Бэлль не имела ни малейшего желания быть птицей в клетке. Она хотела стать равной мужчине. Пока она еще не знала, как этого добьется, но решила изучить представителей сильного пола повнимательнее, чтобы узнать о них все.
Через десять минут в комнату вошла Бетти. За руку она вела мужчину. У Бетти были короткие вьющиеся рыжие волосы, бледная, кремового оттенка кожа и большие наивные голубые глаза. Их выражение совершенно не соответствовало ее развязному поведению.
Шелковое платье цвета зеленого яблока едва прикрывало ее внушительный бюст. Когда девушка закрыла дверь, она стянула лиф, взяла руки мужчины и положила их себе на грудь.
— Нравится, любимый? — спросила она, глядя на него.
— Обожаю! — произнес он глухим от вожделения голосом, пожирая темными глазами ее грудь. — Не могу дождаться, когда увижу, что еще ты для меня припасла.
Загорелому худощавому мужчине с темными волосами и усиками на вид было не больше двадцати четырех. Его нельзя было назвать красавцем, но лицо у него было приятное.
— В таком случае, милашка, давай мне двадцать долларов, стягивай штанишки и готовься к путешествию в рай.
Бэлль захотелось рассмеяться. Бетти отлично знала, что она на ними наблюдает, и создавалось впечатление, что ее последняя фраза была цитатой из учебника по соблазнению мужчин.
Посетитель протянул деньги. Бетти открыла дверь и передала их Сисси, потом закрыла дверь, прислонилась к ней и обольстительно улыбнулась клиенту.
— Давай посмотрим, что ты припас для меня, — сказала она.
В мгновение ока мужчина сбросил туфли, брюки и кальсоны, и Бэлль увидела, что его член уже встал и торчит из-под рубашки.
— Какой красивый богатырь! — воскликнула Бетти и толкнула мужчину на кровать. Она задрала рубашку, взяла в руки член, сжала его и внимательно осмотрела.
Только позавчера девушки, когда пили в кухне кофе, говорили о том, как проверить, нет ли у клиента сифилиса. Они упоминали о том, что следует искать выделения, желтоватый гной и любые ранки или повреждения в районе гениталий. Если был хотя бы намек на инфекцию, мужчине отказывали в близости.
После того как Бетти осмотрела мужчину, она взяла тряпку из миски, в которой была вода и дезинфицирующее средство, и энергично обмыла его, не переставая делать непристойные комментарии о его мужественности и о том, как она ждет, когда же он войдет в нее.
Закончив мыть, она попросила мужчину расстегнуть ей платье и бросила его вместе с нижней юбкой на стул, а сама осталась в кружевной сорочке, открывающей грудь и едва прикрывающей зад. Бэлль рассказывали, что в других домах терпимости девушки ходят в одном белье, а в некоторых танцуют с мужчинами практически обнаженными. Но Марте нравилось поддерживать в своем заведении видимость пристойности, и хотя декольте на платьях девушек были чрезвычайно низкими, а панталон они не носили вовсе, в гостиной они были полностью одеты.
Молодой человек возбуждался все больше и больше, глядя на то, как Бетти избавляется от одежды. Она забралась на кровать, присела рядом с ним на колени и приподняла рубашку, чтобы показать свое лоно. Бэлль увидела, что на лобке у нее роскошный треугольник темных вьющихся волос. Когда молодой человек коснулся его рукой, Бетти застонала и выгнула спину, приглашая его делать с ней все, что ему вздумается.
Бэлль не узнавала себя. Она думала, что будет испытывать отвращение, глядя на подобные вещи и вообще при любом напоминании о том, через что ей пришлось пройти в Париже, но вместо этого испытала удивительное возбуждение. У нее между ног стало тепло.
Пальцы мужчины исчезли в лоне Бетти. Девушка изгибалась всем телом, как будто ей это невероятно нравилось, и тихонько постанывала.
— У-у-м, как хорошо, любимый! — протянула она. — Ты заводишь меня. Я готова оседлать твоего большого друга.
Бэлль посмотрела на лицо мужчины и увидела, как он пожирает глазами грудь Бетти. По его раскрасневшимся щекам и торчащему члену было видно, насколько его возбуждают прикосновения.
— Оседлай меня сейчас! — неожиданно воскликнул он, и Бетти тут же присела на него сверху, двигаясь медленно, пока он не вошел в нее. Она подалась вперед и оперлась на руки, давая мужчине возможность ласкать ее грудь и продолжая скакать на нем.
Мужчина едва не обезумел от удовольствия. Его голова металась по подушке, руки скользили по изгибам тела Бетти с явным восхищением. А та, казалось, контролировала происходящее: приподнималась повыше, потом опять приседала, и он задыхался и стонал от удовольствия все громче и громче.
А потом все внезапно закончилось. Мужчина издал какой-то бешенный рык и застыл, затем протянул руку и нежно погладил Бетти по лицу.
Бетти, стараясь не обидеть клиента, осторожно соскользнула с него, обмыла ему пенис и протянула кальсоны и штаны. Пока мужчина обувался, она помылась сама. К тому времени как он был готов, Бетти уже ждала его у двери и встала на цыпочки, чтобы поцеловать на прощание в щеку.
— Пока, сладкий мой, — сказала она. — Ты очень скоро вернешься ко мне.
До этого момента они вообще не целовались. Когда Бетти закрыла за посетителем дверь, из-за ширмы выбралась смущенная Бэлль.
— Видишь, ничего сложного! — засмеялась Бетти. — Ты заводишь их еще до того, как уложишь в постель, и они становятся пластилином в твоих руках. Знаешь, с этим молодчиком я бы и бесплатно переспала. Он милый, и мне кажется, он бы всю ночь ублажал меня, если бы я попросила.
Бэлль помогла Бетти одеться, застегнула крючки и пуговки.
— Почему ты его не целовала? — спросила она.
— Потому что целуются только влюбленные, милая, — ответила Бетти. — От поцелуев идет кругом голова, они для любви, а не для притворства. Прибереги их для того, кого полюбишь. Поняла?
Бэлль поняла все намного лучше, чем ожидала. Она не могла сказать, что с удовольствием поменялась бы местами с кем-нибудь из девушек, но теперь она противилась меньше и даже думала: если ей попадется такой же молодой мужчина, все будет не так уж плохо.
Всю следующую неделю Бэлль наблюдала за каждой из девушек, а однажды стала свидетельницей того, как Анна-Мария и Полли вдвоем ублажали одного клиента.
— За такое удовольствие платят гораздо больше, — объяснила Марта. — Обычно это пожилые богачи, но ты посмотришь, девушки сами не против; для них сложнее всего не рассмеяться.
Бэлль уже поняла, что в доме у Марты много смеются. После полудня девушки любили посидеть в маленьком тенистом заднем дворике, попивая чай со льдом или лимонад и обсуждая яркие моменты предыдущего вечера. Они почти не сдерживались, описания получались красочными и живыми, часто очень смешными, особенно когда рассказывали Бетти и Сюзанна. Иногда девушки так много хохотали, что жаловались на икоту.
Сперва Бэлль просто сидела в сторонке и слушала, но потом ее заставили рассказать о том, что ей довелось пережить в Париже. Тот кошмар, который она изо всех сил пыталась вычеркнуть из памяти, выглядел почти комично, когда она поведала о нем своим новым подругам. Бэлль поймала себя на том, что преувеличивает габариты одного насильника и почтенный возраст другого — так боль была меньше. Временами ее голос срывался и глаза наполнялись слезами, но девушки брали ее за руку и сочувственно пожимали. Они отпускали комментарии не только для того, чтобы выказать понимание, но часто чтобы развеять смехом ее слезы.
— Если научишься смеяться над жалкими старыми козлами, у которых встает только от вида юных испуганных девочек, тогда все они будут у тебя в руках, — сказала Сюзанна с грустью, которая свидетельствовала о том, что она знает, о чем говорит. — Не позволяй мужчинам сломать тебе жизнь, Бэлль. Однажды ты встретишь человека, который покажет тебе, что секс может быть прекрасен. Но пока ты здесь, мы научим тебя смеяться и извлекать выгоду из создавшегося положения.
Бэлль поняла, что слова Сюзанны соответствовали истине, когда наблюдала за тем, как проститутки ведут себя с клиентами. Обе девушки, Анна-Мария с ярко-рыжими волосами и белокурая Полли, были полностью обнаженными. Их юные сильные тела и красивые лица резко контрастировали с веснушчатой физиономией толстого хвастливого техасца с огромным обвисшим животом. Пенис у него был очень маленький, но когда Анна-Мария встала на колени рядом с его лицом, расставив ноги, чтобы он мог поближе рассмотреть, как она себя ласкает, его член возбужденно подскочил. Полли тут же набросилась на него, наклонилась назад, поиграла с яичками, продолжая ритмично двигаться, а Анна-Мария подалась вперед, чтобы мужчина мог поласкать ее промежность языком.
