– Ну и что? Было лучше, если бы они двигались?

– Я не о том. У них автоматы, запасные магазины. У одного на поясе вижу гранату.

Колтунов тоже выглянул во двор.

– Точно! Еще два духа прямо у забора. Вот и пополнение боезапаса.

– Этот участок просматривается, значит, и простреливается от дороги.

– Если не пополним боезапас, то и десяти минут штурма не выдержим. Так что надо рисковать.

– Кого предлагаешь послать? Добровольцев, боюсь, не будет.

– Сам пойду!

– Охренел? А если со мной что случится, кто группой командовать будет?

Колтунов посмотрел на Игнатьева.

– Рома, неужели ты не понимаешь, что без дополнительного боекомплекта нам не выстоять?! Никакой группы тогда просто не будет. Все поляжем в этом самом доме. Я пойду через окно. Парням отдай приказ быть в готовности. Пусть они прикрывают меня непосредственно отсюда. Еще нужен вещевой мешок.

– Так этого добра у каждого бойца…

– Ну да.

Колтунов прошел к рядовому Беляеву и взял у него вещевой мешок.

Тот нашел в себе силы улыбнуться и осведомился:

– За харчами в местное сельпо собрались, товарищ капитан?

– За водкой!

– Тоже дело. Прогуляйтесь, товарищ капитан. Чему быть, того не миновать.

Капитан вернулся в комнату. Командир группы отдал приказ быть в готовности открыть огонь, предупредил бойцов о том, что Колтунов выходит во двор.

Юрий выпрыгнул из окна, перекатился к углу. Духи промолчали. Он добрался до двух трупов у забора, снял с них шесть полных магазинов и два частично израсходованных, три гранаты. Потом капитан пополз вдоль забора к пролому, и вот тут его заметили.

От дороги донесся вопль, и сразу же оттуда ударил автомат. Пули подняли фонтаны земли в метре от капитана. Короткая очередь прогремела с позиции Самойского. Вражеский автомат замолчал.

Колтунов перебежал к трем трупам, валявшимся у проема. В вещевом мешке оказались еще девять полных магазинов, три частично использованных, четыре наступательных гранаты.

Капитан осмотрелся. В десяти метрах за проемом тоже лежали духи, но к ним нельзя было подобраться. Колтунов подал сигнал Игнатьеву на возвращение.

Командир группы крикнул так, чтобы было слышно всем:

– Внимание, капитан идет в дом!

Майор тоже подготовился, но едва не упустил боевика, оказавшегося на гребне забора. В свободной руке тот держал пистолет.

– Твою мать! – взревел Игнатьев и короткой очередью сшиб боевика со стены.

Колтунов бросил в окно вещмешок, запрыгнул сам.

– Ух, пронесло. Как же ты, Рома, духа-то чуть не упустил?

– На тебя смотрел, на пролом, а он южнее на забор взгромоздился. Да как ловко!

– Ладно. Пронесло, вот и слава богу. Теперь у нас практически полный боекомплект. Полчаса должны продержаться.

– Если не ударят из гранатометов.

– Могут, – сказал Колтунов. – Но только от ворот и проломов. Эти места надо заблокировать. Пора бы, Рома, и нам провести перегруппировку. Основные удары духи, скорее всего, нанесут от ворот и с тыловой стороны сада.

– А фланги не используют.

– Используют, но не так активно. Опасность в том, что с востока и запада духи спокойно могут подойти к забору и оттуда забросать дом гранатами. Вероятность этого мала. Но если хоть одна граната попадет в окно, то мало нам не покажется.

– Ладно, не будем терять время на разговоры. Я с «ПК» займу позицию у правого окна фасада. Оттуда буду гасить попытки атаки через ворота и угловой пролом. Ты с Синицыным закрепляйся в тыловой части. Беляева поставим на левый фанг, Самойского – на правый. Он, кстати, поддержит и меня. Ему будет виден пролом.

– Согласен. Радиостанцию оставим с Рябовым. Если что, он знает, как с ней работать.

– У нас это все знают.

– Вот и я о том. Беляева и Самойского следует предупредить о возможности атаки гранатами. Пусть соорудят в комнатах какую-нибудь защиту.

– Верно. Тогда я ставлю задачу, и занимаем позиции.

– Магазины не забудь раздать. Так, погоди. Я пять штук возьму – три себе, два Птахе. И по одной гранате.

– Давай!

Вооружившись, Колтунов приказал Синицыну:

– Ты, Жора, станцию передай Чувашу и выходи в тыловую комнату.

– Понял!

– Быстро, Птаха!

– Есть, товарищ капитан!

Синицын подхватил радиостанцию и двинулся в центральную комнату, куда перешел Рябов. На полу у стены в ряд лежали погибшие боевые товарищи. При оружии, без магазинов, накрытые с головой плащ-палатками. Молодые ребята, старшему из которых недавно исполнилось двадцать три года. Младшему было чуть более двадцати одного.

Им бы жить да жить. Но на войне свои правила. Они осознанно, добровольно пошли в спецназ и выполнили свой долг до конца.

Банда пошла в атаку. Офицеры верно просчитали направления главных ударов. Основная часть арабов двинулась через тыловую калитку и сад.

Боевики немного подкорректировали свою тактику. Они разбились на три группы и продвигались вперед короткими перебежками. Бросок одной из них прикрывали огнем две другие.

– Так эти черти сблизятся с домом и пустят в ход гранаты, – проговорил капитан, повернулся к Синицыну и заявил: – Я на чердак. Ты, Птаха, огрызайся, но не высовывайся, выставляй автомат и бей косыми очередями, слева направо или наоборот, понял?

– Так точно, товарищ капитан.

Колтунов метнулся в коридор, там по приставной лестнице поднялся на чердак, изрешеченный солнечными лучами, проникавшими туда через пробоины в шифере.

Слуховое окно выходило в сторону пустыря, поэтому капитану пришлось готовить амбразуру. Боевики не обратили на это никакого внимания. Никто из них по крыше не стрелял.

Капитан поймал в прицел бандита, за которым бежала одна из трех групп, и нажал на спусковой крючок. Араб споткнулся и упал, Юрий сразу же всадил две пули во второго бандита. Он перевел огонь на другие группы, больше ни в кого не попал и побежал вниз.

Боевики ударили по крыше со всех стволов. Этим воспользовался Синицын и срезал из окна еще двух арабов. Такие потери заставили бандитов сперва залечь, а затем и отойти в кусты.

Капитан спустился к связисту.

– Как ты?

– Двоих положил.

– И я двоих. Нормально, Птаха, держимся.

– Держимся, товарищ капитан.

Без труда отбил атаку и майор Игнатьев. Арабы пошли на приступ через снесенные ворота. Командир группы ударил по ним из «ПК». Простучали две очереди, и трое бандитов ткнулись физиономиями в пыль, а двое отскочили за забор.

Несколько арабов появились в проломе стены. Игнатьев перевел на них ствол пулемета, но тут в бой вступил рядовой Самойский. Он положил троих. Атака духов захлебнулась.

Но боевики не забыли про фланги. Случилось то, чего и опасались офицеры. Из-за забора к дому полетели гранаты. Справа они попросту не доставали до здания, разрывались метрах в пяти от него. Зато слева одна «РГД» влетела в комнату, где находился рядовой Беляев.

Он, как и было приказано, приготовил укрытия на этот случай, но отнесся к делу небрежно. Парень отодвинул от стены сундук, положил на него матрацы и одеяла. Этого, по его мнению, было достаточно. Но солдат ошибся.

Когда граната покатилась по полу, Беляев успел запрыгнуть за сундук, но спрятаться весь не смог. Ноги остались снаружи. В них и вонзились острые как бритва раскаленные осколки. Боец закричал от боли.

– Черт возьми! – сказал Колтунов. – Похоже, Беляеву досталось. Птаха, бегом к нему! Если ранен серьезно, окажи первую помощь и держи фланг.

– Понял! – Синицын перебежал в комнату, где за сундуком корчился Беляев, и спросил: – Куда тебя?..

– В ноги, – с трудом процедил Беляев сквозь сжатые, искусанные губы.

Синицын метнулся к окну и бросил за забор гранату. С той стороны тоже послышались вопли. Пыл боевиков немного остыл.

Связист достал аптечку и индивидуальный пакет. Он вколол в посеченные ноги товарища промедол и на скорую руку перевязал раны. Артерии уцелели, а вот правая голень, судя по всему, была сломана.