В зал вошла Ольга, в халатике, с полотенцем-чалмой на голове. Она увидела мужа и сразу поняла, что у него почему-то резко изменилось настроение.

– Ты в порядке, Юра?

– У Ромы сын умер!

– Что?.. – Ольга от изумления приоткрыла рот. – Как это умер?

– Как люди умирают? Был парень, теперь нет его.

– Но он же вроде не болел. Несчастный случай?..

– Не знаю. Звонил Роман, завтра похороны, просил подъехать.

– Конечно, я с тобой. На работе отпрошусь, за Валеркой мама присмотрит.

– Нет, Оля. Игнатьев просил, чтобы я приехал один.

– Почему?

– Не знаю.

– Я позвоню Маше.

Колтунов взглянул на жену.

– Ты представляешь, в каком она сейчас состоянии? В общем, я поеду один, все узнаю, вернусь и расскажу. Потом ты пообщаешься с женой Ромы.

– Господи, такой парень, спортсмен, умница!.. Что с ним могло произойти?

– Нет смысла гадать, Оля. Завтра все узнаю. Но это не несчастный случай.

– Почему ты так думаешь?

– Рома сказал бы об этом.

– Но он хоть что-нибудь объяснил?

– Нет. Я предложил приехать сегодня, он сказал – завтра.

– А может, Максима убили? – прошептала Ольга.

Колтунов подумал и ответил:

– А вот это, по-моему, ближе к истине. Но гадать смысла нет.

– Ты с работой как решать будешь?

– Я же в отпуске с завтрашнего дня.

– Извини, забыла. От такой новости все мысли сбились.

Из коридора донесся голос сына:

– Мама, папа, я помылся. Когда есть будем?

– Корми сына, – сказал Колтунов жене.

– Разве мы не вместе пообедаем?

– Его друзья ждут. Мы с тобой позже.

– Ты отпускаешь его?

– Почему нет?

– Просто спросила.

– Пусть идет, если ты не имеешь ничего против.

– А кто его ждет?

– Одноклассники. На дворе у турника стоят.

– Леня и Витя. Хорошие ребята.

Утром в понедельник, 14 июля, Колтунов выехал из Москвы. До Калининска было чуть более двухсот верст, которые Юрий преодолел за три часа. В половине одиннадцатого он подъехал к стоянке, расположенной у входа на старое кладбище, и удивился, как много было здесь машин и людей возле них, в основном молодежи. Наверное, однокурсники и бывшие одноклассники Максима.

Он был лидером в любой компании, подавал надежды и в спорте, и в учебе. Мастер спорта по плаванию, отличник, победитель всяких олимпиад. Родители гордились своим сыном. И вот на тебе!..

Колтунов отогнал «Форд» в ближайший переулок и припарковался там, чтобы не мешать другим. Он вернулся к кладбищу, прошел к храму, стоявшему в центре. Там тоже было много людей, но ни Ромы, ни Маши Юрий не видел. Остальных он не знал.

Отставной капитан посмотрел на часы и решил пройтись по кладбищу, чтобы как-то убить время.

Не успел он выйти на аллею, как услышал сзади:

– Юрий Павлович!

Колтунов обернулся.

К нему подошел Синицын.

– Здравствуйте, товарищ капитан!

– Привет. Значит, командир и тебе позвонил?

– Да, вчера вечером. Словно обухом по голове влепил. Я же хорошо знал Максима. Прошлым летом он с подругой приезжал ко мне. Я их в деревню отвез, неделю там отдыхали.

– С подругой?

– Ну да, с Леной, фамилии не знаю. Они учились на одном факультете. Черт, поверить не могу, что Макса больше нет. А что с ним произошло, вы не в курсе?

– Игнатьев не сказал?

– Нет. Мол, приезжай, если сможешь, причем один. А мне и не с кем. Я же детдомовский. Семьей не обзавелся. Рано еще. Хорошо, хата есть.

– Вот и меня он попросил без жены приехать, хотя Ольга и Мария в хороших отношениях. Почему?..

Бывший связист разведгруппы пожал плечами.

– Не знаю, Юрий Павлович. Может, он хочет сказать нам что-то такое, чего не должны знать даже близкие?

Колтунов внимательно посмотрел на Синицына.

– Да, похоже на то.

– А вон и автобус похоронной конторы подъехал.

– Идем!

Из автобуса первым вышел Игнатьев, увидел друзей, шагнул к ним, пожал руки.

– Вот, мужики, какая беда у меня.

– Что сказать, командир? – проговорил Синицын. – Примите соболезнования.

– Спасибо. Вы в храм проходите. Я Маше помогу.

– Она плоха? – спросил Колтунов.

– Не то слово, Юра. Сам увидишь. Все, я пошел. – Игнатьев вернулся к автобусу.

Четверо крепких молодых парней вытащили из автобуса дорогой гроб и понесли его в храм. Потом Роман под руку вывел на воздух жену.

Ее было не узнать. Маша, жизнерадостная и веселая красавица, постарела лет на десять. Ее безграничную скорбь не скрывала даже довольно плотная черная вуаль.

Колтунов вздохнул.

– Плоха Маша. Интересно, есть здесь врач? По-моему, ей нужна помощь.

– Наверное, есть.

Колтунов и Синицын прошли в храм. Парни из ритуальной службы установили гроб на два табурета, но крышку почему-то не сняли. Наверное, на то были веские основания.

Церковь постепенно заполнилась людьми. Священник начал читать молитву. Уже через пять минут в храме стало нечем дышать.

Колтунов смотрел на Марию. Она была неестественно бледна, застыла и глядела на гроб. Игнатьев поддерживал ее.

Колтунов шепнул Синицыну:

– Ты как хочешь, а я на улицу. Не могу оставаться здесь.

– Я с вами.

– Давай, только тихо, не привлекая внимания.

Бывшие сослуживцы вышли из храма. Жара на улице после церкви показалась им освежающей прохладой. Юрий расстегнул ворот рубахи, достал пачку сигарет, выбил одну, прикурил.

Какая-то старушка недовольно проговорила:

– Отошел бы в сторону, к урне. Для кого ее поставили? Собирай после вас окурки!..

Колтунов и Синицын, не пререкаясь, отошли к урне, стоявшей рядом с биотуалетом.

– Терпеть не могу похороны, – сказал Колтунов.

– А кто может? Но надо. А почему гроб-то закрыт?

– Не знаю, а спрашивать сейчас нельзя. Роман потом сам скажет. Представляю, каково сейчас ему и Маше. Особенно ей. У нее в лице ни кровинки. Выпить бы, да где взять?

– У меня пузырь есть в тачке, Юрий Павлович, да только вы за рулем. На поминках выпьем.

– Конечно. А народу-то сколько собралось, заметил?

– В этом нет ничего странного. Тут друзья по школе, университету и по спорту.

Из храма начали выходить люди.

– Закончилось, что ли? – проговорил Колтунов.

– Похоже.

– Пойдем ближе к автобусу.

Колтунов и Синицын подошли к Игнатьеву, который передал жену каким-то женщинам, у одной из которых при себе была аптечка.

– Не могу, парни, душу рвет. – Игнатьев распахнул пиджак. – Дышать нечем.

– Может, Марии Львовне не надо идти на кладбище? – сказал Синицын.

– Сам-то подумал, что ляпнул? – заявил бывший майор. – Мать не предаст сына земле?..

– Она еле передвигается, Рома, – поддержал солдата Колтунов. – У могилы может произойти все, что угодно.

– Пойди и предложи Маше поехать домой.

– Не домой, Рома. Ей в больницу надо.

– Даже и думать об этом нечего. С женой врачи и медсестра. Если что, окажут необходимую помощь. Тачек валом, чтобы быстро в больницу отвезти. – Игнатьев поднял голову к небу. – За что Бог так наказал меня? Взял бы мою жизнь! Зачем сына отнял?..

– Успокойся, командир. – Колтунов обнял друга. – Надо держаться.

– Надо! Хотя бы для того, чтобы… – Он осекся. – Но об этом позже. Значит, программа такая. Сейчас на кладбище, там прощание, священник предаст земле, могила, венки, цветы. Затем все в кафе, это недалеко от дома. Долго сидеть там не будем, да и Маша не сможет. Помянем, пойдем ко мне. Вы, как я понимаю, на машинах?

– Да, – одновременно ответили Колтунов и Синицын.

– Перед тем как идти в кафе, заедете прямо ко мне во двор. Я все покажу. Как вернемся, подберем место, поговорим.

Колтунов кивнул.

– Добро!

– Все, я к жене и в автобус. Вы на кладбище.

– А где цветов-то можно купить? – спросил Колтунов. – Я думал венок взять, но на выезде, где раньше этого добра валом было, сейчас поставили забегаловку.