Но четырехрукий не сдался, когтями верхних конечностей он разодрал вены на нижних руках. Черная густая маслянистая кровь толчками стала выплескиваться на раскаленный пол, крутанувшись на месте, он очертил вокруг себя неровный круг и завыл тягучую жуткую песню. Кошка, похоже разобрав, что хочет сделать нападавший, в панике заерзала на месте и когда завывания достигли своего пика, развернулась к нападавшему спиной и прыгнула. Только лапы пантеры оторвались от пола, туман пропал и потух огонь, терзавший четырехрукого. Он сделал резкое движение, и в спину кошки полетели четыре бешено вращавшихся сверкающих диска. Три из них попали в цель, два в спину перебив позвоночник, а третий срезал переднюю левую лапу выше локтевого сустава. Пантера рухнула и бешено заскребла оставшейся конечностью пытаясь отползти, кровь хлестала из отрубленной лапы, задние ноги беспомощно волочились, но зверь постепенно отползал. Четырехрукий одним прыжком настиг и атаковал. Две руки прижали зверя к полу за шею и уцелевшую лапу, две другие наносили удары колоссальной силы в голову.

      - Жалко киску, ведь прибьет - возникла мысль в голове Джека, и он дальше заворожено наблюдал за концом поединка. Голова пантеры безвольно повисла, а четырехрукий снова очертил теперь вокруг себя и поверженного врага кровавый круг, и застыл, горестно опустив плечи - понимание пришло к Джеку - нужно закончить начатое. И четырехрукий вскинув гордо голову, прорычал видимо финальную фразу.

   Казалось, ничего не произошло, но вдруг резко сместились тени они стали глубже и отчетливее, дохнуло холодом, воздух начал мелко дрожать. Джеку неодолимо захотелось оказаться как можно дальше отсюда, бежать куда угодно, но бежать, бежать немедленно и не останавливаясь, ужас и первобытное чувство страха вползли в его душу и начали рвать ее в клочки. Паралич охватил все тело невольного зрителя. И от безысходности, Джек просто закрыл глаза, сильно зажмурившись, и стал видеть все происходящее еще отчетливее. Изменения продолжались: освещение стало темно бордовым, поражавшим своей нереальностью, по стенам побежали змейки инея, кровавый круг начал наливаться чернотой, набухать и пульсировать, рой мелких искр, похожих на пылинки на солнце, возникал на гранях света и тени и медленно стягивался к кругу, иногда между искрами проскакивали небольшие, но мощные молнии. Стянувшись в спираль пылинки, начали ускорять свое движение. И вот перед Джеком предстал островерхий конус, основанием которого являлся очерченный кровью круг. Четырехрукого приподняла неведомая сила и напитала все его существо. Казалось, он может сдвигать горы и рушить небеса, однако, поверженным лежал бездыханный враг у его ног и не найдя выхода заемная сила резко переломила его в пояснице. Страшное напряжение исказило и без того уродливое лицо, ноги подломились, и оказавшись на коленях с прижатой к полу мордой, существо завыло и начало снова медленно подниматься, стараясь гордо встретить неизбежную кончину. Конус резко ушел в основание и из него выдвинулись, блестя стальными гранями, шесть лепестков и начали вращаться вокруг жертв, постепенно набирая скорость. С закрытыми глазами Джек видел громадный ток энергии, питающий лепестки, они начали светиться, сначала блеклым безжизненным светом, и по мере вливания колоссальной силы, становились ярче и ярче. Последовала вспышка и секундная пауза, все замерло, и только по вибрации пола можно было почувствовать громадное напряжение, повисшее в воздухе и требующее разрядки. Вращение лепестков остановилось и пошло в другую сторону. И вся энергия, накопленная в них, выбросилась внутрь круга. Крик Четверорукого оборвался на самой высокой ноте, его просто расщепило, как и начавшую шевелиться пантеру на мельчайшие частицы, бешено закружившиеся в неведомом танце. Сила победителя и побежденного слились вместе в грязную смесь, бившуюся в невидимые стены, очерченные кровавым кругом. Лепестки продолжали вращаться, и начался обратный процесс: энергия, развеявшая тела и сила двух существ постепенно начали втягиваться обратно. Неожиданно на полу ожил амулет, с опозданием пытающийся защитить своего владельца и единый порядок разрушился, из амулета во все стороны ударила волна огня сметающего все на своем пути. Невидимые стены выдержали безумный шквал ярости амулета, лишь лепестки начали истаивать и постепенно пропали. В круге начало твориться что-то необозримое, протуберанцы энергий сходились, расходились и перемешивались. Когда какая-то из энергий побеждала, то взрывала другую, и светящиеся частицы побежденной силы собирались и снова вступали в противоборство с еще большей яростью. Напряжение нарастало, потоки силы разогнались до такой степени, что Джек перестал их различать, все слилось в мерцающее пятно, режущее глаза. Бушующая стихия, не находя выхода, ударила в амулет, из которого робко полыхнула вспышка огня и вся энергия устремилась в него. Потоки силы закачивались в амулет, встречая на своем пути сопротивления. Пробивали его. Энергия преобразовывалась, рождая что-то новое, играющее, словно бриллиант на солнце. Но амулет оказался не бездонным. На грани слышимости раздался хлопок, волны от переполненного силой взорвавшегося артефакта пробили скрепы кровавого круга, развеяв его в клочки, и на полу остался обугленный черный кусок неизвестного сплава постепенно погружающегося в расплавленный камень.

   Джек очнулся...

      Все тело ломило, маленькие острые иголочки впивались при малейшем движении в каждую потревоженную мышцу, позвоночник онемел и никак не хотел сгибаться, в довершении липкий холодный пот и тошнота.

      Подобрав черепок потяжелее, Джек начал стучать в дверь с равными промежутками. Силы покинули его, и он привалился к стене. Легкий шум и крадущиеся шаги вывели его из оцепенения. Дверь медленно приоткрылась, и в комнату заглянуло сразу две головы, увенчанные островерхими шлемами. Увидев лежащего человека, они осторожно прокрались к противоположной стене и застыли там, направив на него тяжелые копья. Вошедшие были затянуты в почерневшую от времени кожу с нашитыми на нее железными бляхами, в сандалиях и кожаных наплечниках. Взгляды их выражали решимость и осторожность одновременно.

      - Жив - возглас прозвучал удивленно и растерянно.

      - И лекари обманывают. Что за время, нельзя никому верить! - Ароп Антогнак стоял в проеме, уперев руку в косяк, его слегка подташнивало и саднило в боку из-за короткой пробежки в подвал.

      Нашлась ниточка - следователь позволил себе улыбнуться, нашлась.

      - Вяжите его, да осторожней! И не отходить ни на шаг. Слышали? - прикрикнул следователь.

      - Потом ко мне его и накормите чем-нибудь. Не часто мертвецы возвращаются - Ароп сплюнул и медленными шажками покинул комнату.

     На висок Джека опустилось древко копья.

      - Так надежнее будет. Давай веревку неси - слова предусмотрительного ветерана повисли в воздухе - смотри Апек, что это с ним?

      И оба уставились на потерявшего сознание чужестранца.

      Его голова двигалась мелкими поворотами, вправо - влево, глазные яблоки бешено вращались. Тело начало выкручиваться, как от судорог, и мелко дрожать. К худобе и мертвенной бледности примешивались черты чего-то хищного и пугающего.

      - Ну, чистый демон - тьфу, а все из-за зубов его, смотри, что за рожа, а клыки как торчат. - Охранник помоложе, названный Апеком, отвязав дубинку с пояса, саданул еще раз по голове лежащего, отчего тот затих.

      - Вот так еще надежнее - и увидев движение руки напарника к широкому ножу на поясе, поднял руку - Ты чего Ораг? Живым сказано было - старший засмеялся.

      - Да шучу, дуй за веревкой, а я тут покараулю и, заржав наполовину, вытянул нож из ножен.

      - Ой, гореть тебе в нижнем мире, душегуб - улыбаясь, Апек вразвалку вышел.

   Очнулся Джек снова в кромешной темноте, голова гудела и на затылке ощущалась здоровенная шишка, любое движение причиняло боль. Хотелось пригнуться, голову клонило к полу, к манящему покою и забвению, но что-то не пускало. С удивлением он обнаружил, что привязан почти вертикально к странному сооружению с блоками и веревками. Ко всему еще начало кружить голову и сосредоточиться на окружающем стало совсем невозможно.