– …а потом вызвал Энджи. Посадил ее так, чтобы она смотрела мне в глаза. Черт, мы практически соприкасались локтями. Требуется серьезная подготовка, чтобы лгать о чем-то серьезном, особенно молодому мужчине или женщине. Я это выяснил еще в армии. Ваш муж тоже это знал. Сказал ей, что дело пойдет в суд. Объяснил, какое полагается наказание за дачу ложных показаний. Короче, она сказала правду. Призналась, что никакого полового акта не было, не говоря уж об изнасиловании.

– Гови придерживался принципа: «Логика превыше закона». Исходя из него и действовал. Питер Рэндолф все делает не так отчасти потому, что тугодум, но главным образом потому, что ему не под силу держать Ренни в узде. Мой муж мог. Гови говорил мне, что мистер Ренни, как только ему стало известно о вашей ссоре, потребовал, чтобы вас хоть в чем-то да обвинили. Он рвал и метал. Вы это знали?

– Нет. – Но Барби не удивился.

– Гови сказал мистеру Ренни, что он передаст в суд все материалы, если дело дойдет до суда, в том числе указывающие, что на парковке четверо напали на одного. Он добавил, что хороший адвокат по уголовным делам раскопает, что творили Френки и Младший в старшей школе. А натворили они много чего, хотя их старые проделки не шли ни в какое сравнение с тем, что случилось с вами. – Она покачала головой. – Ренни-младший никогда не был пай-мальчиком, но и особого вреда не приносил. Однако за последний год, может, чуть больше, он изменился. Гови это видел и тревожился. Как мне стало известно, Гови многое знал и о сыне, и об отце… – Бренда замолчала.

Барби видел, что она никак не может решить, продолжать ей или нет: жена начальника полиции маленького городка, Бренда привыкла держать язык за зубами, а такие привычки умирали медленно.

– Гови посоветовал вам покинуть город до того, как Ренни найдет способ навредить вам, так? Как я понимаю, вы не смогли уйти, потому что Купол появился до того, как вы это сделали?

– Именно так. Могу я теперь выпить «диет-колу», миссис Перкинс?

– Зовите меня Бренда. И я буду звать вас Барби, если вам так привычнее. Пожалуйста, возьмите газировку.

Барби взял.

– Вам нужен ключ от атомного убежища, чтобы взять там счетчик Гейгера. Я могу вам помочь и сделаю это. Но вы вроде бы сказали: Ренни должен быть в курсе, это меня тревожит. Может, горе затуманило мне рассудок, но я не понимаю, для чего вам хоть в чем-то соперничать с ним. Большой Джим выпрыгивает из штанов, стоит кому-то попытаться оспорить его власть, а вы с самого начала у него не в чести. Если бы мой муж оставался начальником полиции, возможно, вы вдвоем смогли бы пойти к Ренни. Думаю, я бы получила от этого огромное удовольствие. – Она наклонилась вперед, пристально всмотрелась в него. Под глазами темнели мешки. – Но Гови нет, а вы в любой момент можете оказаться в камере, вместо того чтобы искать этот загадочный генератор.

– Я знаю, но появилась новая информация. Завтра в час дня военные собираются выстрелить по Куполу крылатой ракетой.

– Господи Иисусе!

– Они стреляли и другими ракетами, но лишь для того, чтобы определить высоту барьера – на радаре он не виден. И с макетными боеголовками. Эта будет настоящая. Для уничтожения подземных целей.

Она заметно побледнела.

– И в какую часть нашего города они собираются стрелять?

– На месте пересечения Купола с Литл-Битч-роуд. Прошлым вечером мы с Джулией там побывали. Ракета взорвется примерно в пяти футах от земли.

У нее – что так не пристало даме – просто отвалилась челюсть.

– Это невозможно!

– Боюсь, так и будет. Ракету запустят с «Б-52», и полетит она по запрограммированному маршруту. Действительно запрограммированному. С учетом всех возвышенностей и долин, как только она спустится на высоту цели. Мощь у нее жуткая. Если ракета взорвется и не пробьет Купол, горожане только сильно напугаются. Грохота будет как при Армагеддоне. А если она пробьет Купол…

Ее рука поднялась к шее.

– Будут сильные разрушения? Барби, у нас нет пожарных машин!

– Я уверен, что вся пожарная техника будет стоять наготове. Что же касается разрушений… – Он пожал плечами. – Эвакуировать придется всех.

– Это правильно? Власти приняли правильное решение?

– Вопрос спорный, миссис… Бренда. Так или иначе, они его приняли. Но боюсь, это не самое худшее. – И Барби добавил, увидев выражение ее лица: – Для меня – не для города. Я – теперь полковник. Президент подписал указ.

Она закатила глаза.

– Я вас поздравляю.

– Я должен объявить в Честерс-Милле военное положение и взять власть. Джиму Ренни это понравится? – Она удивила его, рассмеявшись. И Барби удивил себя, последовав ее примеру. – Понимаете, что получается? Город не должен знать о том, что я позаимствовал счетчик Гейгера, но горожанам необходимо знать, что по ним выстрелят ракетой с боеголовкой, какими взрывают подземные бункеры. Джулия Шамуэй распространит данную информацию, если я этого не сделаю, но отцы города должны услышать ее от меня. Потому что…

– Я знаю почему. – Благодаря краснеющему солнцу с лица Бренды ушла бледность. Она рассеянно потирала руки. – Если вы должны установить здесь власть… как того хочет ваш командир…

– Полагаю, теперь Кокс – мой коллега.

Бренда вздохнула:

– Андреа Гриннел. Мы должны пойти с этим к ней. Потом вместе поговорим с Ренни и Энди Сандерсом. По крайней мере численный перевес будет на нашей стороне, трое против двоих.

– Сестра Роуз? Почему?

– Вы не знаете, что она третий член городского управления? – И добавила, когда он покачал головой: – Не огорчайтесь. Многие того не знают, хотя эту должность Андреа занимает несколько лет. Обычно она «чего изволите» для первых двух лиц города… точнее, для Ренни, поскольку Энди Сандерс – тот же «чего изволите»… И у нее есть… проблемы… но и характер тоже. Или был.

– Какие проблемы?

Он подумал, что и этим она делиться не будет, но ошибся:

– Наркотическая зависимость. Болеутоляющие. Я не знаю, как далеко все зашло.

– И, как я понимаю, лекарства она получает в «Аптечном магазине Сандерса»?

– Да. Я знаю, это не идеальное решение, а вам нужно быть предельно осторожным, но… Целесообразность может заставить Ренни какое-то время терпеть ваше присутствие. Но ваше лидерство? – Бренда покачала головой. – Он подотрет задницу любым объявлением военного положения, с подписью президента или без оной. Я…

Она замолчала. Смотрела куда-то ему за спину, и глаза округлялись.

– Миссис Перкинс? Бренда? Что такое?

– Ох! – выдохнула она. – Ох, Господи!

Барби обернулся, и изумление лишило дара речи и его. Солнце, как и всегда, становилось красным, спускаясь к горизонту после теплых, ясных дней, когда после полудня обходилось без дождя. Но никогда в жизни он не видел такого заката. У него зародилась мысль, что подобные закаты открываются глазам только тех, кто находится в непосредственной близости от извергающегося вулкана.

Нет, и они такого никогда не видели. Это нечто совершенно новое.

Заходящее солнце разительно отличалось от шара. Оно напоминало огромный красный галстук-бабочку с пылающей круглой серединой. На западную часть небосвода словно наклеили тонкую пленку цвета крови, но с набором высоты она становилась грязно-оранжевой. И вот эта грязная пленка практически полностью скрывала горизонт.

– Святый Боже, все равно что смотришь сквозь грязное ветровое стекло, когда едешь прямо на солнце, – прокомментировала Бренда.

И так оно и было, только роль ветрового стекла выполнял Купол. Он уже начал собирать пыль и пыльцу. И загрязняющие вещества. И эта пленка могла только утолщаться.

Мы должны его помыть, подумал Барби и представил добровольцев с ведрами и тряпками. Абсурд. Как они будут мыть Купол на высоте сорока футов? Или ста сорока? Или тысячи?

– С этим надо покончить, – прошептала Бренда. – Позвоните полковнику и скажите: пусть запустят самую большую ракету, и черт с ними, с последствиями. Потому что с этим нужно покончить.