня, я повиновалась его приказу. Я захныкала и всхлипнула, подаваясь бедрами на толчки его пальцев. Когда мое естество сжалось, я застонала, покрывая его палец теплом и влагой, любя приказы, которые несли его прикосновения.

Рыча, он прикусил мое ушко, когда я раздвинула ноги чуть шире, всецело ему подчиняясь. Он тяжело задышал, его дыхание превращалось в пар и окружало меня ароматом мяты и специй.

Без предупреждения, он собрал и размазал мое влажное желание, проводя пальцами вверх по клитору, пощипывая и потирая его. Искорки желания разгорались и обжигали с новой силой, прокатываясь волной вниз по моим ногам.

Кью застонал, когда мои колени задрожали от его прикосновений. Его собственное желание бушевало, заставляя дрожать от неудовлетворенности, когда он прижался твердой эрекцией к моему бедру.

Я ахнула и откинулась в его объятиях, принимая подарок, который он мне дарил: чувственное наслаждение. Мой оргазм завел его еще больше.

Он нуждался во мне в такой же степени, как и я в нем. Это понимание увеличивало мое удовольствие в тысячу раз. Со смелостью, которой никогда во мне не было, я схватила его за запястье, прекращая его игры и поддразнивания моего пульсирующего клитора.

Темный от желания взгляд зеленых глаз Кью захватил меня в ловушку, его губы приоткрылись и блестели. Не отводя от него взгляда, я направила его пальцы к киске, извиваясь в его руках, когда вводила их во всю длину. Моя плоть приветствовала его, и я насаживалась на его пальцы так, как всегда этого и хотела.

Теперь настала очередь Кью получить разрядку. Трахая меня пальцами, он опустил меня со своих коленей на холодный и скользкий кафельный пол. Спина ныла от неудобной позы, и мне было трудно дышать, когда вода каскадом лилась на мое лицо, но мне было совершенно без разницы. Кью вынул пальцы из моей влажности и начал расстегивать пряжку ремня. Он достиг своего апогея, когда дольше невозможно терпеть желание.

Я быстро потянулась, помогая ему высвободить член из мокрых брюк. Мы стонали и задыхались, оба поглощенные потребностью трахать друг друга. Соединиться. Воссоединиться.

Кью спустил брюки по бедрам, стягивая вслед за ними черные боксеры. Его восхитительный член гордо стоял в своем желании, и на мгновение меня одолел страх. Когда Кью посмотрел на меня горящими бледно-зелёными глазами, я тяжело сглотнула.

— Я дам то, в чем ты нуждаешься. Не бойся меня.

Его голос стал глубоким, словно переходя от шелеста гравия до твердости камня.

Я кивнула.

Он сжал мое бедро, увлекая меня за собой и располагаясь между моих ног быстрым, собственническим движением. Глядя на него, я задыхалась, сердце стучало в груди, как сумасшедшее, это ощущалось, как тогда, в первый раз. Впервые мужчина воплотил все мои фантазии в одну: соединение, обладание, похоть и дикая, всепоглощающая страсть.

Кью обрушил рот на мои губы, наполнив меня своим вкусом. Его сладость, темнота с мятным привкусом, заменили собой кислоту, которая до сих пор присутствовала у меня во рту и моей слюне, после того, как Водитель запихнул в него свои мерзкие пальцы, принуждая их сосать. Я застонала, сильнее сплетаясь с его языком. Я желала дать почувствовать Кью мой вкус.

Я растворилась в его запахе, его прикосновениях, его вкусе и издаваемых им звуках. Мое сердцебиение поддерживалось его стонами, проходящими сквозь меня.

Он языком трахал мой рот, приказывая и подчиняя, а взгляд затуманился; отчего я почувствовала головокружение. Наша слюна смешивалась с тяжелыми каплями воды, и мы выпивали друг друга без остатка.

Кью толкнулся в меня, едва введя член. Внезапно он замер и прекратил меня целовать.

— Ты предохраняешься?

Вау, насколько беспечной я могла быть? Я даже и не подумала о предохранении. Я отодвинула волосы с глаз, надеясь, что у Кью не было болезней, передающихся половым путем. Потом опустила глаза.

— Я на инъекции.

— Сколько мужчин побывало в твоей киске? — потребовал он ответа, и его голос искрился похотью.

Я хотела сказать ему, что ни одного, но не смогла выдавить из себя этих слов, так как ситуация была двусмысленной. Брэкс был первым и единственным... до этой ночи.

Кью, скорее всего, это почувствовал, увидев застывший ответ на моем лице, когда кивнул и пробормотал:

— Тебе не нужно отвечать на этот вопрос. И также не нужно волноваться на мой счет.

Это была довольно странная пауза и весь разговор о предохранении, когда мы балансировали на грани самого сумасшедшего секса, но это отступление меня успокоило. Оно позволило мне выйти за пределы моих ограничений и принять обжигающее желание. Впервые в своей жизни я была абсолютно честной.

— Я хочу ощутить тебя внутри себя. Я нуждаюсь в тебе, — нетерпеливо зашептала я.

Ответом Кью стал жесткий поцелуй, он терзал мои губы. Одним резким толчком, он вошел в меня. Моя влажность приняла его легким, чувственным скольжением — ни боли, ни мучений, только удовольствие и экстаз. Его костюм терся о мою влажную кожу; моя спина изнывала от жесткости плитки, но мне было абсолютно все равно. Только я и он.

Кью гортанно застонал, полностью заполняя меня своей длиной, впиваясь кончиками пальцев мне в талию, заставляя не двигаться.

— Я так давно хотел тебя трахнуть, еще с того самого момента, как ты только появилась здесь, — простонал он, продолжая впечатываться в меня, и зарождая огонь желания.

Я не могла говорить; могла только сосредоточиться на Кью и его твердой, горячей эрекции внутри меня. Он брал меня самоуверенно и властно. Каждым своим толчком он напоминал мне, кому я принадлежу. Глубоко во мне начал зарождаться оргазм, и я вскрикнула от остроты ощущений.

Кью начал двигаться сильнее, жестче, вжимая меня в пол, продолжая наше совместное движение.

— Именно так! Отдай мне что-то, что принадлежит тебе. Ты должна мне это.

Растеряв всю свою сдержанность и холодность, он жестко вдалбливался в меня, ругаясь на французском, и его глаза были наполнены блеском, который открывал столько вещей, что я почувствовала трепет оттого, что он дал мне это увидеть.

Мое тело отвечало на его призыв: сжимаясь, подстраиваясь, и, в конце концов, забывая об издевательствах Твари.

Кью прикусил мочку моего уха, прижимаясь жесткими мышцами груди к моей обнаженной, его член набух внутри моей киски.

Влажность опаляла и пульсировала. Все было в идеальном равновесии: удовольствие и жесткость раскрыли меня.

— Кончи для меня, эсклава.

Магические слова заставили подчиниться его воле, мое тело больше мне не принадлежало. Оно подчинялось своему новому Господину.

Я закричала, когда оргазм обрушился на меня, словно сильная волна, начиная от кончиков пальцев, поднимаясь вверх по икрам, накрывая бедра и взрываясь в моей самой интимной части. Моя плоть сжалась вокруг его члена, пульсируя и стягивая, и поглощая каждую каплю его освобождения. Искорок оргазма, взорвавшего наши чувства, было недостаточно, поддаваясь ощущениям, которые подбрасывали меня выше, я дублировала его толчки, забирая его вкус, запах и необузданный восторг.

Фейерверки взрывались, превращаясь в кометы, сотрясающие наши сущности, когда Кью начал врезаться сильнее.

Он закричал:

— Baiser moi (прим. пер. фр. – Бл*дь)!

Отклонившись назад, он сильно сцепил пальцы рук, подавшись вперед самым жестким толчком, который я когда-либо принимала. Гладкие яички отдавались шлепающим звуком у моей попки. Я сгорала, пылала, охваченная огнем от того, как он заявляет на меня права.

— Прими мой оргазм. Стань частью меня, — зарычал он.