Нынешняя история с погибшим ныряльщиком — совсем другое дело, хотя я ее воспринимаю как что-то нереальное. Яхта швартуется у причала, и семеро людей с мрачными лицами спрыгивают на пирс, оставив на борту капитана, инструктора подводного плавания и парочку туземцев. Последние стоят с таким горделивым видом, как будто уж они-то плавают лучше дельфинов. Остается на яхте и спутница (жена или приятельница) погибшего, она стоит на палубе поблизости от тела. Наш Ганс развивает бурную активность. Он ведет сошедших с яхты ныряльщиков в наш центр подводного плавания, угощает их горячительными напитками, приносит воду и подогретые полотенца. Толстуха Анжела, наоборот, устремляется на яхту, где участливо принимается успокаивать рыдающую женщину. Очевидно, личные проблемы с ловеласом Ёсидзи поблекли на фоне настоящего горя. Анжела помогает подруге утопленника сойти на причал и сопровождает ее в помещение центра подводного плавания, где приходят в себя остальные члены экипажа несчастной яхты. Бедной женщине совсем ни к чему смотреть на то, как сотрудники нашего курорта будут уносить с яхты мертвеца.

— Спасибо, дружище, — энергично трясет мою руку высокий загорелый инструктор подводного плавания, который тоже спускается на берег. — Огромное спасибо тебе от всей нашей команды, — добавляет он, отбрасывая назад выгоревшие на солнце и жесткие от морской воды волосы. — Меня зовут Шейн.

— Привет, Шейн.

— Вы нам чертовски помогли, согласившись участвовать в этой истории, — продолжает ныряльщик. — Я понятия не имел, что делать. Представь, за пятнадцать лет впервые такое со мной происходит.

— Так что же, по-твоему, приключилось? — спрашиваю я, поглядывая на завернутое в одеяло тело.

— Не могу сказать в точности, — пожимает плечами Шейн. — Скорее всего бедняга погрузился, и там, на глубине, у него отказало сердце. Почти уверен, если бы приступ произошел не под водой, он бы оклемался. Предполагаю, что он захлебнулся собственной рвотой.

— Гм… — реагирует доктор Сингх, пощипывая себя за подбородок.

— Вы его будете осматривать прямо здесь? — обращается к врачу Шейн, кивая в сторону причала. — Или это нужно делать на палубе?

— Полагаю, его нужно осмотреть там, где он и лежит, — заявляет доктор Сингх.

— Вам виднее, — соглашается Шейн. — Мустафа! — кричит он одному из туземцев, оставшихся рядом с покойным. — Доктор идет на яхту. — Для большей точности Шейн указывает пальцем, кто именно здесь доктор. — Можешь идти, приятель. — И добавляет с улыбкой: — Будь моим гостем.

Доктор Сингх поднимается на борт судна, держа в одной руке чемоданчик, а в другой бумагу и ручку. Немного успокоенный, Шейн зевает и потягивается.

— Здорово, — уважительно замечает он, оглядываясь по сторонам. — Да у вас тут прекрасное место.

— Спасибо.

— Ты здесь управляющий?

— Он самый.

— А как у вас насчет работы? — задает вопрос Шейн. — Сейчас я работаю в такой гнилой дыре. Жрачка отвратительная. Уже ни одного инструктора-аниматора не осталось, — продолжает он жаловаться, то и дело поглядывая на фигуристую Анжелу. Что ж, издали она выглядит вполне эффектно. — И вот что я тебе скажу. — Ныряльщик наклоняется к моему уху, словно собираясь поведать мне страшную тайну.

— Ну что?

— У нас все отдыхающие такие зануды.

— Ясно.

— Ведь кто к нам приезжает, — ухмыляется Шейн. — Неоперившиеся молодожены да облысевшие ветераны, едва живые. — Хохочет. — И даже совсем неживые. — Инструктор снова кивает в сторону яхты. — Если кто-то из них и отважится на морскую прогулку, то либо пялятся на море, либо воркуют, взявшись за руки. А соберутся в столовой — не поверишь, как из морга вылезли. Но здесь у тебя, — Шейн с шумом втягивает воздух, словно пробуя атмосферу нашего курорта, — вполне подходящая обстановочка, чтобы было чем развлечься простому парню из Сиднея.

— Ты даже не представляешь, сколько у нас всего интересного, — подогреваю я интерес собеседника.

В это время доктор Сингх осторожно разворачивает одеяло и склоняется над погибшим.

— У меня сертификат инструктора по дайвингу, могу преподавать водные виды спорта, неплохо знаю технику ночного погружения. И вообще мастер своего дела. — Шейн все больше воодушевляется, описывая свои таланты. Неожиданно он вспоминает об обстоятельствах нашей встречи. — Как дела, приятель? — обращается он к доктору Сингху. — Похоже это на сердечный приступ?

— Определенно все признаки налицо, — подтверждает доктор. — Вам известно, были у покойного раньше проблемы с сердцем?

— По имеющимся у нас анкетным данным, он не болел, — отвечает Шейн. — Я всегда подбираю себе в команду крепких ребят. — Последние слова явно адресованы не только доктору. Ныряльщик хочет произвести впечатление и на потенциального работодателя.

— Не сомневаюсь, — бросаю я. Парень улыбается в ответ, щелкает языком и тычет в меня указательным пальцем. Мне даже трудно сразу сообразить, то ли этот Шейн по-настоящему такой бодрячок, то ли его взвинченное поведение объясняется случившимся. Многие в состоянии шока начинают болтать без умолку. Стоит парню замолчать хотя бы на секунду, как гнетущие мысли о смерти, случившейся на его яхте, возьмут верх. Шейну предстоят серьезные испытания, когда компания, где был застрахован погибший, возьмется за дело. Остается лишь пожелать, чтобы его команда и впрямь оказалась крепкой, как он тут заявлял, иначе бедолага окажется в дерьме по самые уши.

Доктору Сингху требуется еще десять минут, чтобы закончить осмотр и написать отчет. Хотя он вовсе не обязан высказывать предположение о причине смерти, доктор считает свою работу невыполненной, если не указать информацию, представляющую интерес для следователя. Когда Сингх возвращается с яхты, он выглядит бледным и уставшим; ручейки пота стекают по вискам.

— Я думаю, что, по всей вероятности, этот человек утонул, — сообщает доктор с тяжелым вздохом.

— Утонул? — изумляется Шейн и почесывает затылок. — Ни фига себе. Но ты, по-моему, сказал, что у него был сердечный приступ?

— Это наиболее вероятная причина, — соглашается доктор.

— А теперь ты говоришь «утонул»? — По физиономии Шейна видно, что новость основательно его взволновала. Утонувший человек намного серьезнее скажется на профессиональной репутации инструктора по подводному плаванию, чем непредсказуемый сердечный приступ у одного из его подопечных.

— Да, в результате сердечного приступа, — поясняет доктор Сингх.

— А, ну тогда конечно, — откашливается Шейн. — Можно теперь убрать тело с яхты?

Я остаюсь на месте печальных событий, чтобы выразить свое соболезнование плачущей женщине. Она бельгийка, из Брюсселя, приехавшая в отпуск вместе с мужем, с которым прожили двадцать лет. У них двое детей-старшеклассников. Как хорошо, что родители уехали отдыхать одни. Остальные члены группы ныряльщиков немного пришли в себя после того, как умылись, попили чаю и слегка отвлеклись от случившейся трагедии. Я предлагаю всем пойти в ресторан на ленч, они с радостью принимают приглашение. Даже заплаканная вдова усаживается в багги вместе с товарищами по несчастью. Это очень кстати, потому что ей не пришлось увидеть, как неудачно Шейн, Ганс и двое туземных ныряльщиков переносили тело с яхты — избежать падения в воду им не удалось.

Эта четверка много суетилась, пыхтела и напрягалась, пока не сумела поднять покойника. Дальше им предстояло пройти с грузом по сходням. К несчастью, месье Леблан, или как там его звали, при жизни несколько злоупотреблял жареными мидиями и весил, наверное, не меньше тонны. Вся спортивная бригада никак не может унести мертвеца, поскольку двоим по трапу спускаться просто невозможно. Ребятам ничего не остается, как попытаться перебросить умершего сразу на причал. На счет «три» они раскачивают тело, чтобы мощным толчком забросить его на доски причала и не уронить в воду. Еще раз досчитав до трех, грузчики бросают мертвеца через борт. Тело с глухим звуком ударяется о палубу, и Шейн невесело усмехается.