— А разве нельзя так много покупать? — Кицунэ устремила на Хикари смущенный взгляд со смесью растерянности и мольбы.

У Хикари вырвался вздох умиления. Ей ли не понять, почему старая кошка Така вот уже вторые сутки не переставая мурлычет и почти не реагирует на происходящее вокруг? Когда бабуле в последний раз доводилось бить посуду? Заглянула сегодня с утра в эту комнату посмотреть на спящую девочку, а затем при простейшей заварке чая умудрилась расколотить одну из чашек и просыпать листья мимо чайника. Нашла на старости лет себе котеночка...

— Конечно, можно было, Аи-чан, — не скрывая ласковых интонаций, ответила Хикари на вопрос девочки, подумывая о том, что Кицунэ вчера, похоже, всю душу бабушке Таке вымотала такими вот взглядами. — Я только жалею о том, что не могла посмотреть на то, как ты выбирала себе наряды. Наверное, было очень весело!

— Очень-очень, Хикари-сан! Там было столько вещей! — маленькая оборотница широко развела руками. — Вот столько! Даже не знаю, как сказать! У меня голова закружилась от выбора!

— Но ведь теперь ты можешь показать мне самое красивое свое платье?

— Конечно! — подскочив на месте и задорно взвизгнув от переполняющих ее чувств, Кицунэ принялась выбирать.

Она перемерила половину своего вчера обретенного гардероба, а Хикари охотно разъясняла ей, что с чем носят, в какой ситуации будет уместна или неуместна та или иная вещь. Помогая переодеваться, она составляла из предложенного самые эффектные или просто приятные глазу комплекты, причем не упускала возможности потискать и понежить ставшее ей по-настоящему родным дитя. Кицунэ, купаясь в волнах родительской любви, смотрела на леди Хикари глазами, полными обожания. Она пока не знала слова «мама», но, узнав его чуть позже, навсегда запомнила и сохранила для себя образ матери именно таким.

Воцарившуюся идиллию нечаянно нарушила бабушка Така, пришедшая сообщить о том, что госпожу и ее воспитанницу желает видеть принцесса Мичиэ.

— Не вижу причин отказывать благородной леди в этом, — ответила ей Хикари. — Попроси администратора вызвать нам рикшу.

— Вас уже ждет паланкин, моя госпожа. Мы можем отправиться немедленно.

— Хорошо. Тогда мы будем готовы минут через... Аи-чан, о, да хранят меня духи предков, ты же еще даже не завтракала!

— Я могу потерпеть, Хикари-сан. Не беспокойтесь, мы ведь хорошо поужинали вчера.

— Я виновата перед тобой, Аи. Пожалуйста, не сердись на меня. Обещаю, что впредь буду более к тебе внимательна.

— Не нужно извиняться, Хикари-сан, — Кицунэ робко опустила глаза. — Я... я не понимаю, за что вы извиняетесь, и чувствую себя неловко.

— Ах, лисенок! — Хикари не удержалась и снова, от всей души, стиснула Кицунэ в объятиях. — Чудесная ты моя!

Паланкин доставил камигами-но-отоме и ее приемыша в огромный павильон, собранный из легких деревометаллических конструкций. Здесь, в укрытии от посторонних глаз, шла финальная подготовка к торжественному прибытию Мичиэ, царственной невесты, во дворец дайме Водопадов.

Вокруг сновали подсобные рабочие и артисты. Десятки людей репетировали и без того заученные до мелочей движения танца и шаги. Кицунэ даже растерялась, очутившись вдруг в таком большом скоплении людей.

— Прошу сюда, — слуга, присланный к гостинице вместе с паланкином, поклонился, указывая движением рук направление. — Госпожа Мичиэ-химе ждет вас.

Кицунэ во все глаза высматривала подругу в толпе людей, но, увидев, не поверила глазам сразу. Не так-то просто было узнать в этом ворохе из крашеного шелка худощавую девчонку с печальным лицом и усталыми глазами. Лицо Мичиэ было густо замазано белилами, а пепельно-серые волосы спрятаны под роскошным черным париком, украшенным шпильками, заколками и цветами из драгоценных камней.

Пока Хикари, Кохана и Мичиэ были поглощены ритуалом приветствия, Така зорко следила, чтобы Кицунэ не открывала рта, и дергала ее за рукав, едва та намеревалась что-либо сказать. Вокруг было много посторонних, и никто не собирался рисковать услышать из уст бесцеремонной лисицы какую-либо оскорбительную нелепицу или шутку в адрес принцессы.

— Я хотела бы поговорить с Аи-сан наедине, — произнесла Мичиэ, и их, не возражая ни словом, тотчас проводили к подсобному помещению, из которого спешно вытурили всех работников и артистов. За Мичиэ и Кицунэ последовали только двое телохранителей. Присутствие стражи рядом с важными особами стало привычным и неизбежным злом современного мира.

— Мичиэ-чан, это правда ты? — едва посторонние вышли, Кицунэ начала кружить вокруг подруги, с недоверием рассматривая ее. — Тебе что, дали в театре роль куклы?

— Что-то в этом роде, — Мичиэ смущенно улыбнулась. — Кицунэ-чан, я... я хотела с тобой поговорить до того, как процессия направится ко дворцу...

Кицунэ меж тем, зацапав шлейфы кимоно Мичиэ, подняла их и начала считать слои.

— Раз, два, три...

— Двенадцать! — прервала ее подсчеты Мичиэ. — Это особое, двенадцатислойное кимоно, которое надевают только по самым торжественным случаям.

— Сколько шелка! — восторженно выдохнула Кицунэ. — Ты в нем похожа на... на... на капусту!

— Вот спасибо!

Лисичка, заливисто рассмеявшись, дернула подругу за полы кимоно и принялась бегать по кругу, заставляя Мичиэ крутиться на месте.

— Прекрати! — возмутилась Мичиэ, запуталась в собственном кимоно и повалилась, сев посреди ворохов шелка. — Кицунэ-чан! Ты можешь стать серьезной?

Расшалившаяся девчонка обернулась и удивленно хлопнула глазами, глядя на подругу.

— Кицунэ... — принцесса с помощью телохранителей поднялась и встала на ноги. — Пожалуйста, выслушай. Я ведь позвала тебя не для того, чтобы играть.

— А зачем?

— Я... ты знаешь, что сегодня ближе к вечеру я должна официально прибыть во дворец дайме.

Кицунэ кивнула, продолжая слушать.

— Скорее всего, меня поселят в главных покоях правящей семьи, куда нет доступа никому из посторонних.

— А я что, посторонняя? — в голосе Кицунэ прозвучала обида.

— В том то и дело, что нет! Для меня ты совсем не посторонняя, но для охраны дворца ты... ты просто гостья, и твое происхождение, твой статус... я боюсь, что нам не позволят часто видеться. А возможно, что и никогда уже мы не встретимся, хоть и будем жить недалеко друг от друга.

— Что такое статус? — маленькая оборотница едва не расплакалась. — Мичиэ-чан! Ты серьезно? Ты правда серьезно?

— Да, Кицунэ-чан. Прости. Поэтому... поэтому я не могу ждать и хочу попросить у тебя прощения... за все. За боль, что я причинила тебе при вспышках гнева. За обидные слова, которые говорила вовсе не всерьез, поверь. За... тот удар импульсом Ци. Я... ужасный и опасный человек. Прости меня, Кицунэ-чан. Пожалуйста.

— Дедушка тоже называл меня опасным человеком, — ответила Кицунэ. — Так что неизвестно, кто из нас опаснее. Ты больно бьешь, а я могу быстро заращивать почти любые раны. Мы прекрасно подходим друг другу, тебе не кажется, Мичиэ-чан?

— Может быть, — глаза принцессы быстро угасали, теряя цвет жизни.

— Так что все ерунда. — Кицунэ задумалась. — Скажи, а к тебе что, вообще никого не будут подпускать? Посадят в тюрьму, за решетку?

— Нет, что ты. Служанки и телохранители будут рядом. И каких-нибудь особо благородных дам обязательно навяжут. Чтобы шпионили за мной.

— Ну тогда, Мичиэ-чан, возьми меня к себе служанкой?

— Что?

— А что такого? Кохана-сан научит меня, что и как делать, и мы будем с тобой часто видеться. Читать мангу, играть. У тебя есть куклы, Мичиэ-чан?

— Хорошие обо мне пойдут слухи, если я в моем возрасте буду играть в куклы со служанками! — Мичиэ, слегка оживляясь, посмотрела на Кицунэ просветлевшим взглядом. — Кицунэ-чан, если ты согласна, я попрошу Кохану-сан помочь нам. Ты ведь шиноби? Правящим семьям позволительно держать при себе шиноби в качестве телохранителей и шпионов. Правда, будет не так просто, ведь мы знакомы всего пару дней и дворцовые службы безопасности могут заартачиться, но думаю, если закачу истерику, то может получиться. Значит, жди вестей!