В компании Кейт, Жана-Франсуа и пары опытных официантов я помогаю русским погрузить на парусные кораблики перепелиные яйца, черную икру, блинчики и фужеры. Потом мчусь на катере к песчаной отмели. По сценарию предполагается, что компания гуляк отплывает, оставляя обслуживающий персонал на берегу. Когда же они высаживаются на островок песчаной отмели, мы — все, кто обеспечивает им экзотический праздник, — уже готовы встретить гостей.
Когда оказываемся в открытом море, солнце уже скрылось и небо окрашено в багрово-красный цвет. Поблескивают несколько звездочек, отчетливо виден диск луны. Божественная ночь, воздух удивительно теплый, как будто и не было двух бесконечно дождливых дней. Да и влажности особой не чувствуется. Поглядываю на Кейт. Ее волосы полностью высушены ветром, легкая улыбка играет на губах. Трудно угадать, что улучшило ее настроение: бокал баснословно дорогого шампанского или возможность хотя бы полчаса побыть наедине с собой, не выслушивая трескотни о прическах и маникюре.
На полной скорости летим навстречу прибою, сбивая гребни волн. Морская вода уже не бирюзового цвета, как днем, она превратилась в холодную темно-синюю массу. Изредка стайки рыб выпрыгивают из воды прямо перед нами. Некоторое время нас сопровождает пара дельфинов, но вскоре они не выдерживают бешеной гонки. Мы замедляем ход и всматриваемся в сумерки, пытаясь найти новый островок.
— Где-то здесь должен быть, — замечает Жан-Франсуа, сосредоточенно всматриваясь в сгущающуюся тьму. — Немногим дальше нашего привычного места. Потому-то мы его и нашли.
— Вон там! — кричит Кейт, показывая пальцем куда-то влево от направления движения. — Видите огоньки?
Все замечают длинную гирлянду светлячков, раскачивающуюся на ветру где-то в открытом море. Подплываем к островку, и я сразу оцениваю, какую колоссальную работу успели выполнить здесь наши люди. На изогнутых бамбуковых подвесах укреплены большие фонари, окруженные переливающимися огоньками декоративных лампочек. На пляже расстелены марокканские ковры, в песок воткнуты старинные масляные светильники, повсюду разложены подушки. Песчаная отмель превратилась в какое-то подобие будуара арабской проститутки. Уже установлены и работают полным ходом три стойки для барбекю. За ними хлопочут повара в высоких белых колпаках. Рядом сервировочные столики для салатов, маленькие столы с посудой, а также четыре круглых стола с обеденными стульями и льняными скатертями. Эти обыденные для городского ресторана предметы находятся буквально в двух шагах от воды. Ансамбль из четырех музыкантов настраивает инструменты. За барной стойкой уже охлаждается в ведерках со льдом белое вино. Самое удивительное в этом зрелище то, каким волшебным выглядит это рукотворное чудо, возникшее на небольшом кусочке суши, окруженном со всех сторон океаном. Невозможно равнодушно думать о том, как вся эта роскошь бесследно исчезнет уже к утру, чтобы днем здесь вновь остался лишь голый песок.
Но сейчас нет времени размышлять о грандиозности этой сервисной жемчужины нашего курорта. Надо успеть распаковать коробки с вином «Мутон» и «Лафит» и в последний раз проверить, все ли готово для экзотического ужина, прежде чем двадцать пять русских высадятся на островок и потребуют развлечений по полной программе. Потому-то и суетятся все наши люди, заблаговременно доставленные на островок. Официанты в черных брюках заходят прямо в море, вытаскивая на сушу коробку за коробкой. Мы с Жаном-Франсуа бродим среди столов, проверяя, что все разложено в надлежащем порядке, и даже такие мелочи, как вазы с цветами и бутылки с водой, находятся в надлежащих местах.
Смотрю в даль океана. Вечер в целом спокойный. Даже небольшой ветерок ослабевает. Легкое волнение не покидает меня. Такие вечера всегда подобны фантастическому приключению. Не так давно я проводил похожий праздник для наследника одного европейского трона. Было много выпито, все веселились. По завершении вечеринки нас доставили обратно на огромной одномачтовой яхте. Ее владелец — известный музыкальный импресарио, очень богатый человек. Он всех пригласил на борт, нажал на невидимую для гостей кнопку, и задняя часть корабля наполнилась водой, образуя бассейн. Когда я, уже в состоянии подпития, поднимался в специальном лифте почти на самый верх девяностовосьмифутовой мачты, то обратил внимание, как вода внизу медленно меняет цвет под действием особых светильников, расположенных на дне бассейна. Я не верил своим глазам. Вся компания курила марихуану, нюхала кокаин и завороженно смотрела на чудеса техники. Помню, я тогда дотащился до дома в полпятого утра, а потом весь день с большим трудом пытался привести себя в форму.
Слышу восторженные возгласы откуда-то из темноты. Это подплывают лодки с компанией русских. Они явно не тратили времени даром и успели основательно познакомиться с запасом взятого на борт шампанского на сумму около десяти тысяч долларов. Это видно еще и по тому, как искренне, весело и шумно друзья мистера Георгия удивляются, что я оказался на островке раньше, чем они. Прибывшие высаживаются на отмель, громко смеясь и хлопая друг друга по спинам. Две особенно красивых девушки с разбегу бросаются на подушки, словно школьницы. Все в полном восторге. Лицо мистера Георгия буквально сияет, как это бывает с людьми, счастливыми от солнца, моря и хорошего шампанского.
— Восхитительно, великолепно, — приговаривает он, подходя то к светильникам, то к разложенной еде, то прикасаясь к накрахмаленным льняным скатертям. — Мой братец будет в полном восторге. — Один из официантов приближается, держа на подносе запотевший бокал с вином «Домэн де шевалье». Русский олигарх хлопает в ладоши. — Признаюсь, я и сам в полном восторге, — снова поворачивается он ко мне, одновременно сильно хлопая по спине. — Слушай, давай-ка ты приезжай к нам, у меня для тебя найдется хорошая работа.
— Это результат усилий целой команды, мистер Георгий. Все получается, если в нужное время собрать все, что требуется, в нужном месте.
— Да, да, конечно, — соглашается русский и идет к своим приятелям.
Последнюю ремарку я воспринимаю как повод удалиться самому. Сегодня ночью мне предстоит посетить еще два мероприятия на песчаных островках, чтобы убедиться: гости наслаждаются романтическим отдыхом. Усаживаюсь на катер и приказываю капитану дать полный вперед. Мысль о том, что лишаешься возможности отведать изысканных сортов «Мутон» или «Лафит Ротшильд», заставила бы любого эпикурейца испытать тяжелые чувства утраты, как это и происходит сейчас со мной. Однако я проявляю силу воли, и мы несемся на катере, рассекая волны, навстречу первой из романтических пар нынешней ночи. Это мистер и миссис Форрест, те самые супруги-англичане, у которых на завтра намечена повторная брачная церемония и для кого мы ждем доставки по воздуху двадцати семи роз «дольче вита» и драгоценного кольца ручной работы из Сингапура. Во всяком случае, я надеюсь, что все пойдет по намеченному плану. Просто получилось так, что сегодняшние вопросы жизни и смерти начисто вышибли у меня из памяти необходимость дважды проконтролировать, как идет приготовление к завтрашнему обряду.
Мы вылетаем на берег вместе с прибоем, и я выпрыгиваю, предусмотрительно подвернув льняные штаны до колен.
— Добрый вечер! — радостным голосом приветствую я супругов, быстро направляясь к ним по песку. Пара сидит за маленьким круглым столиком, в окружении свечей и светильников. Неподалеку застыли в готовности два официанта, нацепившие по торжественному случаю черные галстуки-бабочки.
— Кто это? — спрашивает мистер Форрест, вглядываясь в темноту. На загорелом лице отчетливо проступают признаки беспокойства.
— Я из компании «Дель Монте»[15], — громко откликаюсь я. Это моя излюбленная шутка, которая звучит всякий раз при высадке на песчаные отмели. Есть что-то уморительное в моем появлении из ниоткуда для инспекции поедаемых лобстеров.
— Боже правый! Так это вы! — вопит миссис Форрест, топая ногами по песку. — Вот забавно.
