А я, злобно уставившись на Короля-Паука, процедил:

— Да вы все эго и так знаете, верно? У вас везде шпионы.

— Везде, — согласился король. — И их слишком много. Мне нелегко понять, о какой стране идет речь. Ваша Аллюстрия где находится?

Жильбер нахмурился, всем своим видом выражая оскорбленное удивление.

— Рядом с Меровенсом, — сказал он. — К северу от Срединного моря.

— В какой вселенной?

Все обменивались непонимающими взглядами. Я хоть и ждал подобного вопроса, но все равно ощутил что-то вроде легкого озноба.

— В той вселенной, — сказал я, — ваше величество, где колдуют стихами, в которой Гардишанская Империя изгнала служителей Зла с помощью святого Монкера.

— Ах, святого Монкера! — кивнул Король-Паук. — Я их знаю сотню. Расскажите еще что-нибудь.

— Ну... — протянул Жильбер. — Пять лет назад королевой Меровенса стала Алисанда.

— Единственная страна в Европе, где не воцарилось Зло! Знаю, знаю! Однако мое внимание было уделено другим вселенным неподалеку от этой, там больше нужна моя помощь.

— Аллюстрия тоже очень нуждается в вашей помощи, ваше величество, отчаянно нуждается! — вступилась за свою страну Анжелика. — Мы там живем в постоянном страхе, мы стали заложниками злодеев.

Король пожал плечами:

— Мне жаль вас, дама. Но что я могу поделать? Должен найтись кто-то, кто хочет справедливого правления, и кто-то, кто возглавил бы таких. В противном случае я ни на что не способен.

— Но мы хотим такого правления! — воскликнул Жильбер. — И вот наш предводитель! — С этими словами он хлопнул меня по спине.

Я пошатнулся, удержал равновесие и вымученно улыбнулся.

Король опять повернулся ко мне.

— Вот как? В таком случае коротко расскажите мне о своей Аллюстрии и о себе.

Но я покачал головой и отчетливо проговорил:

— Это вы меня забросили в Аллюстрию, потому что хотели, чтобы я там все исправил.

Король едва заметно усмехнулся, но промолчал.

— Ваша паутина опутывает все вселенные, не правда ли? — спросил я с оттенком мстительности.

— Не все, — признался король. — Только те, в которых родился я, мои двойники. Или могут родиться. Я нахожусь вне времени, как и святые. В той вселенной, где живешь ты, Савл, меня нет в живых уже пять столетий. При жизни я там был известен под именем Людовика Одиннадцатого, короля Франции. В той вселенной, о которой говорите вы сейчас, я был крон-принцем Карлом Аллюстрийским. Но когда бабка Сюэтэ убила законную королеву, она также прикончила и всех ее наследников — имеющихся и будущих. Вот так погиб и я.

Я изумленно смотрел на короля. Наконец мне удалось собрать остатки сообразительности и выдавить:

— Но... ведь это же было сто лет назад!

— Двести, — уточнил король. — Эти монархи-колдуны живут подолгу.

— Но почему же вы меня раньше не призвали? — взмолился я.

— Всего лишь потому, что ты тогда еще не родился, — просто ответил король. — И потому что еще не народились те силы, что в состоянии дать отпор королеве. Теперь же в Меровенсе правит Алисанда, и ее правой рукой стал могущественный лорд и чародей. Он одолел злого колдуна, пытавшегося захватить королевство Алисанды. Когда я увидел, как пала Аллюстрия, как извратилась там чиновничья система, я решил стереть ее с лица земли. И такая возможность появилась, когда появился чародей, возглавивший кампанию по низвержению колдуна — короля Ибирии. Этот чародей — Мэтью Мэнтрел, лорд Маг Меровенса.

Я просто окаменел. Как идиот, лупал глазами. И Король-Паук, зараза такая, поняв, отчего это я так обалдел, тихонько мне улыбнулся. А глаза довольные-довольные.

Тут меня прорвало:

— Кто? Мэт? Лорд?

— Да, — подтвердил король. — Всего три года прошло, а он вдобавок еще и принц-консорт* [24].

— Он женат? — прошептал я и отвернулся. Разум мой метался, от таких новостей голова шла кругом. В принципе можно было представить, что Мэт когда-нибудь женится, но чтобы на королеве!

Ну ладно. Ему повезло. Я взял себя в руки и повернулся к Королю-Пауку.

— Отрадно слышать. Он ведь мой лучший друг. Но вам и это известно, верно?

— На этот раз хотя бы время употреблено верно, — ответил король. — Ваши таланты схожи.

— Значит, вы просто изучили его прошлое и стали искать человека, который мог бы совершить то, что удалось ему. — Я пристально посмотрел на короля. — Но я не ослышался — вы сказали: «три года»?

Король кивнул:

— Время течет по-разному в наших мирах. Я искал человека, который был бы достаточно себялюбив, с ярко выраженной индивидуальностью, которая не дала бы ему пойти на компромисс ни с какой группой людей, но позволила бы устоять перед любыми искушениями.

Я отступил и принялся трясти головой.

— Нет. Ни за что. Это не я. Нет!

— Да, — стальным голосом прервал мои вопли Король-Паук. — Однако в плане была одна загвоздка. Человек, который настолько поглощен, буквально одержим желанием сберечь себя как личность, не станет служить ни Злу, ни Добру. Его зацикленность на себе самом может увести его на путь самокопания.

Ага. Вот это куда больше на меня смахивает.

— Это не такая уж большая беда, — негромко сказал я. — Вот самовозвеличивание сохранению моей личности здорово бы повредило. И мне бы хотелось, чтобы где-то было четко записано, что меня никто не вербовал.

— Возьму на заметку, — кивнул король. Глаза его сверкнули, и мне показалось, что эти мои слова действительно кто-то где-то записал, причем кто-то, о ком я и знать не желал. — На заметку возьму, — подчеркнул он, — однако ты таки «завербован».

— Конечно! — вырвалось у меня. — Вы же все распрекрасненько знаете, а? Поставили у меня на пути всех этих замечательных людей! Связав меня по рукам и ногам!

— Вот в этом я действительно повинен, — признался король.

Вот ведь ублюдок. «Повинен». Да он гордился собой!

— А сами-то вы что делаете? — взорвался я. — Сидите себе туг и поглядываете! Как же вы можете называть себя силой Добра!

— В твоей вселенной и во многих других я был-таки силой Добра, — возразил король. — Хотя целей своих добивался хитростью и обманом, и это легло тяжким грузом на мою душу. Я смог заглянуть в твой мир, смог найти тебя и призвать. Для этого дела не подошел твой друг-чародей. Он слишком прочно связан с Добром и чересчур разборчив — нам бы с ним никогда не одолеть Сюэтэ. Но ты, с твоей решимостью ни с кем не объединяться, оставаться самим собой, готовностью, если надо, остаться в одиночестве — ты способен сразиться с системой, насаждаемой Сюэтэ. Системой, стремящейся подстричь все души, если можно так выразиться, под одну гребенку.

— Борьба с обезличиванием — это, конечно, замечательно. Но что-то мне с трудом верится, что вы не в состоянии мановением руки сбросить с престола любого порочного монарха — какого только пожелаете.

— Власть у меня есть, — согласился Король-Паук. — Власть, но не право. Если эти люди не желают другой королевы, какое я имею право вмешиваться?

Я изумленно уставился на короля. Мои спутники затаили дыхание.