Он доел завтрак первым, встал, заплатил хозяину и вышел во двор, где стояла его лошадь. Когда он отъехал, Анабелла вскочила в седло и нашла мужа, ожидавшего ее в таком месте, где их не было видно из гостиницы.

День стоял солнечный и жаркий, и они вместе направились в Монт де Деверо. Они почти не разговаривали, пока Ангус не сказал:

– Мы должны добраться в деревню к полудню.

– И что ты тогда сделаешь?

– Найду, если смогу, мсье Клода. Мы поедем прямо в старое шато моей матери. Я продал поместье ему, а не семье Гизов! Не понимаю, зачем им земли в Бретани! Они не бретонцы, и такие владения им вовсе не нужны.

– Будем надеяться, что скоро узнаем причину, – вздохнула Анабелла.

Вскоре после полудня они прибыли в деревню, где родилась и выросла мать Ангуса. На пыльных улицах, лежавших под палящим солнцем, не было никого, кроме пары собак. Они остановились напоить лошадей у фонтана на площади, а потом отправились в шато, стоявшее на дальнем конце деревни. Ворота были закрыты, но привратник появился немедленно.

– Это дом сына мсье Клода? – спросил граф.

– Да, мсье!

Привратник потянул засов и открыл ворота. Двое безоружных мужчин не представляли угрозы.

Они проехали по широкой, обсаженной деревьями аллее и остановились перед прекрасным домом. Ливрейный лакей поспешил открыть дверь, а конюх тем временем взял поводья.

Лакей провел их в дом.

– Я граф Дун, – представился Ангус, – бывший владелец поместья. Я бы хотел увидеть сына мсье Клода.

– Пожалуйста, подождите мсье Рауля в салоне, – ответил лакей, показывая на двойную дверь. – Я немедленно пойду за хозяином.

– Не садись и молчи, пока с тобой не заговорят, – велел граф жене. – Ты – мой слуга. Как ты назвался, когда платил за проезд на «Газели»?

– Роберт Гамильтон, – ответила Анабелла, после чего они стали молча ждать.

Вошел мсье Раул, и Ангус сразу узнал в нем сына мсье Клода, поскольку тот был очень похож на отца.

– Я Ангус Фергюссон, граф Дун, – объяснил Ангус, прежде чем молодой человек успел заговорить. – Это шато было домом моей матушки, и несколько недель назад я продал его вашему отцу. Вернувшись в Шотландию, я узнал, что обвинен в государственной измене, потому что якобы продал дом семье Гизов, родственникам бывшей королевы. Теперь власти считают, что я в заговоре с ними и стараюсь вернуть Марии Стюарт ее трон. У вас есть объяснение этому недоразумению?

– Нет, мсье. Но я уверен, что мой отец сможет вам помочь. Я немедленно пошлю за ним.

Раул пересек комнату и нетерпеливо дернул за ленту сонетки.

– Пошлите кого-нибудь за моим отцом, – приказал он слуге. – Скажите, что дело срочное и я прошу его прийти.

Повернувшись к гостям, он добавил:

– Садитесь, господа, поскольку мой отец наверняка спит в это время дня и пройдет время, пока он встанет. Хотите вина?

– Роберт! Подай нам вина, – велел граф.

– Да, милорд, – ответила Анабелла, подходя к буфету, где стояли графин и небольшие серебряные чаши. Она налила вина и принесла ожидавшим мужчинам.

– Можешь налить и себе, – разрешил граф.

– Вы прекрасно говорите на нашем языке – и даже с бретонским выговором, – отметил мсье Раул.

– Я изучал язык с детства.

– Но будет ли так ужасно, если ваша законная королева вернется на трон? – с любопытством осведомился мсье Раул.

– В обычае Фергюссонов не ввязываться в политику. Как вы должны знать, графы в нашей стране – народ вздорный. Ни один наш король не дожил до старости. Первый Яков Стюарт был предательски убит, как и третий того же имени. Второй, четвертый и пятый Яковы пали в битвах с нашим общим врагом Англией. Только Яков Первый был взрослым человеком, когда занял трон, но лишь потому, что по пути во Францию был захвачен английскими пиратами, продавшими его своему королю. Он вернулся на родину уже почти в тридцать лет. Власть, принадлежавшая детям-королям, всегда узурпируется графами, большинство из которых – кровные родственники дома Стюартов.

У Марии Стюарт – доброе сердце, но я честно скажу, что эта женщина абсолютно лишена здравого смысла, – раздраженно добавил Ангус. – Ее выбор мужей, не считая вашего покойного короля, конечно, просто абсурден. Она следует велению сердца, что вряд ли можно назвать мудрым качеством в королеве. Я потрясен и расстроен тем, как с ней обошлись. Но бегство из Шотландии – ее выбор. Теперь ее сын получил корону, и хотя я сочувствую Марии Стюарт, все же буду верен королю Якову, пусть он и дитя.

– Во Франции ей многие симпатизируют, – заметил мсье Раул. – Ее очень любили во все время короткого правления.

– Да, она очаровательна, – согласился граф, медленно попивая вино, которое посчитал прекрасным.

Мсье Раул попытался вести более светскую беседу.

– Вы бывали здесь в детстве? – спросил он.

– Нет. После свадьбы с моим отцом матушка сюда не возвращалась.

Ангус снова сосредоточился на вине. Где, черт возьми, пропадает мсье Клод?

Он совершил это быстрое отчаянное путешествие не для того, чтобы наносить визиты вежливости.

В салоне воцарилось молчание. Наконец дверь открылась, и в комнату почти вбежал Пьер Клод.

Его сын издал громкий вздох облегчения, разнесшийся по комнате.

– Мсье! – приветствовал тот графа. – Я и не ожидал снова вас увидеть. Что за важное дело привело вас сюда?

– Вы приобрели у меня шато и земли несколько недель назад?

– Разумеется, – удивленно ответил мсье Клод.

– В таком случае, пожалуйста, скажите, почему граф Морей, регент и опекун короля Якова, считает, что я продал поместье Гизам? Меня обвинили в государственной измене. В попытке вернуть на трон Марию Стюарт. Как это может быть, если я продал поместье вам? Есть у вас какие-то семейные связи с Гизами, о которых я не знал? Мне пришлось бежать из страны, чтобы попытаться обелить свое имя.

У мсье Клода сделался такой потрясенный вид, что Ангус сразу понял: что бы ни произошло, француз не виновен ни в каком обмане.

– Мсье, я совершенно не понимаю, что случилось. Кто мог пойти на такое? И почему?

– Понятия не имею, кто и почему, – честно ответил граф.

– Вы оказались в очень опасной ситуации, мсье, – покачал головой мсье Клод. – И у вас есть тайный враг.

– В продаже участвовали только трое: магистрат, вы и я, – отметил граф.

– Не забывайте агента семейства Гиз, – напомнил мсье Клод. – Я точно знаю, что он покинул деревню только через несколько дней после того, как сделка была завершена.

– Если вы дадите слово, что не имеете ничего общего с этим предательством, я поверю. Должно быть, ответ на эту тайну – у магистрата. Я поеду к нему.

– Милорд, – сказала по-английски Анабелла, – нашему молодому хозяину явно не по себе. По-моему, он что-то знает, но боится сказать. Допросите его. Смотрите! Видите, как он отворачивает лицо от своего отца и от вас!

Граф кивнул и резко повернулся, оказавшись лицом к лицу с мсье Раулем.

– Что вам известно об этом деле? – требовательно спросил он. – Раньше вы сказали, что не имеете со всем этим ничего общего. Теперь я уверен, что вы солгали.

– Раул! – рассерженно воскликнул отец. – Что ты об этом знаешь?

– Я ничего плохого не сделал, – нервно пробормотал молодой человек. – Какой-то незнакомец пришел ко мне с предложением и пообещал золото за мое содействие. Но услышав, чего он хочет, я отказался. И не сделал ничего дурного.

– Чего хотел этот человек? – осведомился граф.

– Попросил, чтобы я пошел с ним к магистрату и временно переписал эти земли на имя Гизов. Как только акт о продаже будет составлен, земли немедленно вернутся к нам, а я получу золото. Но я этого не сделал.

– Почему?

– Предложение было очень заманчивым. Но золота было слишком много, чтобы не понять: вряд ли это честное предприятие. Отец рассказывал, что вам предлагали за земли сумму вдвое большую, но вы все же продали землю ему. Я понял, что Гизы хотели получить этот акт с нечестными целями, – закончил мсье Раул.