– Упокой, Господи, твою душу, мудрейший из языческих царей, – сказал незнакомец, вставая. – Я первый открыл тебя здесь, и твои сокровища принадлежат мне. Я употреблю их во славу Господа Бога Соломонова. Поистине нет другого Бога, кроме его Бога!

Незнакомец достиг своей цели, и лицо его сияло теперь удовольствием. Он положил руку на край саркофага и хотел уже покинуть его, как снова что-то обратило» на себя его внимание. На дне валялся громадный изумруд, а когда он нагнулся, чтобы его поднять, то его взгляд приковал к себе крупный рубин на рукоятке меча. После минутного колебания он произнес свою обычную фразу, но на этот раз уже окончил ее:

– Никто здесь не был с тех пор, как я приходил сюда тысячу лет тому назад!..

Хотя никто не мог расслышать этих слов, но как только они сорвались с его губ, он невольно вздрогнул, и светильник заколыхался в его руке. Но, поборов свое смущение, он повторил:

– Да, никто здесь не был с тех пор, как я приходил сюда тысячу лет тому назад. Но земля и море всегда выдают свои тайны. Так говорил добрый царь Хирам, и я, служа доказательством справедливости его слов, должен верить ему. Поэтому мне надо поступить так, как будто вскоре другой последует по моим стопам.

И он стал жадно смотреть на блестевший своими драгоценными камнями меч. Ему жаль было оставить такое сокровище, особенно когда, наполовину выдернув его из ножен, он увидал, что лезвие сверкало той ясной, глубокой синевой, которой отличается небо между звездами в ясную ночь.

– Чего не купишь такой редкостью? – промолвил он задумчиво. – Какого царя не соблазнит меч Соломона? Я возьму его с собой.

Передав меч и громадный изумруд рабам, незнакомец медленно вышел из саркофага.

Теперь он занялся уничтожением всех следов найденного им сокровища. Негр под его руководством возвратил мраморную плиту на ее прежнее место, и, обойдя саркофаг со светильником в руке, незнакомец старательно осмотрел, все ли на месте. Убедившись в этом, он махнул рукой, как бы прощаясь с древним царем, спокойный сон которого он на минуту нарушил, и направился к выходу. Рабы следовали за ним, неся мешки с драгоценностями, орудия и меч Соломона, завернутый в верхнюю одежду незнакомца, который скинул ее, еще находясь в саркофаге.

Вернувшись в наружный склеп, они заделали камнями отверстие, наполнили швы горстями пыли, поднятой с пола, и поставили наружный саркофаг на его прежнее место. Таким образом вполне был скрыт тайный ход в опочивальню царя Хирама.

– Тот, кто явится сюда после меня, должен иметь очень зоркие глаза, чтобы добиться аудиенции у моего царственного друга, – промолвил незнакомец, ощупывая под своей одеждой кожаный сверток, который он так старательно берег на корабле.

Потом, сделав знак рабам, чтобы они подождали его, он направился в противоположный конец склепа и, приставив светильник к самой стене, где виднелась такая большая дверь, что она скорее походила на ворота, произнес:

– Это прекрасно. Грабители в будущем, так же как в прошедшем, пойдут сюда, а не туда.

Действительно, эта дверь охраняла более всего остального тайну гробницы царя Хирама, и проникавшие в пещеру люди направляли свои шаги в дверь, за которой шли подземные галереи, совершенно ими опустошенные, и не догадывались о тайном проходе за саркофагом.

Вернувшись к своим рабам, их господин вынул из-за пояса негра нож и разрезал горлышко меха с водой, в сделанное отверстие он сунул один за другим мешки со своими драгоценностями, которые, вытеснив значительное количество воды, свободно поместились там. Когда эта работа была окончена и мех взвален на плечи негра, они погасили светильники и вышли из пещеры.

Рабы с удовольствием дышали теперь свежим воздухом, а незнакомец стал пристально смотреть на небо, определяя по звездам время. Убедившись, что они успеют до зари добраться до берега, он приказал заделать вход в пещеру камнями и направился прежде к месту своего бивака, а затем на берег моря.

В определенное время подошла галера на веслах и приняла на свою палубу незнакомца с рабами.

Прежде всего они подкрепили свои силы хлебом, смирнскими финиками и принкипским вином, а затем был позван шкипер.

– Ты хорошо исполнил мои приказания, друг, – сказал незнакомец. – Теперь спеши на всех парусах и веслах в Византию. Я увеличу тебе плату, торопясь, насколько возможно.

Быстро неслась галера от неведомой бухты близ Сидона, не останавливаясь нигде. Над нею простиралось все то же голубое небо, а под нею зияла все та же морская синева. Днем незнакомец часами глядел на видневшиеся вдали берега, и по его взгляду было ясно, что он знает эту местность.

Наконец достигнуты были Дарданеллы, а затем Мраморное море, но пассажир требовал, чтобы кормчий держался открытого моря.

– Нечего бояться погоды, – сказал он. – Этим путем мы выиграем время.

На вечерней заре галера уже шла в виду того места европейского берега, где теперь находится Сан-Стефано. Вдали виднелась Святая София, а за ней возвышалась Галатская башня.

– Дома будем к ночи, слава Деве Марии, – набожно проговорили матросы.

Но они ошибались. Их господин позвал шкипера и сказал ему;

– Я не желаю входить в гавань раньше завтрашнего утра. Ночь прекрасна, и я поеду на берег в лодке. Я когда-то был хорошим гребцом и теперь люблю погрести. Бросьте якорь и довесьте два фонаря на мачту, чтобы я мог найти судно, если вздумаю вернуться.

Шкипер, подумав, что пассажир очень странный, молча исполнил приказание. Через несколько минут лодка была спущена, и незнакомец вместе с негром снесли в нее мех, наполненный сокровищами, и одежду, в которую был завернут меч Соломона. Незнакомец взял весла, и лодка быстро направилась к острову Принкипо, но когда она исчезла из вида галеры, то незнакомец отдал весла негру, а сам, взяв руль, повернул на юг.

Вскоре показалась возвышенная оконечность Плати. Там в старину была выстроена каменная башня для часовых, которые наблюдали за движением разбойников на суше и пиратов на море, а теперь она представлялась заросшей мхом развалиной. Незнакомец причалил лодку к самому берегу и, выйдя из нее, пошел к развалинам, неся мех, из которого предварительно вылил всю остававшуюся там воду. Негр остался в лодке. Через некоторое время незнакомец вернулся без меха и, взяв одежду, в которой был завернут меч, снова отправился в развалины, куда он проникал через скрытое камнями отверстие.

– Ну, теперь они в безопасности, – произнес он, окончательно возвратившись в лодку и направив ее обратно к галере. – У меня еще три таких тайника: в Индии, Иерусалиме и Египте, да ведь и сидонская гробница к моим услугам. Я никогда не буду нуждаться, – прибавил он со смехом.

На следующее утро галера вышла в порт Святого Петра, на южной стороне Золотого Рога, и вскоре затем незнакомец уже находился в своем доме в Византии.

Через неделю он продал этот дом со всем, что в нем находилось, и ночью ушел на галере в Мраморное море, взяв с собою своих рабов, которые отличались тем, что были глухие и немые.

Пятьдесят три года спустя после таинственного посещения незнакомцем гробницы царя Хирама, именно 15 мая 1448 года, в лавку одного из константинопольских рынков вошел какой-то человек и подал письмо хозяину-еврею. Тот взял полотняный конверт, но прежде чем распечатать его, пристально посмотрел на гонца.

Хотя уже в те времена в Константинополе, многонациональном городе, встречались всякого рода люди, гонец невольно обратил на себя внимание своей необычайной внешностью. Лавочник видал представителей всех известных национальностей, но никогда глаза его не останавливались на такой странной личности, с необыкновенно розовым цветом лица, косыми глазами и в шелковой коричневой ткани, покрывавшей все тело с ног до головы. Висевший на спине мешок из той же ткани был вышит пестрыми цветами, на ногах виднелись такие же богато вышитые туфли, а над обнаженной головой он держал зонтик из бамбука и блестящей выкрашенной бумаги.