Позднее она была избрана членом многих европейских академий наук. Семь оставшихся лет жизни Лукреция посвятила преподаванию математики в Падуанском университете и благотворительности, в чем немало преуспела.

Лукреция умерла от туберкулеза, не дожив до 40 лет, и была похоронена в своем одеянии монахини-бенедиктинки в Падуе. В этом же городе в честь женщины-математика установлена статуя. Спустя четыре года после смерти Лукреции ее труды были изданы в Парме. Сегодня ученые могут ознакомиться с ними и убедиться, что она не написала ничего особенно значимого или революционного.

На этом витраже в Колледже Вассара (Нью-Йорк, США) изображен финал экзамена Лукреции Пископии. Она уже облачена в накидку из горностаевого меха и ждет, когда на нее возложат лавровый венок.

Потомки отнеслись к Лукреции по-разному: феминистки считали ее легендарной личностью, математики — заметной фигурой той эпохи, а люди попроще обращают внимание разве что на ее не совсем благозвучное имя. Компания Schaefer Yarn назвала в честь Лукреции Пископии один из цветов искусственной шерсти и шелка.

Другие цвета названы в честь Мэй Уэст, Жозефин Бейкер и Бедовой Джейн — согласитесь, неплохая компания для женщины-математика, которая хотела стать монахиней.

Так называемая эпоха Просвещения получила свое название не в честь городской иллюминации, хотя именно в то время города перестали наконец погружаться в кромешную тьму по ночам. Просвещение коснулось человеческого духа: на смену темноте и невежеству под влиянием науки и культуры пришла свобода. В то время принимать ее были готовы немногие, но как только число сторонников свободы превысило критическую отметку (это произошло в США и Франции), мир начал меняться все быстрее.

В первые годы этого блестящего века особенно громко звучали имена двух женщин, о которых мы сейчас расскажем.

Если благодаря Гипатии женщины-математики оставили свой след в истории, то благодаря Эмили дю Шатле математика попала в Голливуд. В жизни немногих ученых содержится столько ингредиентов для увлекательного киносценария: интерес общества, феминизм (хотя при жизни дю Шатле этого понятия еще не существовало), водоворот страстей, игромания, попытки самоубийства, знатное происхождение, незаконнорожденные дети, знакомство с Вольтером и перевод книги Ньютона — поистине взрывоопасная смесь. Подробная история Эмили, возможно, будет слишком длинной для этой книги, а ее приключения в мире математики — слишком сложными, чтобы стать частью увлекательной биографии. Об Эмили дю Шатле написано множество книг, а некоторые из них даже были выпущены в виде комиксов.

Эмили де Бретеиль (позднее она иногда подписывалась именем Бретеиль дю Шатле или маркиза дю Шатле) родилась в 1706 году, во времена «короля-солнца» Людовика XIV, в знатной семье, и почти ни в чем не нуждалась. Она принадлежала к так называемому noblesse de robe, дворянству мантии — ее предки получили дворянский чин за гражданскую службу. Народ в те годы, особенно к концу жизни маркизы, в отличие от нее, нуждался во многом. Больше всего ему недоставало свободы, но это уже совсем другая история.

Отец Эмили, Луи Николя, вопреки написанному в хрониках, вовсе не был простолюдином. В брак он вступил уже в зрелом возрасте, и король назначил его на должность представителя послов королевской особе. Позже отец Эмили добился больших успехов на ниве образования — вопреки обычаям той эпохи (и мнению жены), он дал дочери возможность учиться наравне с сыновьями. Эмили обучалась даже фехтованию, не говоря уже о верховой езде и гимнастике. Тогда было принято давать образование только мальчикам, а девочек по достижении семи лет отправляли в монастырь, где их обучали тому, чем должны были заниматься женщины: в те годы считалось, что жене и матери необязательно уметь читать и писать, гораздо важнее танцы, пение, шитье и знание катехизиса. Выйдя из монастыря и получив приданое, девушки должны были исполнить свое предназначение в этом мире — выйти замуж и рожать детей. И эта участь была еще не самой печальной — учитывая, какую тяжелую жизнь вели простые горожане и крестьяне в эпоху, не вполне уместно названную эпохой Просвещения.

Эмили не только была любознательна, но и отличалась быстрым умом. Она проявила способности к языкам (как и другие наши героини) и в 12 лет уже знала испанский, немецкий, итальянский и английский, не говоря уже о том, что свободно переводила с латыни и греческого. В своем мировоззрении Эмили склонялась к рационализму, прочла — вернее, проглотила — всю домашнюю библиотеку и спорила об астрономии с самим Фонтенелем, посещавшим многолюдный салон, который ее родители устраивали по четвергам. В числе других посетителей бывал юный писатель, поэт и полемист по имени Вольтер. Несмотря на любовь к наукам и даже зачатки математической гениальности, маркизе хватало времени на светскую жизнь, верховую езду, оперу и театр — об этих увлечениях она не забывала никогда.

В 16 лет Эмили официально представили при дворе, и она окунулась в мир роскоши — нарядов, туфель, румян и украшений. А когда Эмили исполнилось 19, родители выдали ее замуж за маркиза Флорена Клоде дю Шателле-Ламоне. Она с радостью играла роль богатой и знатной замужней дамы, не забывая, впрочем, о науке, которая была отрадой для молодой маркизы. Эмили родила мальчика и девочку и в 27 лет, исполнив свой долг перед миром и перед мужем, сообщила последнему, что далее намерена жить самостоятельно. Она желала остаться в браке и по-прежнему вести привычную жизнь на семейные средства, но просила избавить ее от супружеского долга. Проще говоря, это означало, что муж должен разрешить ей иметь любовников, путешествовать, посещать Версаль, когда ей захочется, ходить в оперу и театры, играть в карты (знания математики помогали ей выигрывать, а все выигрыши она тратила на книги), читать и учиться, писать, словом, делать что ей заблагорассудится. Маркиз не возражал. Следует понимать, что эта ситуация не была чем-то особенным — в те годы подобные договоренности нередко встречались среди прогрессивных представителей знати. К тому же сам маркиз не так уж и часто бывал дома — он командовал лотарингским полком и также не имел ничего против холостой жизни. Если говорить о детях, то госпожа маркиза считала их источником крайнего беспокойства, но и в этом она не отличалась от знатных дам своей эпохи.

Маркиза дю Шатле на портрете кисти французского художника Никола де Ларжильера.

Свобода принесла Эмили не только радости: она увлеклась неким легкомысленным графом и в порыве чувств даже пыталась покончить с собой, когда графу наскучила ее любовь и она сама. После этого горького опыта Эмили решила уделять больше времени наукам, а не мужчинам. В работе ей помогал заслуженный математик Пьер Луи Моро де Мопертюи (1698–1759), который также был ее любовником. Это сотрудничество было прервано ради экспедиции Мопертюи к Северному полюсу, во время которой на основании необходимых измерений он показал, что дуга меридиана в приполярных областях короче, чем вблизи экватора (математик использовал результаты, полученные в Перу испанцами Хорхе Хуаном, Антонио де Ульоа и другими учеными). Это означало, что земной шар сплюснут у полюсов.