Василий часто выступал в областной газете с очерками. Литературная деятельность еще больше упрочила на заводе его репутацию и постепенно становилась как бы второй профессией Она требовала хороших знаний не только производства, но, главным образом, души человека. Ему приходилось писать о литейщиках, токарях, мастерах, инженерах и техниках. Как конструктор, он был связан по работе со всеми цехами завода, и это помогало изучать людей, их производственную деятельность. Возможно, что литературные очерки у читателей пользовались успехом потому, что они хорошо отражали жизнь людей большого производства.

    - Давай, Василий, давай! Пороху в тебе много,- подзадоривал его Николай.

     - Надя ревнует меня к моей музе, - улыбался Василий.

    - Хорошо, что меня некому ревновать. Я - вольный казак, - говорил Николай с таким видом, будто он был очень доволен холостяцким житьем.

    - Хорошо ли это? - осторожно спрашивал Василий.

    - Ладно, помолчим об этом, - отмахивался Николай.

    В студенческие годы Василий не мог и мысли допустить, что Николай окажется однолюбом.

    - Завтра ровно в пять ждем тебя к обеду. Надя приготовила для тебя сюрприз, - сказал Василий, загадочно улыбаясь. - Не вздумай опоздать или вовсе не прийти. Этим ты обидишь всех нас, - предупредил Василий.

    - Хорошо. Буду ровно в пять.

    Весь вечер Николай ломал голову - какой сюрприз приготовила для него Надя. На второй день, подходя ко двору Тороповых, он вдруг вспомнил, что сегодня день его рождения. Он никогда не отмечал его.

    В доме Тороповых, как обычно во время обеда, пахло очень вкусным. Встретила его Надя в голубом платье с короткими рукавами. В нем она выглядела молоденькой девушкой. Николай невольно подумал, что Надя после замужества стала еще красивее. Рядом с нею неожиданно появилась Даша.

    Она была в черном платье, придававшем ее лицу строгость. Увидев Николая, она стушевалась, не ожидая встретиться с ним здесь. Но быстро овладела собою, чуть прищуренными глазами посмотрела на него, комкая в руках платочек.

    Для Николая эта встреча тоже была неожиданной. «Так вот какой сюрприз приготовила мне Надя!» - подумал он.

    - Знакомьтесь, - сказала Надя, улыбаясь ему своей пленительной улыбкой. Так улыбаться умела только она.

    - Мы знакомы, - с запинкой ответил Николай. Даша не знала, что муж Нади с Николаем старые друзья. Василия она не помнила, а, попав в его дом, не узнала в этом рослом, статном молодом человеке, того застенчивого, беспомощного паренька, с которым несколько лет назад довелось ей работать на стройке. Василий тоже не узнал ее.

    Даша познакомилась с Надей в амбулатории. Они незаметно подружили. Надя решила молодого врача Ракитину познакомить с Николаем, для этого и пригласила ее к себе.

    Встретив здесь Николая, Даша не могла этого простить Тороповой. Чего доброго, он еще подумает, что она ищет с ним встреч. «Как глупо все получается!- думала Даша. - Если бы знала, что он работает в этом городе, ни за что не поехала бы сюда. Лучше бы на Сахалин или Чукотку!».

    Знает ли Надя о ее прежних отношениях с Николаем? Судя по тому, какими улыбками они обменялись при встрече, можно подумать, что Николай в этой семье не просто хороший знакомый. Так улыбаются и смотрят друг другу в глаза только те, кто любят. Значит, он рассказывал Наде о ней, Даше.

    Надя по взглядам и растерянным лицам Николая и Даши поняла, что ее хорошее намерение не имело ожидаемого эффекта, и она пожалела, что все так получилось.

    Николай в глазах Даши прочел: «Прости, в этом я не виновата Мне тоже неприятно и тяжело». Всех выручил Иван Данилович.

    - А, виновник торжества! Ну, здорово, брат. С днем рождения тебя. Это мы вспрыснем. - Он обнял Николая.

    - Спасибо, Иван Данилович. Я только у вашей калитки вспомнил…

    - Холостяцкое дело - известное. Была бы у тебя супружница. Вроде бы пора и об этом подумать, а? - Иван Данилович подмигнул Николаю.

    В горенке был уже накрыт стол. Николая усадили рядом с Дашей, Надя и Василий - против них.

    Даша была молчаливой. «Как глупо все получается!» - твердила она про себя. «Зачем я здесь?» По взглядам и улыбкам хозяев она понимала, что они с Николаем тут в центре внимания, что ее за этим и пригласили сюда. Она бросала на Надю укоризненные взгляды. Надя взглядом отвечала ей: «Прости, я не хотела причинить тебе неприятное».

    После первого бокала, когда гости берутся за вилки и ножи, натянутость за праздничным столом быстро проходит. После второго бокала завязывается непринужденная беседа, гости уже чувствуют себя, как дома Ефросинья Петровна, как обычно, не столько пила и ела, сколько следила за тем, чтобы не были пусты тарелки. Иван Данилович ел с завидным аппетитом Николай, слегка захмелевший, развлекал кампанию веселым словом. Василий и Надя часто поглядывали друг на друга, их глаза светились той большой любовью, которая растет и крепнет с каждым годом.

    Только одна Даша сидела молчаливая и печальная. Она улыбалась и даже смеялась, когда это делали все, но только для приличия. Слушая оживленный разговор, который поминутно переходил с одного вопроса на другой, Даша думала об одном: скорее бы закончился обед, скорее бы домой. Она уже устала держать себя в напряжении, разболелась голова. Выждав тот момент, когда не обижая хозяев, можно было уйти, она поднялась и стала прощаться.

    - Николай Емельянович, конечно, проводит вас, - сказала Надя, поглядывая на Николая.

    - Само собой разумеется, - ответил он.

    В его голосе Даша почувствовала неискренность. Не личное желание говорило в нем, а долг вежливости. За столом он не замечал ее, будто рядом с ним стоял пустой стул.

    - Не обязательно провожать, - сухо ответила Даша, нарочно отвернувшись от Николая.

    - Нет, это обязательно, - подчеркнула Надя, ласково обняв Дашу. Они были одного роста. Одна белокурая, в голубом платье, улыбчивая и довольная, другая темноволосая, черноглазая, в темном платье, замкнутая и загадочная.

    Даша готова была на все, только избавиться бы от провожатого. Попрощавшись с хозяевами, она быстро вышла из дома. Николай шел рядом. Пройдя несколько шагов, он взял ее под руку. Она попыталась освободиться, но он крепко сжал ее запястье. Даша тихо вздохнула.

    Вечер был тихий и лунный, по небу быстро проплывали белые прозрачные облака, временами, словно кисеей, закрывая луну.

    - Чудесная ночь! - сказал Николай.

    Даша искоса посмотрела на него и промолчала. Когда-то они ночью ходили по этим улицам, и так же светила луна. Но тогда он был другим.

    - Что же вы молчите, Даша? Встретились через столько лет и говорить не о чем.

    - Если люди не находят, о чем говорить, обязательно говорят о природе, - холодно ответила Даша.

    - Мда-а, - протянул Николай, обиженный ее неприязнью. Ему хотелось ответить тем же, бросить ей в лицо горький упрек за всю ту боль, которую она когда-то причинила ему.

    Снова шли молча. Николай отпустил ее руку, и Даша облегченно вздохнула. «Он любит Торопову», - с тоской подумала она.

    - Как поживает ваш муж?

    Даша посмотрела на него. К горлу подступил комок. С трудом она сдержала себя, чтобы не ответить ему грубостью.

    - Ничего. Здравствует.

    - Почему же вы без мужа?

    - Вас это интересует?

    - Немного. Скажите, вы замужем за инженером Фединым?

    - Разве вам не все равно, за кого я вышла замуж?

    Немного помолчав, Николай ответил:

    - Да, конечно. Мне все равно. Это касается только ваших сердечных привязанностей, ваших соображений. - Последние слова он оттенил.

    - А что, по-вашему, оставалось мне делать? - дрогнувшим голосом сказала Даша.

    - Вы получили мое последнее письмо? - спросил, Николай.

    В глазах Даши была досада и боль. Встали все пережитые обиды. Через него она приняла на себя позор, вытерпела столько мучений. И он смеет еще спрашивать о своем письме!