— Женя… Хочу тебя всего… — еле смогла выговорить я, разлепив пересохшие губы. Все чувства были на грани. Женя еще увеличил темп, я тут же подстроилась под него, призывно вращая бедрами и не сдерживая стонов.

Он снова убрал пальцы и прикоснулся языком ко входу во влагалище. Начал двигать им туда-обратно, имитируя половой акт. Я больше не вынесу! Одеяло подо мной сбилось, вся кожа горела огнем. Я металась на кровати как сумасшедшая. И все из-за простого желания: прикоснуться пальцами к Жениной коже, почувствовать, как перекатываются мышцы на его спине, как напрягаются плечи. Женя подхватил мои ноги под коленями и приподнял их, сгибая и прижимая к моей груди. Боже! Я сейчас задохнусь. Все ощущения стали в два раза чувственнее. Я теснее прижалась плотью к его губам и глубоко выдохнула.

— Обожаю тебя, — прошептал Женя, на мгновение приподняв голову.

— А как я… тебя обожаю…

Я открыла рот, пытаясь поймать воздух, и почувствовала, как внутри меня все сжимается, онемение от ног поднимается вверх… Женя тем временам обхватил мой клитор губами и начал нежно его посасывать. Опустил одну мою ногу и ввел в меня два пальца, ритмично двигая ими. Это что-то невероятное! А пристегнутые к изголовью кровати руки еще больше возбуждали и распаляли меня. Женя губами втянул клитор в себя и… я взорвалась. Легкая судорога пронзила все мое тело, и, приподняв бедра, я на мгновение замерла в таком положении. Оргазм был… сильнейшим, непередаваемым…

Прикрыв глаза, я бессильно откинулась на подушку, чувствуя, как Женя медленно выпускает клитор изо рта и проводит по нему языком. Нежными и легкими поцелуями осыпает каждый участок моей плоти.

Затем он приподнялся и устроился рядом. Пока я медленно приходила в себя, отцепил одну мою руку, а другую так и оставил пристегнутой к изголовью. Но мне сейчас было абсолютно все равно, я бы стерпела и обе связанные руки… и даже ноги… я просто парила в небесах.

Женя пальцами провел по моему животу, уткнулся носом в ухо и прошептал так тихо и нежно:

— Люблю тебя, детка.

Поцеловал в мочку и прижал мое безжизненное тело к себе. А я… так и не смогла прийти в себя… так и погрузилась в сон. С прикованной к кровати рукой, но зато в объятиях самого любимого мужчины на свете.

Утром я проснулась от ощущения странного дискомфорта. Лениво приоткрыла глаза и посмотрела вверх. Черт! Он так и не снял с меня наручники. Блеск!

— Выспалась? — услышала я за спиной тихий хриплый голос.

— Ты меня так и не отстегнул? — сонно промямлила я.

— Ну да. — В голосе звучала усмешка. Женя обнял меня за талию и носом уткнулся в макушку.

— Как какую-то преступницу?

— В целях профилактики. Чтобы ею не стать. Надо было приобрести эту полезную вещицу еще семь лет назад.

Я чувствовала по его дыханию, что он улыбается. Весело ему, значит!

— Я руки не чувствую! — Попыталась перевернуться, но рука затекла, и я бессильно рухнула на кровать. — Черт! Колосов, ты изверг! Как мне сейчас одеваться? Рука онемела. Отцепи!

— Не шуми. Я тебя сам одену. Зато все мое при мне. Никто не сбежал, никто не кинул меня из страха, или по какой ты там еще причине бросаешь?

В это время заиграла мелодия на моем телефоне. По звонку поняла, что это Мила. Вот кому я пожалуюсь!

— Дай телефон. Я не достану, — приказала я Жене, который уже потянулся за сотовым. Посмотрел на фото сестры на экране и поморщился.

— Может, пока не будешь отвечать? Ты не в духе. Вдруг чего лишнего ляпнешь. — Он улыбнулся своей обворожительной улыбкой, за которую я, видимо, должна была все простить. Должна была, но я приподнялась повыше, насколько позволяло мое положение, и выхватила из его рук телефон. То, что он даже не удосужился ночью снять наручники, разъярило меня окончательно.

— Мила! Твой брат — сволочь! — выдала я подруге, даже не поприветствовав ее. Женька попытался вырвать у меня телефон, но я оттолкнула его ногами. И глядя ему в глаза, злобно произнесла: — Козел! Изверг! Ты, хоть, знаешь, что он выдумал? Знаешь? Только дураку могло такое в голову прийти! Ты слышишь меня, Колосов? Ты — дурак, Колосов! Ты — идиот!

Затем отвернулась от него и обратилась уже к Миле:

— Мила, забери меня! Я не хочу за него замуж! Он меня на ночь наручниками к кровати прицепил, чтобы я не сбежала! Ты представляешь?

Нет, замуж я конечно хотела. Но еще мне очень хотелось вывести из себя этого мужчину, который позволяет себе приковывать меня как рабыню к кровати. В трубке послышался легкий смешок.

— Мила! Ты что? Смеешься? — И почему мне не смешно?

— Аль, нет!

— Мила, он меня, как какую-то… даже не знаю, как назвать… розовыми пушистыми наручниками… — Я гневно зыркнула на Женю. А откуда у него наручники вообще? — Колосов! Откуда у тебя наручники?

В голове сразу возникла мысль, что они остались от его бывшей Кати. И это стало спусковым крючком.

— Сволочь! Мила, забери меня! Я не выйду за него замуж! Он меня до сих пор не отцепляет, говорит, что сам оденет. Боже! Колосов! Ты… Ты… Мила, забери меня! Свадьбы не будет!

Тут Женя изловчился и все-таки выхватил у меня телефон.

— Ай, отдай…. — прокричала я, но Женя накрыл ладонью мой рот и приложил указательный палец к своим губам, показывая мне, что я должна молчать.

— Мила, все в силе! — невозмутимо заявил он. — В двенадцать часов, в ЗАГСе!

И сбросил вызов.

— Аль, не злись на меня. Я каждую ночь буду компенсировать тебе твои мучения. Хотя ты так сладко спала, не понимаю, чем ты недовольна?

— Отцепи меня. Ты дурак, Колосов. В курсе? Я не хочу быть твоей женой, — произнесла я, но тут же прикусила губу, увидев, как Женя скептически изогнул бровь.

— Не хочешь? Ты уверена? — Он принес из гардеробной свой костюм, бросил его на кровать и посмотрел на меня. — У нас регистрация в двенадцать. Так что подумай хорошо. Время уже забито, если ты не хочешь, придется мне найти другую претендентку.

Женя снова зашел в гардеробную, откуда вернулся с белым шелковым сарафаном, который я купила специально для регистрации. Я сощурила глаза, пытаясь взглядом испепелить этого несносного мужчину. Он положил мое одеяние на свой костюм. Встал, похлопал пальцем по губам, будто о чем-то задумался.

— Точно! Нижнее белье! — подмигнул мне и снова удалился.

Я снова посмотрела на свою руку, прикованную к изголовью, и тяжело вздохнула. Шут гороховый!

— Жень, пожалуйста, расстегни наручники. У меня ведь сегодня праздник, — жалобно проскулила я, когда он в очередной раз вышел из гардеробной, держа в руках комплект белого кружевного нижнего белья.

— Праздник сегодня у меня! Наконец-то окольцевать тебя смогу и штамп поставить… правда только в паспорте. — Он огляделся по сторонам в поисках чего-то. Потом остановился и, сузив глаза, проговорил: — А может, мы тебе татуировку сделаем? На шее? В виде штампа?

Я открыла рот, чтобы высказать все, что я о нем думаю, но когда Женины губы растянулись в белоснежной улыбке, забыла обо всем.

— Люблю, когда ты молчишь.

— Может, клеймо поставишь?

— Клеймо я еще семь лет назад поставил. — Он снова подмигнул мне и подошел к кровати. Достал из пижамных штанов ключ и потянулся к моим рукам. — Только попробуй удрать. Я тебя везде найду, поняла?

Я кивнула. Но Женя продолжал смотреть на меня и улыбаться.

— Тебе так идут эти наручники. Может, вместо колец их используем?

— Снимай уже, у меня рука отекла, — огрызнулась я. — Меня по-прежнему интересует вопрос, где ты их взял?!

Женя расстегнул наручники и помахал ими у меня перед носом.

— Нравятся? В секс-шопе. Кстати, можем заехать туда после свадьбы. Выберешь что-нибудь для моего наказания. И еще там есть неплохой костюмчик медсестры.

— В таком костюмчике могу только клизмой тебя наказать.

Я оттолкнула смеющегося Женю от себя и поднялась с кровати, удерживая на груди одеяло. На кресле обнаружила его рубашку, надела ее и застегнула на одну пуговицу. Потерла запястье.