Джордж Эдемски получил университетское математическое образование, устроился на работу в небольшую коммерческую компанию обычным сетевым администратором, снимал квартирку недалеко от места работы, но найти подругу жизни не получилось. Зато повезло с выбором религиозной секты. В секте ему удалось почувствовать силу и уверенность в своем выборе жизненного пути. Вскоре секта разочаровала его своей меркантильностью. Когда Джорджу исполнилось сорок лет, то он твердо решил уйти с работы, окончательно покинуть секту и отправиться в деревню к матери. Деревня находилась очень далеко от города. Лес, реки, озера, поля – все это в большей мере привлекало своей реальностью и правдивостью, а также отвлекало от городской безысходности. Образ быта отшельника манил разочарованного жизнью системного администратора. Он представлял себе полное уединение и самонадеянно полагал, что его планы вскоре сбудутся.

Вечером после работы в коммерческой компании он купил на железнодорожном вокзале купейный билет со всеми местами в нем, переоделся дома в стильную камуфлированную одежду Military, собрал вещи в военный вещмешок и отправился на вокзал. Поезд пришел четко по Гринвичскому времени. Заняв свое место в купе, Джордж, сразу же закрыл окно натяжной шторой так, чтобы свет не попадал в купе и не помешал крепко спать утром. Вскоре он уже спал и видел свои фантастические сны, в которых он путешествовал по неземным мирам в виде аморфного тела.

Путешествовать по железным дорогам удобно, но суетно. По вагону ходят попрошайки всех мастей от калек и уродов до музыкальных коллективов, возможно, даже экзотические хиджры. Вагон класса General был набит народом с самого отправления и пополнялся по мере убывания пассажиров. Поезд шел через города большой страны с Востока на Запад, поэтому пассажиры вагона постоянно менялись и перемещались, неугомонный гомон не прекращался даже ночью. Но роковое утро неумолимо настигала подвижной состав, и проникало солнечными лучами в открытые окна. Словно по команде, отданной командиром все пассажиры, вдруг, замолчали. Толстый мужчина, всю ночь простоявший как столб на ногах в проходе вагона, медленно нагнулся и вынул из-под лавки совковую лопату. Он давно уже сверлил своим взглядом молодого пассажира, который сидел, широко расставив колышущиеся ноги, и кивал в такт своей головой, слушая в наушниках рок-музыку. Толстяк медленно поднял штыковую лопату над головой, перехватил черенок в две руки и, с диким визгом бросился рубить сидящего меломана. Парень не успел понять, что произошло, обливаясь кровью, сполз на пол и замер. Почуяв что-то неладное, пассажиры бросились с криками в стороны. В проходе образовался завал из людей, одеял и чемоданов. Дерущиеся пассажиры отчаянно боролись друг с другом, беспощадно рвали одежду и волосы. Окровавленные обессиленные человеческие тела заполняли места, которые недавно занимали живые культурные граждане. Тем временем поезд уже мчался без каких-либо остановок. Стрелки, семафоры, мосты, переезды мелькали за окровавленными окнами. Неожиданно, вагон мощно содрогнулся, передняя часть его поднялась вверх, и со страшным металлическим скрипом рухнул на бок. Стоны и шорох еще долго доносились из-под завалов. Но помощи ждать им было не откуда.

Правой рукой Джордж Эдемски держал кусок остро заточенной металлической полоски, подобранной у железнодорожного полотна, она служила ему в качестве мачете, а в левой руке был электронный навигатор. После крушения поезда Джордж сильно ударился лицом, от чего оно было сильно раздуто. Вдобавок укусы комаров и мошкары довершили свое дело. Одежда уже изорвалась, он ужасно устал. Просидев на крутящемся стуле все прошлые годы, теперь пришлось на ногах преодолевать препятствия. Он продвигался по лесу по ночам, за последнюю ночь было пройдено порядком тридцати километров пути, и оставалось еще немного до намеченного пункта привала – небольшого пруда с родником в самом сердце лесного массива. Наконец Джордж выбрал безопасное место для привала – расщелина в каменистой части небольшой скалы, в подножиях которой блестело зеркало лесного озера. Внутри расщелины было темно и сухо. Утро неумолимо приближалось, в полной тишине одинокие птицы хлопали крыльями в макушках деревьев.

В глубине расщелины мирно спал Джордж, как вдруг, визжащий рокот разорвал природную тишину. Шум ломающихся веток от секущих вертолетных винтов тяжелым грузом грохнулся прямо на расщелину, где притаился Джордж. Осколки стекла от разбитых иллюминаторов просыпались на одежду. Джордж убрал руки от головы и стал попытаться найти способы выхода из-под завала. Запах керосина и машинного масла привел его в чувства. Наружу можно было вылезти через разлом в борту вертолета, что он и попытался сделать. В расплющенном салоне среди разбросанных вещей Джордж наткнулся на окровавленные трупы погибших пассажиров. Это были люди, вооруженные автоматическим оружием. В салоне валялись какие-то синие, герметично запаянные бочонки, вымазанные кровью погибших. Джордж попытался вскрыть один, но его перочинный нож сломался о толстую пластмассу и интерес к бочонкам был потерян. До кабины пилотов подползти не получилось, железо перекосилось и заклинило проход. В живых не было никого.

Снаружи уже расцвело, но солнечного света не было, день предстоял быть пасмурным и, наверно, дождливым. Собрав немного полезных вещей для себя и вытащив их наружу, Джордж развел небольшой костер на камнях для согрева и приготовления пищи. Он не заметил авиационный керосин, который тонкой струйкой вытекал из заправленных баков воздушного судна. Внезапно огонь с гулом накрыл то, что осталось от вертолета. Хлопок, взрыв и куски горящего металла разметались по округе. Взрывной волной Джорджа отнесло в сторону и бросило на камни.

Считается, что человек не может услышать абсолютной тишины, так как, во всяком случае, он будет слышать звук своего сердца. Тишина есть везде, даже там, где присутствует хаос, состоящий из шумов, какофонии звуков и ритмов. В течение активного дневного бодрствования значение тишине не предается, его заглушает более насущные звуковые волны жизни. Но приходит ночь и наступает время, когда все умолкает и яркие вспышки незаконченных впечатлений постепенно гаснут, уступая место нарастающей спирали тишины. Тишина то сужается, то расширяется, то вьется в узорах, обходя звуковые препятствия. Едва уловив этот путь, становишься пленником бешеной гонки по магистралям тишины, в которой по пятам гонится невыносимый писк, перерастающий в шум. Шум настигает тогда, когда тишина становится всюду и везде, и дальше пути уже нет.

Земные сутки имеют свое начало и конец. Часы подтверждают ход времени на своем циферблате. Безумству вчерашнего дня уступает место осознанности сегодня. Пережитые события не укладываются в человеческом сознании и напоминают кошмарный сон. То, чем люди отличаются от животных, возвращается обратно в человеческие тела. На следующий день выжившие люди радуются своему спасению, но становится ли им от этого легче. Разрушенные судьбы, погибшие родственники, оборванные в начале пути жизни – все это вызывает полное непонимание у всех граждан. Толпы людей собрались на центральных площадях своих городов, поселков с целью поиска родственников, выявления причин их гибели. Все делятся пережитым друг с другом в надежде найти виновных.

В мясорубке вчерашних событий теперь стали разрушатся цепочки взаимоотношений и теперь, что бы их соединить, потребуется много сил и времени. Мир, который мы все знали, престал существовать. Запасы воды, продуктов питания быстро подошли к концу. Общественные структуры нарушены. Возникает множество вопросов, но все они сводятся к одному единственному – как получилось так, что культурная цивилизованная раса людей превратилась, вдруг, в животное, управляемое первобытными инстинктами.