В эту последнюю дверь никто не имел права входить, кроме госпожи Маласси, впрочем, почти никто не видел, что и она входила через нее. Однако от этой двери было два ключа: один у вдовы, а другой – у герцога де Шато-Мальи.

Этим ключом он мог отворять не только дверь в сад, но и ту, которая вела в павильон. Очень часто в полночь, когда уединенная улица Лаборд становилась окончательно пустою, два человека пробирались к двери сада. Один из них отпирал ее, а другой оставался сторожем. Первый из них пробирался около решетки в павильон и поднимался по лестнице, которая вела в верхний этаж – в комнаты госпожи Маласси.

Он выходил оттуда почти всегда через час, товарищ его ждал обыкновенно у калитки.

Этот товарищ ночных похождений и, был не кто иной, как лакей, который, как мы уже знаем, заставил прогнать себя и унес «нечаянно» ключ от сада.

Когда госпожа Маласси вернулась домой, она застала своего нового слугу разговаривающим с горничной. Этот слуга, поражающий своим странным и грубым лицом, атлетическим сложением, широкими плечами и взглядом, обнаруживающим дикие страсти, был тот самый человек, которого мы уже встречали в собрании клуба червонных валетов.

Вдовушка отпустила его спать и прошла в свою комнату.

– Поскорее, – сказала она своей горничной, – набей чемодан или какой-нибудь картон любыми вещами и поставь их посредине комнаты.

– Вы едете? – спросила горничная, удивляясь подобному приказанию.

– Нет, но я показываю вид, что еду. Горничная была вполне опытная женщина.

– Вы изволите дожидаться господина герцога? – спросила она.

– Да. Теперь он уже сам хочет жениться на мне.

– А вы не хотите?

– Нет.

– В таком случае я пойду укладывать свои вещи, потому что надеюсь переехать вскоре в отель де Шато-Мальи.

– Это очень может случиться, – заметила госпожа Маласси, которая вполне вверилась своей горничной.

Этим она оправдывала мысль, что женщина, доверяющая своей служанке, – не из высшего звания.

Горничная проворно исполнила приказание свой госпожи и уложила в чемодан несколько вещей.

– Я не имею права давать вам советов, – сказала она, – но если вы, барыня, позволите мне сделать одно замечание, то я осмелюсь вам доложить, что вы должны показывать вид, что действительно уезжаете.

– Я это и намерена делать.

– Но, будучи на вашем месте, я написала бы герцогу трогательное прощальное письмо.

– Действительно, это хорошая мысль.

– И в то время, когда герцог, входил бы сюда, я бы сделала вид, что запечатываю его.

– Ты умная девушка!. Теперь можешь уйти.

– Вы очень добры, – сказала горничная, уходя.

Оставшись одна, госпожа Маласси последовала совету своей камеристки и села за письменный стол и только что начала писать, как невольно вздрогнула и стала прислушиваться.

Ночь была тиха, так что можно было расслышать малейший шорох.

Вскоре бряцанье ключа и потом скрип отворившейся двери поразил слух вдовы.

– Вот он! – подумала она.

В самом деле, по дорожке сада послышались чьи-то шаги, отворилась дверь, и потом шаги раздались уже на лестнице.

Госпожа Маласси продолжала писать.

Но вот в дверь ее комнаты постучались два раза.

– Войдите, – сказала она, не оборачиваясь.

Дверь отворилась, и на пороге показался человек.

Будучи уверена, что увидит перед собой бледное и встревоженное лицо старого герцога, вдова спрятала письмо в картон и медленно обернулась.

Перед ней был чужой.

Госпожа Маласси громко вскрикнула.

Фернан Роше и майор Гарден, как мы уже знаем, нашли виконта де Камбольха внизу лестницы.

Рокамболь поклонился своему противнику.

– Позвольте мне, – сказал он, – сделать вам небольшое предложение. Я живу очень недалеко отсюда, и у меня на квартире есть шпаги. Впрочем, если вы не пожелаете сражаться ими, то мы можем послать за шпагами в оружейную Лепажа или Девима.

– К чему, мы будем сражаться вашими шпагами.

– Хорошо. Но затем я нахожу, что до лесу очень далеко.

– В таком случае пойдемте, куда хотите.

– Недалеко отсюда, между улицами Курсен и Лаборд, есть глухое место, где нам будет отлично.

– Согласен, – сказал Фернан.

– У меня здесь есть экипаж, а так как, по моему мнению, совершенно излишне делать наших людей поверенными, то я отошлю своего грума домой и отвезу вас сам к месту сражения.

Фернан молча поклонился.

Рокамболь усадил майора и Фернана на заднее место, а сам с сэром Артуром поместился на переднем.

Через несколько минут они уже были в предместье Сент-Оноре и остановились у крыльца дома, где жил виконт де Камбольх.

– Господа, – сказал виконт, передавая вожжи сэру Артуру, – я вас попрошу несколько обождать.

И, сказав это, он проворно сходил к себе наверх, взял две пары шпаг и также скоро возвратился.

– Теперь я к вашим услугам.

Экипаж снова двинулся в путь и вскоре остановился у пустоши, известной под названием равнины Монсо.

В то время на часах одной из колоколен пробило два с половиной часа.

Ночь была светлая, а воздух был сух и холоден.

– Нам будет так светло драться, как днем, – заметил Рокамболь Фернану.

Майор Гарден и мнимый англичанин стали мерить шпаги.

Гарден хоть и знал, что произойдет дуэль, но он не знал причины ее, а также и того, что в лице сэра Артура скрывался главный начальник всего клуба червонных валетов.

В силу этого последнего обстоятельства сэр Артур и разыгрывал перед ним роль англичанина, говоря ломаным французским языком и вытягивая из горла такие звуки, что никто другой, кроме настоящего природного англичанина, не мог бы произнести их.

Мнимый англичанин нашел время подойти к Рокамболю, снявшему уже плащ, и шепнул ему-

– Помни удар, который я показал тебе.

– Я знаю и помню его очень хорошо.

– В особенности не наделай глупостей да не убей его.

– Будьте спокойны.

– Милостивый государь, – заметил Фернан, подходя к сэру Артуру, – теперь действительно очень холодно, а потому нам надо поторопиться.

Оба противника стали друг против друга, и сэр Артур сказал:

– Начинайте, господа!

Дуэль продолжалась около получаса, и, наконец, шпага Рокамболя вытянулась и, согнувшись, вонзилась острием в плечо Фернана, который почти в ту же минуту упал.

– Ну, – прошептал сэр Вильямс, – только бы он не убил его. Мне нужно нечто получше его жизни.

Майор Гарден, видя, что Фернан упал, предположил, что он убит или ранен, и хотел подойти к нему, но Рокамболь сказал:

– Любезнейший майор! Сделайте мне одно одолжение.

Майор посмотрел на него.

– Завернитесь в ваш плащ и возвратитесь на бал… или идите домой, ваши услуги более не нужны нам.

Майор поклонился и ушел.

Рокамболь и сэр Артур наклонились к Фернану, который лежал в обмороке.

Кровь лилась довольно обильно из его раны, несмотря на то, что она не была глубока.

– Уверен ли ты, что не убил его?

– Конечно.

Баронет взял фонарь и стал осматривать рану.

– У тебя ли ящичек, – спросил он. – который я прислал тебе утром? рокамболь достал ящичек из кеба и подал его сэру Вильямсу.

Затем они перенесли раненого Фернана в экипаж и положили его на заднее сиденье.

Сэр Артур сел в кеб и стал поддерживать Фернана, а Рокамболь повел лошадь.

– Теперь ночь, – заметил при этом мнимый англичанин, – и виконту Камбольху не придется краснеть.

Через четверть часа после этого они уже были у подъезда того дома в Монсейской улице, где жила Тюркуаза.

Женни поспешила посветить давно ожидаемым гостям.

Она была не одна. За ней следовал низенький, толстенький господин в голубых очках, в котором Баккара, наверное бы, узнала того мнимого доктора, которого она увидела около себя четыре года тому назад в день ареста Фернана Роше.

– Все ли у тебя готово? – спросил ее сэр Вильямс.

– Конечно, все.

Тогда сэр Артур и его мнимый кучер при помощи толстенького человечка вынули Фернана из кеба и осторожно внесли в комнаты.