- Этого бедняги хватит дня на три, а мне больше и не надо - твердо решил лекарь осуществить задуманный план. - Канцелярия за такое повесит - гнал он неприятные мысли и постоянно размышлял, сдаст его Ароп или нет.
По стертым тысячами ног ступеням в подвал спускался лекарь, неся с собой тазик для сердца и головы. Остро заточенный кинжал для отделения нужных частей от тела покачивался на поясе. Сильный запах страха, копоть, следы крови на полу и стенах, мрачного помещения, заставляли лекаря спешить.
- Где же он, а вот в углу, ну иди ко мне послужишь немного и на покой, на вечный покой, если, конечно, ты был достойным человеком, а может и помогаю я тебе а? Не будешь пока мучиться в нижнем мире на жаровне - так, разговаривая сам с собой, лекарь пробрался, стараясь не испачкать свой халат в угол где, скрючившись, лежал труп чужеземца.
- Ну, начнем - раздумывая с чего начать, с головы или с сердца, присел на корточки лекарь и с задумчивым видом вонзил кинжал в грудь чужеземца.
Джек, свернувшись калачиком, где-то внутри себя, находился в легкой эйфории покоя. Постепенно память о жуткой боли отступила, и навалился холод, становившийся все сильнее и сильнее, мороз вгрызался в то, что спряталось, что осталось от Джека, проникая все глубже и глубже, разрушая тот маленький клубок стабильности, в который попала жертва изуверов. Начав паниковать, он заметался внутри маленького шара пытаясь спастись от новой напасти. Прижавшись своим существом к краю сферы, он попытался выйти за ее грань, но не смог, а только почувствовал легкое ощущение теплоты и потянулся к нему, пытаясь выбраться. Ничего не получалось. Тогда он представил руки, тянущиеся к теплу, и захотел приблизить его к сфере. Уже где-то на грани потери себя у него это получилось, крупица тепла позволила ему чуточку согреться. Джек стал напряженно выискивать тепло в окружающем пространстве и, находя его, втягивать в сферу. Чем теплее ему становилось, тем легче получалось добраться до живительных искр и поглотить их. Через какое-то время холод отступил и Джек, успокоившись, снова застыл в забытье. Почувствовав беспокойство и смутное желание понять, что его снова потревожило. Джек попробовал снова выбраться из сферы, и теперь это получилось на удивление легко. Джек шел по следу беспокойства и раздражения и, потянувшись слишком сильно, полностью покинул сферу. Бах! Вспышка и ощущение зудящего тела. Джек открыл глаза и попытался встать.
- Эй! - лекарь отпрянул от дернувшегося трупа, от неожиданности выронив кинжал.
- Эй, ты чего! - возглас сорвался с губ, когда труп, опершись на руки, сначала сел, а потом почти встал, завалившись в последний момент на бок. Глаза трупа моргали и пялились на лекаря, а сам он пытался подняться, но было видно, что конечности его плохо слушаются.
- Тихо, шайтан, тихо - жестами лекарь показывал, что вставать не нужно.
- Как же так? Не может такого быть! - первоначальный испуг улетучился, и Логон стал осматривать заключенного. От увечий не осталось и следа: почти все зажило, остались только шрамы, покрытые тонкой молодой кожицей. С большим удивлением лекарь ощупывал суставы, недавно бывшие совершенно разбитыми, теперь от здоровых их отличал только синий с бордовым цвет. И уже начали проглядывать желтоватые пятна характерные для последней стадии заживления ушибов. Очень странно, еще пара дней и все пройдет. Ни один человек не способен восстановиться за столь короткий промежуток времени, а у этого чужеземца были такие увечья и раны, которые если очень повезет, делают человека инвалидом неспособным самостоятельно передвигаться и питаться, да что там - просто двигаться. Логон Ренаук лихорадочно думал, что ему выгоднее: прирезать заключенного и получить голову и сердце для поисковика или звать Антогнака.
- Чего это я? - шлепнул себя по голове лекарь - поисковик то не выйдет, не мученическая это будет смерть от ножа. Надо звать дознавателя, глядишь, все-таки как надо запытает, так чтоб все получилось. Стремительно покинув помешение, лекарь поспешил удивить дознавателя.
Однако, Ароп Антогнак не стал снова начинать пытки. Он отписал в контору все обстоятельства произошедшего чуда, чтобы снять с себя хоть немного ответственности за провал дознания и стал ждать решения начальства.
Джека заковали в ошейник, от которого шли две полосы грубого железа на кандалы для рук и для ног. Вся конструкция была сделана так, что он был постоянно согнут: руки располагались на расстоянии ладони от лица, а ноги на расстоянии трех ладоней. Так, скрючившись, он и спал, завалившись на бок и вздрагивая от каждого шороха, боясь приближения бесхвостых похожих на крыс грызунов привлеченных запахом крови. Пара из них ночью чуть не отгрызла левое ухо, и если бы на крики не заглянул охранник, голодные твари ни за что не отпустили бы его. Пинками сторож согнал зверьков, причем половина пинков пришлась Джеку по голове, на что он даже не обратил внимания. Теперь ночи стали борьбой со зверьками, катание на полу, крики и даже плевки в сторону любознательных животных.
С Джека сняли кандалы, наконец он потянулся всем телом и сразу схлопотал удар древком копья в солнечное сплетение. Завалившись назад и свернувшись от боли, он принял точно такое же положение, как и с кандалами, чем вызвал дружный хохот тюремщиков.
- Смейтесь, смейтесь,- пробормотал Джек, твердо решив, если выживет найти их этих уродов и поквитаться.
Жестами ему приказали подойти к столу жуткого вида: с блоком и веревкой с одной стороны и кандалами, прикрепленными с другой.
Молодой охранник что-то весело сказал, с жестом, приглашающим пленника прилечь, и оба снова оглушительно заржали.
- Ну, уж нет - Джек показал интернациональный жест понятный каждому: согнутую руку в локте, ударив сверху в локтевой сгиб другой рукой. Резко воцарившаяся тишина показала, что его поняли верно.
Молодой охранник сделал два шага в сторону заключенного, сходу нанося удар в голову. Джек переступил на ногу, немного наклонился, и кулак со свистом пролетел мимо. По инерции охранник сделал еще шаг уже мимо жертвы, и Джек нанес правой рукой удар в горло и оттолкнул нападавшего. Из-за слабости после проведенных дней в кандалах вместо удара получился шлепок, и со стороны показалось, что пленник издевается над неуклюжестью нападавшего. Разъяренный охранник схватил дубинку с пояса и резко ударил по рукам Джека пытавшегося защитить голову. Руки онемели и опустились. Следом за первым ударом последовал второй удар точно в висок. Свет померк, и Джек провалился в темноту.
Очнулся он на столе закованный в кандалы, повернув голову в сторону, он увидел очень маленького совершенно лысого человека уставившегося на него совсем недобрым взглядом.
Карлик подошел и что-то сказал, по интонации и постановке фраз Джек, уже начавший различать отдельные слова, понял, что его спрашивают о самочувствии.
- Тебе по голове дубиной приложить, как будешь себя чувствовать? - Джек приподнял голову, все вокруг покачнулось и его стошнило на карлика. Карлик, казалось, этого даже не заметил, достав странного вида нож похожий на изогнутый рог с раздвоенным концом, он вонзил его Джеку в предплечье и потянул к себе, оставив глубокую рану.
Джек только дернулся в сторону, не проронив ни звука. Карлик, застыв как изваяние, наблюдал за текущей из раны кровью, изредка заглядывая в глаза пленника. Простояв так полчаса, карлик удалился, а Джек провалился в забытье. Очнулся он от боли, карлик своим ножом снова резал его, но теперь вдоль тела от шеи к животу и снова пауза с изучающим взглядом, следующий надрез поперек тела чуть выше груди. Так продолжалось бесконечность, как казалось Джеку. Краем глаза он видел, что покрыт странным узором похожим на кровавую паутину и скоро карлик добрался до его лица, надрезы на лбу под углом, уходящие к верхней части уха, завершили экзекуцию. Последовала продолжительная пауза, помощники карлика затаскивали какие-то сосуды и ящики. Карлик повелительно что-то сказал и его помощники поспешно удалились. Джек видел только часть действа, когда карлик, распаковав ящики, раскладывал странные предметы в одному ему известном порядке на кровавой паутине, прорезанной на его теле.
