Литмир - Электронная Библиотека

Глава 14

Король нанес сильнейший удар своим двуручным мечом, но Кьюлаэра быстро отступил в сторону и сделал выпад. Король развернулся и успел подставить под удар свой меч. Да, слабаком короля назвать было нельзя. Его руки, грудь и плечи были покрыты буграми мышц, тяжелым мечом он размахивал, как перышком, — возможно, меч, выкованный чудотворцем, и был перышком в его руках Но, увы, он растолстел, лишний жир мешал ему. Быстрота и подвижность у короля были уже не те, что в юности, он начал задыхаться, махнул мечом понизу, как косой. Кьюлаэра снова сделал шаг в сторону, но королевский меч, будто магнит, последовал за ним. Кьюлаэре пришлось бросить кинжал и схватить меч обеими руками, чтобы отразить удар. Зазвенел металл, посыпались искры. Кьюлаэра не справился с ударом королевского меча. Его левая рука до плеча онемела. Отступая, он принялся неистово ею трясти, пытаясь разогреть. Король разразился довольным криком и шагнул к врагу, размахивая огромным мечом. Кьюлаэра отступал дальше и дальше, но король подладился к его поступи и прыгнул вперед; кончик его меча прочертил красную линию по груди Кьюлаэры. Кьюлаэра злобно закричал, но быстро вспомнил наставления Миротворца: злость только лишает бойца быстроты, заставляет его делать глупые, неловкие движения. Кьюлаэра охладил ярость. Отступая дальше и дальше, он при этом описывал круг и скоро, наклонившись, поднял брошенный кинжал. Король в бешенстве закричал, размахнулся, но удар пришелся так низко, что Кьюлаэра подпрыгнул и король разрезал воздух под его ногами. Кьюлаэра легко приземлился. Его левая рука постепенно оживала, теперь он мог работать и кинжалом. Король же дышал все тяжелее и тяжелее и, задыхаясь, прокричал:

— Ос... та... но... вись!.. Трус!

— Нет, Кьюлаэра! — крикнул Йокот. — Зачем рисковать жизнью, если можно отступать, пока он не рухнет в изнеможении?

Король в ярости развернулся и бросился на гнома, но Йокот быстро спрятался за спиной Миротворца, прежде чем меч успел до него добраться. Это произошло так стремительно, что показалось, будто улыбка гнома задержалась и не сразу поспела с ним.

Кьюлаэра не упустил такой возможности и прыгнул. Но король хоть и отвлекся, но все-таки оказался достаточно проворен. Он развернулся и ударил по тому месту, где только что был Кьюлаэра. Тот заскрежетал зубами от неожиданной боли в ноге, но, увидев пурпурное пятно, расплывшееся на руке короля, почувствовал прилив кровожадной радости. Король завопил от злости и боли, прыгнул вперед, размахивая мечом, но теперь удары его стали нетвердыми, потому что одна рука была ранена и ослабла, и Кьюлаэра, быстро отступая, мог время от времени тоже наносить удары мечом, опуская таким образом меч короля к земле и обретая возможность нанести удары кинжалом. Потом Кьюлаэра отпрыгивал, а король, крича от мучительной боли, размахивал мечом, держа его теперь одной рукой, а другая безжизненно повисла. Стражники злобно заголосили и бросились вперед, а Китишейн выпустила в их шеренгу несколько стрел, и несмотря на то, что те просто отскочили от кожаных доспехов, солдаты неуверенно остановились. Луа подняла маленький лук, сделанный для нее Китишейн, и выстрелила дротиком в щеку одного из солдат. Он вскрикнул и упал на спину, а в этот миг Йокот как раз дочитал до конца последнюю строчку заклинания, и из пыли появились шипящие змеи с подрагивающими языками, которые тут же начали искать, во что бы вонзить свои клыки.

Миротворец кивнул, глаза его сияли одобрением.

Король Орамор бешено взревел и бросился на Кьюлаэру, вертя мечом, словно превратился в ветряную мельницу. Юноша быстро отступал. Потом король остановился, тяжело дыша, по его лицу тек пот, лицо пылало, меч в руке дрожал. Кьюлаэра прыгнул к нему, его меч и кинжал сверкнули в головокружительном танце, из вихря которого выскакивали их смертоносные острия.

Мэлконсэй громко произнес какие-то слова и взмахнул жезлом. Жезл размягчился, согнулся и будто плеть обвился вокруг меча Кьюлаэры, кончиком ужалив руку воина. Кьюлаэра закричал от боли, чуть не выронил меч, а король с победоносным воплем взмахнул своим гигантским мечом.

Но в этот момент взмахнул своим посохом и закричал что-то на языке улинов Миротворец, и плеть снова превратилась в жезл дворецкого, который метнулся к хозяину. Мэлконсэй увернулся и начал кричать что-то нечленораздельное, хотя одно слово звучало явственно: «Боленкар!» Его жезл полетел в сторону мудреца.

Миротворец встретил его совсем понятными словами:

— О дух Ломаллина, срази этого надменного посланца зла! — взмахнул своим посохом, и тот врезался в жезл Мэлконсэя.

Вспыхнуло пламя, жезл дворецкого разлетелся на куски, один из которых угодил Мэлконсэю в голову. Тот неуклюже попятился и упал, привалившись спиной к коновязи, а Кьюлаэра, уворачиваясь от королевского меча, упал на спину, и король с победоносным ревом занес меч для смертельного удара.

Кьюлаэра вскрикнул и ударил ногой. Король налетел на его башмак, крик победы превратился в ошеломленный стон перешедший в мычание. Другим башмаком Кьюлаэра уперся королю в живот, перебросил его через себя, король перевернулся и шмякнулся оземь. Ударившись, король захрипел, а Кьюлаэра вскочил на ноги и ударил соперника по руке. Величественный меч взмыл в воздух и, сверкнув, упал на землю.

Солдаты закричали и снова бросились на выручку повелитетелю. Йокот сделал несколько движении руками, вновь появились шипящие змеи, а Китишейн с Луа выпустили еще по несколько стрел. Солдаты замерли.

Наконец королю удалось сделать вдох, приподняться и замереть, обнаружив у себя перед носом острие меча, жаждущего крови. Задыхающийся Кьюлаэра смахнул с глаз пот:

— Теперь... отдавай... людям... их еду!.. А первый... урожай... отнеси... Аграпаксу!

Король хватал ртом воздух, но ответил:

— Я давно... продал... первый урожай.

— Да, но... урожай... этого года...

— Его я... тоже... продал.

— Тогда отнеси богу золото, которое ты за него выручил! — приказал Кьюлаэра.

— Боюсь... бог... непременно... убьет меня!

— Тогда выбирай себе палача, — сказал Кьюлаэра, — потому что, если ты не сделаешь, как я сказал, тебя убью я.

60
{"b":"25793","o":1}