Впрочем, приглядевшись, Чарльз решил, что снизу полка не столь уж и неприступна — облицовочная плитка, делавшая колонну гладкой, понизу практически вся обвалилась, камни основы частично выветрились, а кое-где и повыпали, выше начинались резные орнаменты. В результате, на необхватной колонне было множество выступов и впадин, за которые можно было ухватиться.
Почесав затылок, Маттиас пригляделся к колонне еще раз. Когда-то, в молодости, он был неплохим верхолазом, правда, с тех пор прошло уже почти... Мда, лет с тех пор прошло немало, но с другой стороны — у крыса-морфа есть когти и лапы сильнее человеческих, а масса четырехфутового[2] тела куда как меньше. В конце концов, у него есть еще и хвост!
— Извини... — вздохнула подошедшая сзади леди Кимберли.
— Не сожалей, ты же не виновата. К тому же, я сейчас просто залезу наверх и достану этот пергамент. И все!
Маттиас небрежной походкой направился к основанию колонны, но Кимберли схватила его за плечо и дернула назад.
— Эй! — воскликнул он, вырываясь. — Что такое?
— Чарльз! Ты с ума сошел! Это же ужасно высоко!
— Да что ты, Кимберли! Все будет нормально, я уже лазал на такие штуки!
Он снял её лапу с плеча и коснулся ее усов-вибриссов своими:
— Все будет как надо!
Кимберли неодобрительно фыркнула и замерла на месте, глядя, как он начал восхождение.
Найти опору для ног было просто — камни, основа колонны, держались крепко, несмотря на то, что раствор между ними выветрился и частью повыпал. Чуть выше появился резной орнамент, тем более дававший множество уступов и выступов. Ровный ветер держал улетевший пергамент на одном месте и, дуя в спину Маттиасу, даже немного помогал, прижимая к камням.
Чарльз лез все выше и надеялся, что ветер не поменяется в очередной раз и не унесет этот насожев листок на вершину какой-нибудь башни, или, что еще хуже, зацепит его о что-нибудь торчащее и порвет, как дракон лутина. Маттиас ненавидел писать свои рассказы заново; это был самый жуткий его кошмар. Он должен был заставить писцов скопировать историю, но так торопился прочитать ее Кимберли, подарить ей немного приятных впечатлений и услышать ее похвалы... Разумеется, первое намерение было главным, но чего уж греха таить, сознался самому себе Чарльз, второе тоже присутствовало. Вот уж воистину, ни одно «доброе» намерение не остается безнаказанным!
Вообще-то, Маттиасу такая безалаберность была нехарактерна. Обычно он очень ответственно и аккуратно относился к обязанностям... но иногда, пусть и очень редко, все же случались промахи, вроде этого. И результаты его ошибок обычно оказывались... ну, не катастрофическими, но очень неприятными. Чарльз припомнил предыдущую такую ошибку — идею найти, отремонтировать и подарить старому больному рыцарю Саулиусу древний комплект лат. Результатом этой ошибки было... ох! Лучше не вспоминать!
Правда, думать о том, что может случиться сейчас, ему тоже не хотелось. Кимберли не простит ему, если он упадет и покалечится! Ух! Проклятый листок!
Тем временем, он продвигался все выше и, достигнув, наконец, одной из наклонных балок, обвил ее хвостом и начал продвигаться вокруг колонны. В принципе, восхождение было простое, только утомительное и немного скучное. Лишь однажды Маттиас ошибся, поставив ногу толком не посмотрев, за что был немедленно наказан — камень выпал из стены и Чарльз на мгновение потерял равновесие.
Снизу донесся тихий вскрик, за которым последовал встревоженный вопрос:
— Чарльз! Осторожнее! Может, лучше спустишься?
Маттиас вздохнул, снова нащупав опору под ногами.
— Леди Кимберли, не беспокойтесь! Я же говорил — я неплохой верхолаз! Через минуту-другую я возьму пергамент и спущусь. Не волнуйтесь, все будет как надо! — он помахал ей и двинулся дальше.
Тем временем каменная кладка изменилась. По-видимому, край крыши в этом месте прохудился и дождевая вода текла прямо по колонне. И вот теперь некоторые камни шатались и вываливались, все они густо обросли мхом, а резной орнамент просто крошился под пальцами, как песочное печенье. Чарльз осторожно прошел выглядевший особенно трухлявым кусок колонны, сделанный из красного, ставшего совсем хрупким кирпича, и наконец, приблизился к полке, на которой лежал пергамент.
Уцепившись ногами и хвостом за поперечную балку, Маттиас потянулся, и ловко схватив пергамент лапой, услышал испуганный вздох снизу. Кимберли наверняка просто ошеломлена его ловкостью!
Но миг самолюбования не остался безнаказанным... Край пергамента, подхваченный изменившим направление ветром, лег Чарльзу прямо на морду, ослепив его. От неожиданности крыс отпустил вторую лапу, цеплявшуюся за край орнамента, потерял равновесие, перевернулся и повис на балке вниз головой, держась только ногами и хвостом.
!!! Вот же насоджева... листок!
Ухватившись ногами покрепче, Чарльз снял с морды злополучный пергамент и, свернув, спрятал во внутренний карман жилетки. Осмотревшись, сердито фыркнул, протянул вверх лапы и, прогнувшись, ухватился за небольшую выемку в боковине балки. Боковина вроде держала, так что Маттиас разжал ноги и попытался подтянуться. Но едва только он отпустил ноги, как под выемкой что-то затрещало и просело. Чарльз поскорее уцепился ногами снова и покрепче обвил балку хвостом.
Тут снизу донесся голос леди Кимберли:
— Чарльз, что там у тебя?!
Маттиас осмотрелся еще раз, и тут ему голову пришло, что он же может измениться — тогда его вес перестанет быть проблемой!
Он снова извернулся и взглянул вниз, на Кимберли:
— Я собираюсь измениться до полной крысинной формы! Поймай, пожалуйста, мою одежду, когда она упадет!
И, не дожидаясь ответа, начал изменяться. За все время жизни в Цитадели Чарльз изменялся полностью буквально считанные разы, но когда понадобилось, не колебался ни секунды. Он быстро сократился примерно до половины своего обычного размера и тут же почувствовал, как его одежда начала сползать с тела. От туники и жилета удалось избавиться без проблем, просто вытянув лапы, а вот рейтузы пришлось сбрасывать, повиснув на лапах, опустив ноги и хвост. Опять ухватившись за балку, Маттиас вывернув шею, проследил как штаны падают наземь вслед за рубашкой, и продолжил изменение.
Достигнув примерно четверти своего обычного размера, Чарльз перецепился, повиснув на лапах, а закончив изменение, легко залез наверх. Он растянулся поперек балки, выставив голову с края, и бросил взгляд вниз, на леди Кимберли. Она как раз закончила складывать его одежду аккуратной стопкой на пледе и, прижав лапы к груди, смотрела вверх. На мгновение они встретились взглядами, а потом Кимберли сердито покачала головой:
— Я говорила тебе, будь осторожен! Теперь ты оконфузился перед всем обществом!
Оглядевшись, Чарльз увидел, что вообще-то вблизи никого нет. Большинство жителей Цитадели были сейчас либо внутри, либо сидели в Глухом Муле, либо помогали в подготовке фестиваля. Так что свидетелем его акробатических этюдов была только леди Кимберли. Однако спорить с ней он не собирался. Тем более, сейчас...
Он побежал вдоль наклонной балки вниз, избегая мокрых мест, и замирая на месте во время порывов ветра. В принципе все уже практически кончилось — до каменных перил нижней балюстрады оставалось всего пять-шесть футов[3], когда снизу раздался предупреждающий крик:
— Чарльз! Сокол!!
Маттиас быстро поднял взгляд и увидел сокола, который, угрожающе растопырив когти, пикировал в его сторону. Этот комок перьев думает, что его можно съесть! Ни секунды не раздумывая, Чарльз одним прыжком одолел оставшийся путь и укрылся под перилами. В тот же миг сокол пролетел мимо, промахнувшись всего на волосок. Только ветром обдало...
Маттиас замер под перилами балюстрады, тяжело дыша и слушая бешено колотившееся сердце. В конце-концов, собравшись с духом, он посмотрел вниз: до земли все еще оставалось почти футов десять. А сокол наверняка сделает еще один заход, ведь сейчас Чарльз и вправду похож на грызуна — его обычную пищу.
