– Ложись. Хочешь воды? Может, сладкого чаю?

Нерис облизнула пересохшие губы.

– Спасибо. Ты очень добра. И днем, и вот сейчас.

Миртл села рядом, взяла Нерис за руку и стала осторожно растирать пальцы, согревая их.

– За тобой нужно присматривать. Лех – не самое лучшее место для женщины в твоем положении.

Нерис не смогла сдержаться. Она старалась, сжимала челюсти, зажмуривала глаза, но ничего не помогло. Первое рыдание вырвалось из груди. Слезы полились ручьем, лицо покраснело. Она задыхалась, сквозь рыдания прорывались горькие слова:

– Я не… Я не думала, что так будет… ребенок… У меня был ребенок, но я его потеряла.

Она не могла больше говорить и просто плакала. Впервые после выкидыша она смогла как следует выплакаться. Миртл обнимала ее. За долгие недели это были самые теплые, самые желанные объятия. Миртл шептала возле самого уха:

– О боже, я не знала. Прости. Я такая глупая! Прости. Я ничего не знала. Тебе плохо? Ты просто еще не оправилась. Бедная моя девочка! Поплачь, милая, поплачь.

Миртл нежно гладила ее по голове, успокаивала тихим, нежным голосом, и Нерис плакала, как двухлетняя девочка. Постепенно она стала успокаиваться. Нерис подняла красное от слез лицо. Воротник Миртл пропитался ее слезами. Подруга достала из кармана фланелевых брюк большой носовой платок, нежно вытерла слезы со щек Нерис и отдала ей платок.

– Платок Арчи. Кружевные финтифлюшки тут бесполезны, правда? Этот я стирала в горной реке и ароматизировала керосином. Давай, высморкайся как следует.

Нерис высморкалась, потом тяжело вздохнула. Ей действительно стало легче.

– Сегодня я показала себя очень слабой. Я бы не хотела, чтобы люди думали так обо мне. На самом деле я не такая беспомощная.

– Слабая? Ты живешь в этой глуши совсем одна, руководишь школой, занимаешься домом. Нерис, ты очень сильная! – Миртл улыбнулась и вытерла последние слезинки с ее щек. – Вот посмотри на меня. Полгода я прохлаждаюсь на озере в Шринагаре, потом отправляюсь на охоту с верным мужем в сопровождении одиннадцати слуг. Девочка моя, по сравнению с тобой я слабая и бесполезная. А еще очень испорченная.

Миртл машинально накручивала нитку жемчуга на палец. У Нерис сердце оборвалось. Она почувствовала, что ее кремовый кардиган (он был в пыли, сухих веточках и листочках) расстегнут. Нерис нервно вскинула руку. Броши не было.

– Она пропала! – всхлипнула она.

Миртл что-то достала из заднего кармана брюк. Это была брошь.

– Она расстегнулась. К счастью, ты не поцарапалась.

Женщины посмотрели друг на друга и весело рассмеялись. Миртл взъерошила свои короткие волосы. Она напоминала задиристого парнишку. Нерис откинулась на подушки. Теперь уже смех полностью лишил ее сил. В комнату постучали. Из‑за двери донесся голос торгового представителя:

– Мадам, прибыл доктор.

Доктор Церинг торопливо шагнул в комнату. Он создавал впечатление суетливого и любопытного человека. Церинг был единственным врачом в Лехе. Как и многие другие, он проводил в городе несколько недель в году. Все остальное время доктор разъезжал по деревням и, как мог, лечил местных жителей, хотя все прекрасно понимали: таблетками из коричневой банки ни проказу, ни туберкулез не вылечить. Нерис сожалела о том, что вечно занятого и усталого доктора вызвали в резиденцию из‑за какого-то обморока. Она решила не раскисать.

– Мне уже намного лучше, – сказала она.

– Смех – прекрасное лекарство, мадам. – Доктор достал из походного саквояжа стетоскоп. – Пожалуйста, лягте на спину.

Через несколько дней доктор Церинг нанес еще один визит Нерис (на этот раз он навестил ее в миссии) и заявил, что она может отправляться в путешествие.

– Но я не планирую ничего подобного! – запротестовала удивленная Нерис.

В компании Миртл она быстро восстановила душевные силы и прекрасно себя чувствовала. Они с удовольствием проводили время за тем, что Арчи называл «игольничание». Женщины решили поставить с младшими детьми небольшую пьеску и теперь шили для них костюмы. Но в основном они играли с детьми, ходили на базар или просто болтали, сравнивая свои жизненные истории. Нерис рассказывала про Уэльс, серые горы и туманные долины. Она скучала по дому, но только рядом с Миртл поняла, насколько сильна ее тоска. Миртл тоже много рассказывала о себе. Отец находился на государственной службе в Индии, был чиновником средней руки, все ее детство прошло в скитаниях по родственникам в Англии и нечастыми визитами в Индию.

– Я почти не видела маму и папу, – посетовала Миртл.

Арчи работал инженером на железной дороге. Через несколько дней его долгий отпуск заканчивался, и МакМинны должны будут вернуться в Шринагар. Нерис уже начала скучать по новым друзьям. У Арчи абсолютно не было времени. Он расплатился с носильщиками и егерями, участвовавшими в сафари, и теперь занимался своими трофеями и нанимал людей для путешествия в Кашмир, посещал торгового представителя и других важных людей в Лехе. Но однажды утром, после очередного приема в резиденции, Арчи вернулся в миссию и решительным шагом направился через веранду в комнату Эвана, где стояло старое радио.

– Давайте послушаем новости Би-би-си, – пробормотал Арчи.

– Боюсь, радио не работает, – пожал плечами Эван. – Я его ни разу не включал.

Арчи понимающе кивнул и принялся откручивать заднюю крышку приемника. Примерно через час он заявил, что с радио все в порядке, за исключением массивного аккумулятора, который был полностью разряжен. В резиденции был свой приемник, еще один – у миссис Гомперц, поэтому срочные новости из внешнего мира приходили к Уоткинсам достаточно быстро, но полную картину происходящего они могли узнать только из газет и писем, которые получали с большой задержкой. Эван согласился с тем, что в миссии должно быть свое радио. И в тот же день четверо кули[20] погрузили огромную свинцовую батарею на арбу. Меланхоличный вол медленно потащил ее к реке, на которой был установлен электрогенератор. На следующий день аккумулятор водрузили на место. Не обошлось без любопытных детей, которые танцами, шумом и смехом сопровождали повозку с аккумулятором. Дети завороженно наблюдали за тем, как Арчи колдует с отверткой и плоскогубцами. Через несколько минут радиоприемник оглушительно зашипел. Дети с визгом бросились врассыпную. Арчи покрутил ручку приемника, и через некоторое время сквозь шум помех и монотонный гул голосов пробилась детская песенка на английском. Теперь дети были в абсолютном восторге. Арчи отряхнул руки.

– Готово.

После обеда, едва Дискит убрала со стола, вся компания подвинула стулья ближе к приемнику и приготовилась слушать новости. Немецкие войска подошли к Ленинграду и почти полностью блокировали его. Война в Европе охватывала все большие территории. Даже в Лехе нельзя было чувствовать себя в безопасности.

Эван положил закладку между страницами Библии и закрыл ее.

– Нерис, я думаю, тебе следует поехать в Шринагар вместе с мистером и миссис МакМинн. Мистер МакМинн любезно предложил сопроводить тебя.

Нерис опустила вязание. Они с Миртл переглянулись. В глазах обеих женщин читалось удивление. Судя по всему, мужья договорились об этой поездке за их спинами. Очевидно, доктор Церинг также участвовал в этом заговоре. Нерис едва сдерживала гнев. Чтобы не выдать себя, она судорожно провязала пять петелек, затем дрожащим голосом спросила:

– Почему я должна ехать?

– Тебе нужно отдохнуть и набраться сил перед зимой.

– А как же ты?

Эван сделал паузу, потом ответил, растягивая слова:

– Дорогая, мы уже обсуждали эту тему. Я буду ездить по деревням, окружающим Лех. Нужно нести слово Божье людям, а не ждать, пока люди сами придут к Богу.

Нерис украдкой бросила взгляд на Арчи. Он сидел, вытянув длинные ноги, и демонстрировал олимпийское спокойствие. Нерис вернулась к вязанию.

– Пожалуй, не стоит утомлять гостей спорами. Мы можем обсудить этот вопрос позже.