— Похоже, этот раунд мы выиграли, — сказал Хедли, морщась при виде скользившего по экрану списка погибших кораблей. — Дорого нам это обошлось.

— Это еще не все, — произнес Ангара. — В следующий раз будет вторжение.

Потери в Корпусе были велики — больше тысячи погибших, примерно столько же раненых, шестнадцать кораблей потеряно, двадцать настолько повреждены, что не подлежат ремонту.

Гражданских жертв было больше, и все они были в Леггете: тысяча восемьсот погибших, втрое больше раненых, миллиарды кредитов убытка. Было замечено, однако, нечто прежде невиданное — большая часть жертв приходилась на богачей.

Были и положительные результаты лариксанской бомбежки.

Полуразрушенный Экмюль, бывшее гетто 'раум в центре Леггета, так и не отстроенное после восстания, практически сровняли с землей, и архитекторы уже предвкушали возможность перепланировать и выстроить с нуля городской центр, как только закончится эта дурацкая война. Кроме того, Планетарное правительство начало автоматически утверждать любые чрезвычайные военные меры. И что было особенно важно, с показом в средствах массовой информации бесконечных съемок бомбежки пополам с «задушевными» сюжетами о жертвах набор в Корпус необычайно вырос. Уже принятый указ о призыве, который неспешно двигался по бюрократическим каналам, был немедленно приведен в исполнение, и здоровые граждане, не отличавшиеся патриотизмом или воинственностью, вдруг осознали, что их тоже могут забрать. Приток в Корпус вырос, так как было объявлено, что лучшие места получат добровольцы, а призывнику надо иметь очень хорошую профессиональную квалификацию, чтобы не стать смазчиком на космическом корабле, подметалой на аэродроме или обычным пехотинцем.

Но на Камбре все равно было недостаточно народу. Ангара с завистью думал о толпах людей на Лариксе и Куре и гадал, не сумеет ли после войны какой-нибудь гений вроде Фрауде избавить лариксан от раболепия. Но сначала надо было разобраться с небольшой проблемкой — Редрутом и его режимом…

Предсказание Ангары о вторжении не было выражением его пессимизма. Вторжение должно было произойти — другого выхода у Редрута не было. Его семья получила и удерживала власть, постоянно напоминая людям об их врагах, включая больше не считавшихся мифическими уомбли. Теперь новым пугалом была Камбра, и ее надо было уничтожить, иначе население постепенно осознает степень своего угнетения и восстанет. Ангара не знал, был ли это единственный вариант развития событий. Но зато он отлично знал, что Редрут, как большинство тиранов, считал насилие единственным выходом.

Так что Ангара давил, кричал, приказывал и убеждал, чтобы получить больше кораблей, больше людей, больше времени на обучение. Он проводил бесконечные упражнения на карте, в поле, компьютерные игры, исследовал любую идею, предложенную его штабом. Было понятно, что D-Камбра будет не единственной целью. Предполагались высадки на С-, D- и Е-Камбре. Редрут мог сначала захватить базу на одном из других миров, прежде чем двигаться внутрь системы. И так далее, и тому подобное.

Чтобы сделать все еще более серьезным, Ангара готовил кое-что, чего не ждали ни его люди, ни Редрут.

Седеющие волосы коуда Сейл Фицджеральд были коротко подстрижены. Это шло к ее фигуре бывшей спортсменки и деловой манере поведения.

Гарвин и Ньянгу стояли перед ней навытяжку.

— Я выскажусь коротко, — сказала она. — Были разные предложения по поводу того, кто должен быть начальником штаба. Вы, мил Янсма, тоже были названы. Хоть вы и самый молодой из всех кандидатов, предложенных дантом Ангарой, я выбираю вас. Мне нравится, что у вас возникают нестандартные идеи, хоть они и не всегда срабатывают как предполагалось. Я думаю, что вполне сумею ограничить ваш, скажем так, юношеский пыл.

— Ну… спасибо, мэм, — ответил Гарвин.

— Естественно, вы повышаетесь в ранге до хаута.

Она повернулась к Ньянгу:

— Насчет вас, Иоситаро, у меня сложные чувства.

Ньянгу сделал нейтральное выражение лица, гадая, какая его проделка так не понравилась Фицджеральд. Как любой другой параноик на его месте, он не так ее понял.

— С одной стороны, я считаю, что ваш изворотливый склад ума — как раз то, что нужно для руководства подразделением PP. С другой стороны, не то сейчас время, чтобы удобно засиживаться на местах, которые не заставляют нас работать в полную силу. Для изворотливости есть и другие применения. С настоящего момента вы повышены в ранге до мила и замените Янсму в качестве командира Второй секции. Как я понимаю, у вас, данта Ангары, коуда Хедли и Янсмы были нестандартные рабочие взаимоотношения, и вы вчетвером строили планы вне зависимости от служебного порядка. Я хочу сохранить такой порядок работы.

У нас очень не хватает людей, а возможно, и оружия, и мы все еще не пришли в себя после последних нескольких лет непрерывных сражений. Это плохо. Но пока мы не победим Редрута и не захватим его миры, покоя не будет. Придется давить его, пока он не сломается.

Побеждает последний боец, который не обращает внимания на усталость и боль и наносит, спотыкаясь, последний удар.

Я читала ваши сообщения с Ларикса, Иоситаро, и разговаривала с аспирантом Стиофан. Я не желаю тирании, как у Редрута, ни себе, ни своим детям. Поэтому нам нельзя расслабляться.

Это все. Нового командира РР можете выбрать из состава подразделения. Я хочу, чтобы это был офицер в ранге сента. Я получила разрешение от данта Ангары повысить кого надо сразу на несколько рангов. Я доверяю вашему суждению.

Они отдали честь и развернулись.

— Да, я чуть не забыла, — сказала Фицджеральд. — У меня, похоже, репутация сурового командира. Сама я считаю, что просто я больше других сосредотачиваюсь на цели. Вы свободны до конца дня. Можете отметить свое повышение. Однако завтра утром, через час после побудки, совещание штаба. Вы оба должны там быть, и в рабочем состоянии. Спасибо.

Выйдя из кабинета, они посмотрели друг на друга с усмешкой.

— Похоже, это будет война молодых, — сказал Гарвин. — По правилам милом можно стать, если будешь хорошим мальчиком, лет в сорок или пятьдесят, а еще через двадцать станешь хаутом и можно в отставку. Поздравляю.

— Я тебя тоже, — ответил Ньянгу. — Ты на пути к звездному адмиральству.

— Ага, — согласился Гарвин. — Самый молодой командующий флотом в истории Вселенной. Пора искать портного, которому можно заказать форму. Или флот, которым можно покомандовать.

Ньянгу засмеялся.

— Нет, старушка Фиц не погонщик рабов, — сказал он. — Ни в коем случае, никаким образом. Свободны целых три часа! Я просто падаю от восторга.

— Да, вряд ли мы как следует напьемся.

— Куда уж там, — сказал Ньянгу. — Может, позвоним девушкам, сообщим им новости? Не подскажут ли они мирный и спокойный способ отпраздновать: бодрая прогулка или освежающая чашечка травяного чая?

Гарвин ухмыльнулся, но тут же погрустнел.

— Ах, черт. Язифь пошла посмотреть на какой-то новый перевозчик руды, который придумали мусфии на С-Камбре. Похоже, вечер и правда будет тихий.

— Если хочешь, пойдем со мной и Маев. Может, выпьем в «Шелборне», потом вернемся домой, чтобы быть бодренькими и свеженькими к завтрашнему совещанию.

— Годится, — сказал Гарвин. — Конечно, мне не особо хочется смотреть, как вы делаете друг другу искусственное дыхание, пока я сижу тут один. Но уж лучше это, чем покупать выпивку каждому альту в Корпусе просто потому, что нас повысили. Иди, звони своей даме. Скажи, чтобы собиралась.

— Сперва нам предстоит приятная беседа с новым командиром РР, — усмехнулся Ньянгу.

Реакция была предсказуемой. Как ядовитая змея, готовая напасть, Моника Лир вскинула голову, целясь взглядом между Иоситаро и Янсмой.

— Ах вы, пара ублюдков, — прошипела она. — Вы, небось, довольны по уши!

— Ну, Моника, разве так разговаривают с вышестоящими офицерами?