Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Ритц» ничем не выделялся на этой площади. Бэлль не сразу заметила скромную золотую вывеску над дверью. Она вспомнила, как Мог рассказывала, что самые лучшие гостиницы в Лондоне те, которые отличаются сдержанным достоинством. «Ритц» явно мог этим похвастаться. Бэлль надеялась, что из-за дороговизны и величия мало кто из проституток рискнет попытать здесь счастья. Бэлль не знала, мудрый ли это план, но Марта всегда говорила, что ее «воспитанницы» должны метить высоко.

Когда Бэлль вернулась в «Мирабо», чтобы переодеться, она была очень уставшей, поскольку прошла, руководствуясь картой, много километров. Девушка понимала, что вскоре ей придется научиться пользоваться городским транспортом — в конце концов, люди в Лондоне все время ездят на метро, а здесь, во Франции, оно не должно слишком уж отличаться. Бэлль лишь однажды ездила на метро с мамой, и ей показалось, что там все очень запутано.

Тем не менее прогулка пошла ей на пользу: она увидела Триумфальную арку, величественную Эйфелеву башню, которая, как ей говорили в школе, является самым высоким зданием на земле. Еще Бэлль побродила по местам, которые были такими же убогими и пугающими, как кварталы в Лондоне. Она заверила себя, что будет понемногу исследовать город и сможет его полюбить. Зайдет в шляпные магазины, посмотрит на шляпки, чтобы понять, что сейчас носят, и вообще, всесторонне исследует французскую моду. Но прежде всего она должна сделать решительный шаг и вечером снова наведаться в «Ритц».

Бэлль почти не нервничала, когда в половине восьмого вечера вернулась на Вандомскую площадь. Она знала, что отлично выглядит — с зачесанными кверху волосами, в красном костюме, — но у нее дрожали коленки из-за дерзости ее намерений и вероятности того, что ее могут вышвырнуть из «Ритца».

Днем девушка решила, что Вандомская площадь выглядит довольно впечатляюще. Но увидев ее при свете газовых фонарей, с десятками частных экипажей (у некоторых из них были даже гербы на дверцах), с блестящими автомобилями, Бэлль растерялась. Мерцающий свет висящей в вестибюле хрустальной люстры, проникающий через стекла в блестящих дубовых дверях, зимний сад, который Бэлль заметила мельком, когда проходила мимо, свидетельствовали о том, что в этой гостинице останавливаются известные постояльцы, возможно, даже особы королевской крови.

Бэлль собралась с духом, вздернула подбородок и решительно направилась к двери. Ей было страшно, но отступать она не собиралась. Богатым мужчинам всегда нужны женщины.

— Bonsoir, mademoiselle[23], — улыбнулся швейцар в ливрее, открывая перед ней дверь.

Бэлль старалась вести себя так, как будто уже не раз бывала в подобных местах. Перед ней простирался длинный широкий коридор, отделанный белым мрамором, и лежал самый толстый и роскошный ковер кобальтового цвета — ей еще никогда не доводилось видеть такой красоты. Стояли здесь и мраморные статуи. Было множество диковинных цветов, люстры сверкали, а деревянные двери блестели, как зеркала. Наверное, так выглядел Версаль во времена Людовика Четырнадцатого.

К счастью, Бэлль окружали десятки людей, поэтому ей было не так тревожно. Кто-то регистрировался у стойки портье, остальные направлялись к выходу или шли на ужин. Все женщины были очень элегантно одеты; многие небрежно кутались в шубы, которые, как догадалась Бэлль, стоили сотни фунтов. Она видела носильщиков, кативших тележки, доверху груженные кожаными чемоданами — пронзительное напоминание о фанерном чемоданчике, который она оставила в Марселе. От подобной роскоши у Бэлль кружилась голова, и она ужасно завидовала людям, которые знают только такую жизнь. Однако, приглядевшись к женщинам повнимательнее, Бэлль заметила, что ни одна из них не была красавицей, а некоторые и вовсе ничего из себя не представляли.

Двое мужчин средних лет стояли и о чем-то беседовали. Краешком глаза Бэлль заметила, что они прервали разговор и посмотрели в ее сторону. Она полуобернулась, тряхнула головой и призывно улыбнулась, а затем стыдливо потупила взгляд.

Бэлль понимала, что приставать к мужчине прямо в фойе неприлично, но она и не собиралась так делать. Ей рассказывали, что гостиничные консьержи могут предоставить постояльцам девушку за приличное вознаграждение, и Бэлль верила, что здешние консьержи ничем не отличаются от других, разве что они более проницательны, чем их коллеги в менее дорогих гостиницах.

Девушка остановилась рядом с украшенным позолотой столом в форме полумесяца и стала оглядываться, как будто в ожидании знакомого. Она заметила взгляд еще одного мужчины и улыбнулась ему, потом опустила глаза. Даже из-под полуопущенных ресниц она видела, что он рассматривает ее и ему очень нравится то, что он видит.

Она тут же мысленно возвратилась к Марте. В Новом Орлеане Бэлль всегда чувствовала себя всесильной, когда мужчины входили и одаривали ее взглядом, который говорил об их вожделении. Она опять ощутила знакомое состояние и перестала бояться. Ей было очень хорошо.

— Est-ce que je peux vous aider?[24]

Бэлль вздрогнула. Она не заметила, как к ней подошли. Мужчине было лет пятьдесят, он был худощавый, седой, с аккуратно подстриженными усиками и бородкой клинышком. У него были очень маленькие темные глаза. Одет он был в простой черный костюм. По одежде она не могла бы сказать, служащий ли он гостиницы, но чутье подсказывало ей, что он здесь работает.

— Я не говорю по-французски, — ответила Бэлль, хотя и была абсолютно уверена, что он спросил, не нужна ли ей помощь.

— Я говорю по-английски, — сказал мужчина на таком безупречном английском, как будто был ее земляком. — Я месье Паскаль, консьерж. Я поинтересовался, чем могу вам помочь. Вы кого-то ожидаете?

— Да, вероятно, именно вас, — кокетливо ответила Бэлль, хлопая ресницами.

Консьерж едва смог скрыть улыбку. Бэлль догадалась, что он подошел к ней, потому что она показалась ему подозрительной, но не мог с уверенностью сказать: то ли она проститутка, которая ищет клиентов, то ли действительно ждет кого-то из друзей или родственников. Бэлль решила: хорошо, что у него возникли сомнения. Насколько ей было известно, любой консьерж чует проституток за километр, следовательно, ее одежда и поведение выглядят убедительно.

— Вы ожидаете кого-то из постояльцев? — продолжал расспрашивать месье Паскаль.

Бэлль понимала, что должна рискнуть. Была не была! Вполне вероятно, что он вытолкает ее взашей на улицу, но, с другой стороны, может отнестись к ней как к небольшому дополнительному доходу.

— Возможно, — произнесла она, глядя ему прямо в глаза. — Думаю, это зависит от вас.

Бэлль заметила, как дернулся у него кадык. Нервное глотание обычно признак неуверенности, но она приняла молчание месье Паскаля за размышление над тем, что она сказала. Бэлль продолжала смотреть ему прямо в глаза. На ее губах играла уверенная улыбка.

— Мне кажется, нам стоит продолжить разговор в менее людном месте, — наконец произнес он и замолчал.

Бэлль ликовала. Он не стал бы ее никуда приглашать, если бы ее предложение его не заинтересовало, просто проводил бы до дверей и велел покинуть гостиницу, пока он не вызвал жандармов.

— Отлично, — сказала она.

Минут через двадцать Бэлль вышла из гостиницы. Она решила, что из Паскаля выйдет отличный игрок в покер, поскольку он ничем себя не выдал, ничем не скомпрометировал свою должность. Он провел Бэлль в небольшую комнату в глубине длинного коридора. Создавалось впечатление, что постояльцы использовали ее для деловых встреч. Там стоял большой стол и восемь стульев. Паскаль предложил Бэлль присесть, сам сел напротив и без обиняков спросил, чего она хочет. Она ответила, что хотела бы составить компанию одиноким господам, скрасить их пребывание в Париже. В свою очередь он поинтересовался, почему она полагает, что он или любой другой служащий гостиницы захочет принимать участие в подобных авантюрах.

вернуться

23

Добрый вечер, мадемуазель (фр.).

вернуться

24

Чем я могу вам помочь? (фр.)

87
{"b":"258040","o":1}