– Не понял? Мои глаза это видят? – Блэй стоял в дверях калитки, сложив руки на груди. И его поза могла быть какой угодно, но только не расслабленной. Он явно направлял все свои внутренние силы на удержание каменного выражения лица. Перед ним, не стесняясь никого, целовались Лирой и Розари. Щеки Рори порозовели от смущения, и она уткнулась лицом в грудь Лирою.

– Прекрати нас смущать! Дай пожелать спокойной ночи. – Ли не выпускал Рори из своих рук.

– Я тебе сейчас пожелаю долгого эротического пути! Что вообще происходит? Вы же, как кошка с собакой обычно. Она – слово, а ты – в гнев.

– А ты не видишь что ли, что происходит? Мы наконец-то пришли к единому мнению по вопросу наших взаимоотношений.

Блэйлок фыркнул и быстро подошел к сестре, развернув ее к себе за плечи. Наклонился и оттянул ее веко, всматриваясь в зрачок. Рори опешила от такой наглости, а когда поняла, что он проверяет ее на стимуляторы, вообще разозлилась, отдернув его руку от своего лица.

– Блэй, ну ты и зараза. Что ты себе надумал, дурак?

– А ничего. Ничего нормального. Этот, сегодня, – раздраженно махнув рукой в сторону Лироя, – когда узнавал, где тебя искать, чуть с экрана моего телефона не вылез от злости. Я, честно признаться, долго не отвечал. А ответил лишь после клятвы не причинять тебе вреда. И что я вижу! Вы вместе. Нет. Не так. Вме-сте! – еще больше раздражаясь, повысил голос Блэйлок.

– Блэй, ну что ты кипятишься? Ты ведь, наконец, должен быть спокоен. Сестра в надежных руках, – Лирой попытался воззвать к братской ответственности, но, видимо, получилось совсем плохо. Блэй как-то изменился в лице и прорычал в ответ:

– Спокоен? В надежных руках? В твоих, что ли? Что я буду делать с ее разбитым сердцем и слезами, когда у тебя закончится спермотоксикоз? Или когда ты вернешься обратно на факультет, где будешь видеть свою несравненную Мериэм каждый день? Что тогда, Ли?

Блэй стоял напротив Лироя, прижимавшего к себе девушку. Но Ли ощущал всеми рецепторами, что нить связывающая их столько лет с треском начинает разрываться, опадая красной контрольной линией у ног. Друг был прав, как всегда. Если смотреть на ситуацию с позиции разума. Но то, что происходило между ним и Рори не поддавалось никакому анализу. И он не собирался позволять Блэю так хладнокровно и цинично ломать то, что еще не расцвело, не окрепло, но уже пустило свои ростки.

– Блэйлок, забери свои слова обратно и извинись перед сестрой. Иначе я затолкаю их тебе в глотку, – тихо и спокойно произнес Лирой. Но такое спокойствие бывает перед сходом лавины. Блэй сплюнул себе под ноги.

– Так. Все, хватит. – Рори встала между ними. – А ты, – тыкая пальцем в брата, – прекрати обвинять Лироя во всех несуществующих грехах. Если такое случится – будет мне урок, Блэй, слышишь? Не лишай меня права выбора, как отец.

– А ты, – теперь ее палец ткнулся в грудь Лирою, – не смей из-за меня ругаться с Блэем. Он спускает своего зверя с цепи, а ты его слушаешь, Ли. Пусть выпустит пар. Не злись на него, как будто его не знаешь. Это первое. И второе, – она развернулась к нему всем телом и посмотрела в глаза, – если я узнаю, что ты водишь меня за нос и встречаешься с кем-то еще – оторву вторую ногу. Понятно?

– Кристально понятно. – Ли слегка улыбнулся, пристально посмотрев на девушку. Взяв ее руку, он нежно поцеловал ее. – Если ты будешь отрывать мою ногу этими ручками, я прощу тебе любую жестокость.

Блэй закатил глаза, а Рори недовольно выдернула руку назад.

– Ли, ты вообще слышал, что я говорила?

– А я говорил…спермотоксикоз на лицо.

Рори шикнула на брата и глубоко вздохнула.

– Лирой?

– Я все прекрасно понял, солнышко. Я удивлен другому. Вы оба не даете мне никакого шанса. Могу узнать, чем я заслужил такой вотум недоверия?

– Дело не в тебе, Ли. Или в Рори. Дело в вас, как в паре. Вы рвете мой шаблон реальности. Я боюсь, что вы оба лишь играете в чувства. – Блэй провел пальцами по своим коротким волосам и спустя пару секунд добавил очень тихо, стараясь не смотреть ни на кого из них. – Я не хочу, чтобы кому-то из вас было плохо, если у одного игра закончится, а другой, на самом деле, не играл.

Рори слушала его, впитывая каждое слово. Ее брат, оказывается, был такой глубоко чувствующей душой. Она всегда считала его циником, реалистом, прекрасной копией их холодного отца. А Блэйлок Май – лишь твердый панцирь для Блэя, способного чувствовать намного больше, чем она. Рори в одном движении прильнула к нему, обвив руками шею.

– Спасибо. Ты самый лучший брат.

Он опустил голову, пряча глаза и скрывая эмоции. Но даже под пытками Блэй не признается, насколько ему важны такие вот объятия родного человека. Лирой отвел взгляд, но только для того чтобы дать Блэю личное пространство – это был его личный момент откровенности с сестрой. Здесь нет места посторонним. И совсем не удивился, почувствовав, как их троих оплетает красной нитью, намного более крепкой, чем была раньше.

Когда все начало рушиться? Лирой сжал дрожащими пальцами виски. На его нервах можно было играть, как на тонких струнах. Все катилось под откос, а он являлся зрителем в первом ряду, не имея права кинуться под эту лавину в попытке остановить. А с утра все было так прекрасно, так солнечно-радужно…Так бывает перед смертью собственных желаний. С утра…

Ли встал очень рано. Его сжигало изнутри только одно желание – увидеть ее. Он и спал только физически, а мысленно был рядом с Рори. Помнил, что ей сегодня на занятия и хотел подвезти, а потом прождать ее три часа в маленьком кафе неподалеку. Сунув в сумку свой сенсор с закаченной библиотекой книг, Ли быстро оделся и через пятнадцать минут уже активировал свой мотоцикл. Проверив заряды блоков и навигацию, он уже собирался нажать на пуск, как услышал голос отца.

– Лирой, ты куда в такую рань?

– По делам. А что?

– Могу узнать какие дела?

– Можешь, но я не хочу говорить.

Отец криво ухмыльнулся и вцепился в сына тяжелым взглядом. Удивительно, но Уильям Кахори всегда думал, что общий язык с собственными детьми он сможет найти в любой ситуации. В конце концов, кто здесь действующий дипломат и советник? Но смотря сейчас в непроницаемое лицо Лироя, он задумался, что дипломат, видимо, из него посредственный.

– Хорошо. Скажу тогда свое. Я прошу тебя не ездить сегодня к семейству Май. К ним прибыл гость.

– Я тут причем? – Ли напрягся. Никогда отец не ограничивал его передвижения. Гость? Руки зачесались рвануть на максимальной скорости к дому Розари.

– Лир, ты же знаешь, я бы не просил просто так. Это действительно важно.

Отец смотрел выжидающе, надеясь что Ли все-таки слезет с мотоцикла. Но аналитические способности часто подводили его в отношении сына. Вот и это утро не стало исключением. Звук мотора, свист шин и Ли уже скрывался за поворотом.

Внизу его встретил Блэй. Немного бледный и странно молчаливый. Про гостя он знал, но понятия не имел, кто им был. Отец почему-то поднял и вызвал Рори к себе в кабинет. И эта таинственность напрягала.

– Ты чаю холодного будешь? – Блэй, не оборачиваясь, вел друга к себе в комнату.

– Горячего уже нет?

– Горячий на кухне. А на кухне маман сходит с ума над какими-то закусками для этого гостя. Не хочу даже там отсвечивать. Дурацкое утро.

Ли усмехнулся краем губ. Его не покидало чувство тревоги, как будто ты идешь к обрыву, а вокруг дремлет безмятежно лес. А ты идешь туда, уже зная о ловушке. И вдруг он замер.

– Ты слышал?

Блэй остановился и стал прислушиваться. Из-за двери напротив доносились женские всхлипы. Ли перевел взгляд на друга – тот превратился в камень: холодный пустой взгляд, напряженное лицо. Сердце Ли застучало чаще – предчувствие беды нарастало. А потом они услышали звук открывающейся двери. Розари, еще бледнее брата, вся в слезах, вылетела в коридор. Прямо в руки Лирою. Он бессознательно схватил ее в крепкие объятия, заглядывая в глаза, ища в них ответы. Но Рори смотрела в пустоту, сквозь Лироя и резко отшатнулась, вырываясь из его рук, и кинулась наверх по лестнице. Лирой медленно поднял глаза на дверной проем – Рагнар Май холодно скользнул по парням взглядом и захлопнул дверь.